— Отрадно слышать, что работа в особом управлении пришлась весьма кстати и пополнила ваш шпионский арсенал, — Ренан тоже усмехнулся. И я убедилась в своей правоте на счет реакции ледового мага. Он одобряет мои действия.

— А вы откуда знаете сьерру Монс? Читали её произведения? — мне захотелось немного подразнить Профессора Айса. Возможно, это была нервная реакция на события уходящего дня.

— Не поверите, но эта предприимчивая особа дважды подкараулила меня. Сначала я заметил, что она подстерегает меня возле дома, а затем сьерра Монс пыталась проникнуть в особое управление. Прямо как в лучших традициях рассказов про удалых шпионов. Но я не поддержал её резидентских порывов и отправил восвояси. Однако уверен, что Анна Монс непременно опишет этот эпизод в новом увлекательном чтиве, — под конец этой тирады в голосе Ренана сквозила откровенная ирония.

— Что будет дальше? — спросила я ледового мага после непродолжительного молчания.

— Суд. Не знаю, сможем ли мы предоставить письмо Саймона и Вероники, как улику. Но надеюсь, что император примет его к сведению.

— На суде будет присутствовать повелитель?

— Конечно, это же преступление, связанное с магией. Что вы вообще знаете о судовой системе в империи?

— К моему стыду, я абсолютно неосведомлена о судопроизводстве Нейлианда.

— Здесь нечего стыдиться. Наоборот, значит, вам посчастливилось избежать этого общения. Крайне сомнительное удовольствие, между прочим.

— Не скажу, что знакомство с СБИ намного приятней.

— Что ж, несомненно в этом вы правы. Но вернёмся к судовой системе. Изначально, судебные дела разделяются на две большие группы: магические и немагические. Первую группу курирует лично император, его слово в судебном решении становится последней инстанцией. В этой группе рассматриваются преступления, которые связаны с магией. Вторая группа находится под эгидой магически неодарённого судьи. Он рассматривает обычные преступления. Однако при этом судья второй группы отчитывается перед императором, и повелитель имеет право отменить его решение.

— Значит, на этом судебном процессе будет присутствовать император.

— Несомненно. Тем более, что обвиняемый — работник имперской структуры. Да и ваша история полна загадок. Она всем любопытна — безродовой маг, который вовсе не является таковым. Если бы стала известна и другая ваша тайна, неизвестно, к каким последствиям это бы привело. Именно поэтому меня гложут сомнения. Стоит ли предоставлять письмо Саймона и Вероники де Вентрей в качестве улики?

Я видела, что Профессор Айс откровенно озадачен и не знает, какому варианту отдать предпочтение.

— Столько проблем из-за вашего дара и сильного резерва, — устало пошутил ледовый маг.

— Да уж, если бы моя семья была жива, всё сложилось бы по-другому. Или будь я безродовым магом со слабым резервом, на меня не обратили бы такого пристального внимания.

— Думаете, сильным родовикам легче живётся? — Ренан приподнял бровь, лицо водника выражало эмоции удивления и скепсиса.

— Несомненно! Разве может быть иначе? — я не понимала причину, по которой Профессор Айс так скептически усмехнулся.

— Каролина, вы ведь были в секретной части архива. Неужели вы думаете, что закрытые секции хранят лишь знания эмпатов?

Я вспомнила ряды секций, в которые у меня не было доступа, и отрицательно мотнула головой.

— Верно. Вот только наши секреты состоят лишь из одного-единственного свитка. И все самые страшные тайны связаны с родовой магией. Поэтому секции эти очень большие, учитывая количество магических родов.

Я поняла, что имел в виду Ренан. В секретной части архива хранились самые ужасающие и смертоносные тайны, связанные с аспектами родовой магии. Если представить, сколько у нас магических родов, то становилось понятно, что для секретов стихийников действительно было отведено огромное помещение.

— И какой же секрет храните вы? Или от вашего рода эта тайна также скрыта за семью печатями? — мне стало безумно интересно.

— Нет, конечно. Каждый род знает этот секрет, но не каждый маг может его использовать. Силы личного резерва не позволяют.

— А вы можете?

— Могу, но хвала всей существующей магии, мне ни разу не довелось использовать эту тайну.

— И что же это за смертельная сила?

