— Что дриады? — развернулся к кусту. — Смогут живность оседлать и не свалиться?

— Зачем им…

— Смола у вас есть? — перебил Йен.

Все замолчали. Глядели друг на друга. Может, даже мысленно общались, пытаясь определить, есть ли у них смола. И стоит ли сообщать об этом рыжему дураку.

Это продолжалось так долго, что Йену захотелось поднять с земли ближайшую корягу и потыкать — вдруг, уснули? Или шишкой бросить... Шишек не было, зато он заметил на земле удобных размеров камень и старательно отковыривал его ногой от земли, когда они наконец определились и ответили.

— Есть, — сказала Нильф.

— Драться с ними в их лесах или где-то рядом — бессмысленно. Их нужно выманить на удобную позицию. Найдем возвышенность, встретим там. К лесу отправим летающую живность. И щиты! У них будут стрелы, значит, нам нужны щиты. Но главное — побольше смолы.

Божки молчали, обдумывали.

Йен гордо покосился на Нивена: он придумал план.

Нивен смотрел вдаль, будто и не слушал вовсе. Будто думал все это время о чем-то своем.

Йен все-таки подцепил камушек ногой, подбросил повыше и пнул в полете так, чтобы попасть в Нивена. Тот отбил на лету, не глядя — задумчиво отмахнулся. Но посмотрел все-таки в глаза.

Йен снова ничего не разобрал в мертвом взгляде.

***

Риирдал наконец вышел из лесу. Вышел туда, откуда пришел — к цветастому и кричащему рынку на скале у моря.

Размашисто прошагал к шатрам, уперся рукой в стойку первого попавшегося и перевел дух. Держаться на ногах было все труднее, а рыжая тварь снова ушла по лесам.

“Это какой-то кошмарный сон, — в очередной раз подумал Дал. — Сон, который все повторяется и повторяется, и я в нем застрял…”

— Мне нужен… — выдохнул он, поднял на продавца тяжелый взгляд, собрался с силами. — Мне нужен конь. И карта.

— Больше ничего? — хмыкнул тот. — У меня тут сувенирная лавка, уважаемый, так что если ты не против…

— Просто скажи, где это можно взять, — устало пробормотал Риирдал. — Тут только шатры и леса, а там — море… Где хоть один нормальный город?

— Не очень далеко, — сказали за спиной, и Дал, который только что пытался отдышаться, задержал дыхание: просто вдохнул и не мог выдохнуть. Голос был до боли знакомым. А все это определенно было сном.

— Но и не так, чтобы близко, — продолжили говорить за спиной. — Сначала тебе, конечно, надо будет отдохнуть, а потом пойдем. Мне тоже коня бы, хочу до столицы добраться, поговорить с этим их Князем…

Дал наконец оттолкнулся от стойки и медленно развернулся. Перед ним стоял Дэшон. И улыбался.

Улыбка была привычно теплой, серый взгляд — привычно насмешливым.

— У меня для него две новости, — говорил он как ни в чем не бывало. — Одна плохая, про Шаайенна, вторая еще хуже, про Тейрина. Так что кони нужны быстрые, чтобы в случае чего, если новость не понравится Князю, а мы подвернемся под руку…

Дэшон не договорил.

Дал сгреб его в охапку. И даже не завел спор о том, какая из новостей все-таки хуже.

***

Ух’эр прождал Сорэн еще немного. Потом прислушался наконец к гложущему чувству внутри и метнулся вниз — к людям. Даже облако с собой не захватил — упал на землю черной молнией. Вскочил и замер перед ее домом. Перед тем, что когда-то было ее домом, а сейчас лежало пепелищем у его ног. Ветра не было, и куча пепла была такой же аккуратной, какой ее оставили.

Будто специально оставили, чтобы ему показать…

На мгновение мелькнула глупая надежда на то, что она жива. Что его зачем-то пытаются обмануть — слишком аккуратный пепел. Но мгновение прошло, в нос ударил запах гари, и Ух’эр закрыл глаза. В глазах щипало, но слез не было. Было только тяжело дышать.

“Это от вони”, — сказал он себе, хотя в его же собственном облаке и не такие запахи витали. Что уж говорить о его царстве…

“Нет, это от боли”, — понял он, спустя еще пару мгновений.

Наверное, впервые он понял, что такое настоящая боль. Ему еще подумалось, что не просто так он не может дышать — от такой боли умирают. Хорошо, что он бог смерти. Ему смерть уже не грозит.

А вот остальным…

Ух’эр развернулся и пошел прочь.

— Брат… — послышался совсем рядом голос Лаэфа. Вкрадчивый, змеиный…

— Не лезь, — бросил сквозь зубы Ух’эр.

— Хотел тебе посоветовать то же самое, — мягко проговорил Лаэф, мелькнул тенью в переулке по правую руку, — остановись на миг и…

— Не лезь! — рявкнул Ух’эр, отмахнулся. Взметнулись рваные полы плаща, полоснули по воздуху черные когти — Лаэф отлетел к стене человеческого дома и чуть не проломил ее. Нет, Ух’эр не тронул его — просто оттолкнул.

Лаэф тут же вскочил на ноги, но Ух’эр не хотел драться.

Не сейчас, не с ним.

— Ты будешь последним, — пообещал он.

И прежде, чем Лаэф ответит, словом ли, делом, щелкнул пальцами.

Братья с сестрами и впрямь собрали все силы. Сил оказалось слишком много.

Лаэф чувствовал — натянуты, готовы лопнуть золотые нити.

Он больше не мог удержать. Они стали слишком живыми.

***

Армии с дальних рубежей — гор Уандора — никак не подходили, и ждать было скучно.

Одна из дриад принялась подбрасывать в руке длинный кинжал — подарок от людей. Нильф принесла их несколько сотен, правда, рыжий человек сказал, что смысла в них нет, их можно с собой не брать. Но такие уж дриады — им все любопытно. И взвесить новую игрушку в руке, и бросить в воздух. До сегодня ведь только палками бились, и то — в шутку.

Кинжал блестел в лучах Ирхана и послушно падал рукоятью в сухую ладонь с глухим стуком. Он нравился дриаде — красивая блестящая вещица. В очередной раз взмыв в воздух, нож странно крутанулся и упал неправильно — со скрежетом царапнул. 

Соседи по дереву нехорошо покосились.

***

Заррэт удовлетворенно хмыкнул.

— Прекрати! — вздохнула Тэхэ, и легкий ветерок пронесся над кронами деревьев.

— Я тренируюсь, — ответил тот. Плохая привычка врать заразна. И по наследству передалась от Д’хала-Многоликого, которого не зря так прозвали, не только Лаэфу. Просто все почему-то старательно этого не замечали.