— Наставница, я же заряжала накопитель вечером.

— Сегодня тренировок не будет — после занятий Вирид ведет тебя в салон.

— Мы же вчера с ней там были.

— Это другой салон. — Руби отвернулась, скрывая улыбку. — Тебе понравится.

— Итак, студенты. Пятый курс подходит к концу. В течение этой недели вам необходимо выбрать себе тему для курсовой работы, а также определиться, где вы будете проходить практику. Напоминаю, что курсовую вы можете делать в группе, но сложность артефакта или печати должна быть соответствующей. Фазель, Мист, Брюн и Мирк, задержитесь. Остальные свободны. — Сёренсен повернулся и убрал записи с доски.

Девушки подошли к столу преподавателя. Дождавшись, когда остальные выйдут, Сёренсен внимательно оглядел стоявших перед его столом студенток.

— Я крайне редко даю задания для курсовой работы, особенно групповые, но в данном случае готов сделать исключение. Вам четверым предстоит поездка в Вирейское баронство.

— Мастер Сёренсен?.. — Хельга подалась вперед.

— Да, баронесса, господин ректор не возражает, да и мне, признаться, интересно, как вы решите свою проблему. Я полагаю, Мист возьмет на себя разработку и проведение ритуала, Мирк обеспечит безопасность, а вы с Фазель — материальное обеспечение. Не совсем равноценная нагрузка, но, насколько мне известно, из вас четверых на уровень мастера будет претендовать только Мист.

Все четверо согласно кивнули. Сёренсен достал из ящика бумажный пакет и протянул его Соне.

— Держите. Это подарок от вашей нарекающей.

— От Зои? — Соня взяла пакет, заглянула внутрь. — Перчатка?

— От доспеха светлого паладина. Никаких рун на ней нет, так что она может стать основой для любого артефакта. Я бы порекомендовал вам что-нибудь защитное, раз уж оружием вы обзавелись. — Сёренсен кивнул на наруч на руке Сони. — Осилите создание хорошего артефакта — считайте, половина дипломной работы у вас готова.

— А что это за оружие? — спросила Крисса, когда все четверо вышли из аудитории.

— Кнут дриады, — ответила вместо Сони Хельга. — И мне хотелось бы узнать, откуда он у тебя, если это не секрет?

— Подарок наставницы.

— А тебе можно?

Соня кивнула:

— У меня есть аллод недалеко от столицы. От Небеля достался.

— Так ты риттер?

— Нет. Но шанс на титул есть. Расскажи лучше, что такое нам нужно сделать?

Хельга огляделась и, поманив всех ближе, прошептала:

— Разбудить дриаду. — Потом огляделась еще раз и добавила: — Я потом все расскажу.

Из комнаты, куда пять минут назад увели ее… собственность, послышался сперва возмущенный вопль, потом шум. Удивленная Вирид приоткрыла дверь и заглянула внутрь. В углу, за кушеткой стояла Соня. На залитом краснотой лице гневно сверкали светло-карие глаза. Дополняли картину трусики, зажатые в левой руке, и шипящий огненный шарик над правой ладонью. Напротив девушки застыла с зажмуренными глазами молоденькая цверга, прижимающая к себе машинку для депиляции.

— Котя?

— Вирид, какого тролля она полезла с этой штуковиной ко мне… туда?!

— Котя, тебе не кажется, что устраивать пожар в салоне все же не стоит? И пугать персонал, всего лишь выполняющий свою работу, тоже?

— Какой еще по?.. — Соня удивленно посмотрела на фаербол на ладони. — Ой…

Суккуба вошла в комнату и прикрыла за собой дверь.

— Эм… Вирид… А ты не знаешь, как его убрать?

— Просто представь, что он впитывается в твою ладонь и растворяется.

Огненный шарик задрожал и с легким хлопком исчез.

— Зараза! — Соня потрясла рукой. — Жжется!

— Уже все? — Цверга приоткрыла глаза, потом обернулась. — Госпожа Мирк!..

— Спокойно.

Вирид подошла к Соне и стала что-то шептать той на ухо. До навострившей ушки цверги донеслось: «колются», «надоело» и «Руби сказала».

— Все, — суккуба отстранилась от девушки, — шуметь, прыгать и пугать вас заклинаниями она больше не будет, правда, котенька?

Соня покорно кивнула и села на кушетку.

— Как закончите, отправьте ее в сауну. — Вирид обошла облегченно вздохнувшую цвергу и вышла из комнаты.