— Вам известно, что в теле человека содержится большое количество жидкости.

— Да. Мне известен этот факт.

— Я могу заморозить жидкость внутри любого человека. Сосуды этого несчастного просто разорвутся ото льда. Скорость и степень замерзания также находятся в моей власти.

Всё это Профессор Айс произнёс совершенно спокойным тоном, даже обыденным. Подобная интонация внушала еще больший страх. Я сидела, как громом пораженная, и смотрела на ледового мага.

— Этот смертельный приём носит поэтичное название «ледяной поцелуй», — продолжил говорить Ренан.

— А вам известны такие способности других магических родов?

— Нет. Они хранятся в строгом секрете. Всё известно лишь императору. Единственный чужой приём, известный мне, это — «объятие смерти». Догадались, кто им владеет?

— Арманд Ле'Стре, — мне даже страшно было представить, каким секретом владел этот необычный некромант.

— Я никогда не видел, чтобы Арманд использовал секретную магию, но название говорит само за себя.

— Да. Это безумно жутко.

— Вы еще не нашли в архиве информацию о своих леденящих душу способностях? Только представьте, что может сделать эмпат с сильным магическим резервом?!

На миг я даже застыла. По спине прошелся табун мурашек. А ведь я также обладаю смертельными магическими способностями, только пока они мне неизвестны. И вполне может быть, что «ледяной поцелуй» или «объятие смерти» окажется невинной шуткой в сравнении с моими возможностями. Чего стоит одно внушение эмоций! А ведь я понимала, что это далеко не всё.

— Признаться честно, не рассматривала свои возможности в подобном русле, — озадачилась я, — но вы вновь заставили меня задуматься. Интересно, что подразумевали Саймон и Вероника, когда писали, что эмпатическая магия забрала с собой часть сил?

— Мне самому интересен этот фрагмент послания. Но я точно знаю, кто может пролить свет на эту загадку, — Ренан задумчиво смотрел на огонь в камине, что обогревал харчевню. Я видела, что в своих размышлениях маг унёсся далеко-далеко.

— Боюсь, император не удовлетворит нашу тягу к раскрытию истины, — невесело протянула я в ответ.

— Помыслы повелителя известны лишь ему самому. Но ясно одно — если Воржиаль предоставил вам доступ в секретную часть архива, то он желает, чтобы вы изучили всю имеющуюся там информацию. И, возможно, он ждёт, что вы придете к нему получить ответы на свои вопросы.

— Предпочитаю сама докопаться до истины. Но хочу признать, что пока мне это плохо удаётся. Некоторые прочитанные мной свитки содержат полную бессмыслицу и околесицу.

— На вашем месте я не был бы столь категоричен. Порой случается так, что именно подобные несуразные на первый взгляд вещи таят в себе много открытий.

— Я полагаюсь на ваш опыт в подобных делах. Не буду спорить.

Остаток ужина прошел в тишине. Кажется, мы сказали друг другу всё, что хотели.

А на следующее утро я и Профессор Айс покинули гостеприимного хозяина «Белой лошади» и умчались в Лейцбург.

Судебное заседание над Октопусом должно быть открытым. Ибо так повелел Велианор Воржиаль. Повелитель желал, чтобы весть о суде над нерядовым работником имперской силовой структуры разлетелась на весь Нейлианд. Таким нехитрым способом властитель империи показывал, что любой житель империи будет привлечён к ответственности за свои злодеяния.

Каждый день, приближающий суд над Октопусом, звучал для меня набатом.

Семь. Весть действительно разлетелась молниеносно. Каким-то образом меня начали узнавать на улице. Люди подходили, всматривались в моё лицо, сочувствовали мне, поддерживали, молчали, осуждали или обвиняли. Неуместное внимание прохожих к моей персоне было настолько неотступным, что я уже намеревалась попросить Ренана о защите, чтобы он оградил меня от вынужденного общения. Признаться честно, мне не хотелось тревожить ледового мага. Я понимала, что он итак занят делами. Потому, всегда носила с собой парочку артефактов и кинжал, подаренный Профессором Айсом. Благо, случилось так, что просить не пришлось. Помощь пришла, откуда не ждали. И моим спасителем оказался Артур де-Рентье. Воздушник практически всюду сопровождал меня в эти несколько дней до суда.