— У них нет башен, — ответил Нивен.

— Ну вот! — расстроился Йен. — Такой хороший план был!

Рэй кивнул Мирту и двинулся следом.

— Хорошо, — сказал Йен, — а если взять башню с собой…

— Откуда? — спросил Нивен.

— Вот тебе лишь бы с настроя сбить! — возмутился Йен.

Совсем другой Йен. Который продолжает дурачиться вовсю, но бывает, оказывается, серьезным. И похоже, пытается поступить правильно.

“Либо снова обвел тебя вокруг пальца, — напомнил себе Рэй. — Надо следить за ним. Очень внимательно следить. Других вариантов пока нет. Потому что поступить правильно хочет не только он”.

Человек не был похож на даарца. Сунься он так же, как старший принц Каарэй, на виверне и через башню, головы бы не сносил скорее, чем представился. Но он сделал все как положено: попросил о встрече заранее, и в палаты Тейрина пришел с сопровождающим, которого выделил для сегодняшней работы во дворце гном.

Сам Крит был занят подготовкой к последнему шагу. К самому последнему шагу.

Тейрин никому бы не признался, но опасался, что его этот шаг убьет. Потому что и после предпоследнего он — будто полуживой. Будто кто-то из его людей так рьяно уничтожал колдунов, что и его слегка зацепил. Почти убил. Опустошил.

Можно было, конечно, начать опасаться, что это кто-то из колдунов бросил в отчаянии заклятие, что отняло у Тейрина душу, но Тейрин как никто другой знал: у него души и не было. У него вместо нее был белый камень.

Наверное, его судьба была предначертана с самого начала, с его появления на свет, потому появился он сразу — бездушным.

“Светлый", — говорит о нем Сорэн.

Странно. Ведь бог лжи — не она, а ее оппонент. Зачем ей перенимать его тактику? Врать о свете, которого нет? Так Сорэн пытается убедить Тейрина в чем-то? Так не нужно его убеждать. Он, может, и выбрал бы другой путь, но другого пути просто нет.

Тейрин покрепче сжал в руке камень, поднялся навстречу вошедшему.

Старик вошел. По лицу видно, что старик, не по выправке. Плечи расправлены, шаг твердый. Глаза — большие, серые, насмешливые, а улыбка — будто старик действительно рад его видеть. Вот никто не рад, а этому старику он очень, очень дорог.

В общем, никак не похож этот старик на представителя Даара.

И размеры не даарские. Хотя он все равно гораздо крупнее Тейрина и того же Крита, и даже стражей… Или это кажется? Потому что с остальными не было такого странного ощущения, а с этим — есть. Что Тейрин — маленький, что Тейрин —ребенок, а он, этот человек — взрослый. Странно, что подобное ощущение было приятным. Не беспомощно-отчаянным, каким Тейрин помнил свое детство. Наоборот — как будто дающим смутную надежду невесть на что.

Тейрин собрался с мыслями, отгоняя странные чувства. 

Старик неспешно поклонился ему. Тейрин ответил таким же неспешным кивком, жестом пригласил сесть за стол и отметил:

— В последние дни так много даарцев посетило мои земли, Мастер Дэшон.

— Надеюсь, я смогу прекратить эту бессмысленную беготню, — кивнул старик. — Хочу вернуть детей домой.

Голос у него был мягкий, ровный — таким голосом убаюкивать. А взгляд — цепкий. Видно, что старик добрый, но лучше его не злить. Потому что взрослый.

"Да что за глупости?!" — возмутился собственным мыслям Тейрин.

— Это — доброе дело, — кивнул старику. — Насколько мне известно, старший принц Каарэй направился в Нижние земли, к Запретным лесам Иным.

— Зачем? — пробормотал будто бы себе под нос Дэшон. — Зачем его туда понесло?

Понятное дело, он не у Тейрина об этом спросил, ведь откуда бы Тейрину это знать?

— Я слышал, — сказал Дэшон через мгновение, и на этот раз уже точно обращался к Тейрину, — что Иные вот-вот нападут на людей. Что они сущие монстры. Но война неизбежна... Странные слухи ходят в Верхних землях.

— Это не слухи, — пожал плечами Тейрин. — Это правда. Люди должны быть предупреждены.

— Зачем? — повторил Дэшон. — Сеять панику — не лучшее решение.

“Ты перепутал, старик, — мысленно фыркнул Тейрин. — Ты не мой советник, а даарский, а мне здесь твои советы не нужны. Ничего ты не знаешь!”

— Если только, — продолжил тот тем временем, — это не попытка отвлечь людей от других проблем…

— Это попытка подготовить людей к предстоящим тяжелым временам, — ровно ответил Тейрин, глядя ему прямо в глаза. — Когда Иные доберутся до нас, мы должны быть к этому готовы.

Тейрин говорил правду. Что не мешало быть правым и Дэшону. Тот смотрел в глаза слишком долго, будто пытался в них что-то найти. Будто совершенно не переживал за правила приличия и за то, что за такое поведение можно и без головы остаться. Тем более — человеку, который хоть и из Даара, но ведь совершенно не королевских кровей.

Что, в случае чего даарский правитель другого советника себе не найдет?

Они там все странные, в северных горах, но этот еще страннее. Как будто совсем чужой — не даарец, вообще не пойми кто, — и смотрит на происходящее очень издалека, очень свысока. Эта отстранённостью едва заметна за цепким взглядом, но она есть. Откуда же он?

Как жаль, что уже не успеть в этом разобраться. Жаль, что он не пришел раньше…

Тейрин повторил мысль про себя и вдруг понял: он действительно жалеет, но речь не о днях — о годах. О том времени, когда он впервые случайно схватился за чертов камень.

Откуда эта глупая мысль, что чужак смог бы помочь? Его здесь и близко не было, да и не стал бы с Тейрином возиться — он был занят царскими детьми, настоящими царскими детьми, не бастардами...

"И где теперь те царские дети?” - тут же спросил себя. А вслух спросил:

— Ты играешь в крисскрай, Дэшон?

Тот кивнул.

— Сыграешь со мной?

Еще один кивок.

Тейрин чуть было не растерялся. Он привык к тому, что играть не с кем: либо не умеют, либо не до того. Всем не до того, все спешат… А спешить как раз не надо. Или это он не хочет спешить, потому что остался последний шаг?

Который, вероятно, его убьет.

Тейрин расставил фигурки по доске. Протянул Дэшону кости. Справился с очередным неразумным желанием сунуть ему в руку и белый камень, и пускай разбирается с ним сам, раз такой умный.