Женщина и девушка кружат по залу. На губах женщины едва заметная усмешка, но красные, чуть светящиеся глаза внимательно следят за противницей. Вот глаза девушки на мгновение закрывает светлая дымка, и тут же наруч на ее руке превращается в тонкий кнут, кончик которого устремляется к одетой в легкую броню женщине. Та плавным текучим движением уклоняется от первого удара, отбивает короткой черной плетью второй и бросает в противницу три бесформенных сгустка тьмы. Девушка изгибается, пропуская мимо себя два заряда, кнутом рассекает третий, и тут же с ее ладони срывается небольшой, сияющий светом, шарик. Женщина замирает, и фаербол с легким хлопком расплескивается о костяной нагрудник, по узору из мифрила бегут белые искорки.

— Неплохо, — кивнула Руби и рассеяла плеть.

— Если не считать того, что я теперь минут пять вообще ни на что не способна, а вы мне сильно поддавались, — просипела Соня, хватаясь рукой за накопитель.

— Ты же не думала, что через две недели занятий сможешь потягаться с опытным демоном? Но для обычного человека действительно неплохо. Не уровень гвардейца, конечно, но в Стражу уже можно брать.

— Наставница, а как вы смогли рассеять фаербол?

— Вспомни, кто я, и подумай.

Девушка оглядела суккубу.

— Хм, а можно посмотреть на ваш нагрудник?

Руби хмыкнула и расстегнула крепления на кирасе. Соня внимательно осмотрела нагрудник, собранный из костяных пластинок, инкрустированных мифрилом, затем перевернула и осмотрела внутреннюю сторону.

— Руны разрушения… Допустим, они могут рессеять слабые заклинания вроде светляка, но фаербол, даже такой слабый, как мой… Хм… Ага, — девушка подняла голову, — мифрил ведь не только прочный, он еще и впитывает светлую силу, а вы потом ее поглощаете, поэтому заклинания и разрушаются, да?

— Точно. — Суккуба забрала нагрудник.

— И насколько сильное заклинание может выдержать такая броня?

— Зависит от способностей того, кто его носит. Плеть дэва меня не убьет, хотя броню, скорее всего, повредит. С огненным шаром альва я уже не справлюсь, но…

— В вас ведь еще нужно попасть, да? Получается, раньше, когда современного метательного оружия не было, суккуба на поле боя могла заменить штурмовой отряд?

— Хорошо обученная и сейчас может. А сильная и опытная способна один на один потягаться с альвийским боевым магом. Добавь к этому способность выпивать силу врагов и делиться ей с союзниками. Поэтому любая суккуба получает титул риттера просто по праву рождения, хотя в войнах мы не участвуем уже лет сто.

— Ого! Подождите, но если составить из этих рун печать, то можно будет разрушать даже сильные заклинания?

— Ученица, энергию нужно поглощать сразу. С таким объемом никто не справится. Пусть уж лучше избыток светлой силы сожжет мне кусок брони, чем ауру.

— А я? Вы же говорили, что после тренировок я смогу пропускать через ауру большой объем энергии.

— Ты сгоришь раньше, чем успеешь слить ее в накопитель.

— А если сразу пустить на заклинание?

Суккуба задумалась, опустила глаза на нагрудник, который держала в руках, потом посмотрела на Соню, потом вновь на нагрудник и опять на Соню. Увидев, как задумчивость на лице наставницы сменяется азартом, девушка отступила на шаг. Потом еще на один.

— Стоять! Быстро в душ и в лабораторию. Сегодня ты ночуешь у меня. Вирид я предупрежу.

В этот раз постоянная клиентка пришла в компании трех девушек. Причем, если верить ощущениям, одна из них была светлой. Администратор проводила всех четверых в защищенный от прослушивания кабинет и приняла заказ.

— Это случилось пять лет назад, — начала рассказ Хельга. — На летнее солнцестояние. Стая была большой — штук двадцать. Все мужчины. Подобрались тихо, убили дозорных, дождались, когда все усядутся за столы на площади, и закидали нас дротиками. Кровь, крики, паника. — Лицо девушки закаменело. — Кого смогли, мы прикрыли щитами. Народ быстро сообразил, что к чему и попрятался по домам. Две винтовки, три пистолета и пять щитов против такой стаи — маловато, даже чтоб просто отогнать, а у простых крестьян серьезному оружию взяться неоткуда. Мы укрылись в доме старосты и стали ждать помощи из замка. А потом на площадь въехали два паладина и дэв. И подпалили дома фаерболами. Те, кто пытался бежать, попадали либо под мечи, либо под дротики… Защиту на доспехах паладинов мы продавили, одного сержант уложил из винтовки, второго легко ранил кто-то из крестьян, а потом закончились пули и резерв… Дэв снес стену фаерболом, проломил мой щит огненной плетью… сержант закрыл меня собой… — Хельга замолчала. Поднесла к губам чашку с чаем, сделала пару глотков. — Я очнулась через два дня в замке. От ожогов не осталось даже следов. Отец рассказал, что, когда он с дружиной добрался до деревни, все уже закончилось. Она расправилась с дэвом, раненым паладином и гарпиями. Потом вылечила меня, самых тяжелых раненых и ушла.