Она не просто отчаянная, дерзкая и импульсивная. Она настороженная и раздражительная. Я бы поспорил на целый миллион, что прошло много времени с тех пор, как она в последний раз позволяла себе ослабить бдительность рядом с мужчиной. С этой задачей я могу справиться, потому что её тело не лжет.

Если бы она действительно не хотела меня или не реагировала на меня, я бы её отпустил… когда пройдёт достаточное количество времени, чтобы помучить де Вира.

Но не теперь. Она всё испортила своей выходкой. Я не могу оторваться от голода в её взгляде. Она слишком неопытна, чтобы спрятать его, несмотря на мастерски бесстрастное лицо, с которым она сидела за столом.

Из сотен вещей, которых я планирую научить и показать ей, есть одно, чему я никогда не буду учить её.

— Во что, чёрт возьми, ты играешь, Фордж? Ты увлекаешься какой-то странной…

Я оборвал её, когда шагнул к ней. Я бросаю взгляд на её грудь, прикрытую халатом, надёжно завязанным поясом на талии, и снова встречаю её взгляд.

— Если я захочу, чтобы ты разделась, я скажу тебе об этом. Не ты здесь устанавливаешь правила, мисс Баптист.

Я наклоняюсь, чтобы поднять смятую золотую ткань её платья, и подношу к своему носу, глубоко вдыхая.

— Как давно у тебя был хороший, жёсткий трах, чтобы ты лучше себя контролировала и избегала неприятностей?

Её голубые глаза снова расширяются. В тусклом свете комнаты её зрачки рассказывают всё, что мне нужно знать. Это было целую вечность назад. Это не должно заставлять мой член дёргаться, но это так.

— Ч-что?

— Слушай меня очень внимательно, мисс Баптист. Если ты выкинешь ещё один подобный фокус, я отшлёпаю твою тугую маленькую киску, пока ты не закричишь. Мне всё равно, где мы находимся. Мы с тобой только начинаем.

Я сильно прикусываю губу, чтобы не открыть рот.

Он же только что НЕ сказал это.

Но нет, сказал.

Джерико Фордж не будет играть по тем же правилам, что и я. Думать, что он мог это сделать, было ещё одной ошибкой в длинной череде тех, что я совершила сегодня вечером. Теперь он смотрит на меня так, словно вправе сделать то, что только что сказал.

Жар пульсирует между моими бёдрами. Я ненавижу своё тело за то, что оно согласно с его планом — факт, о котором я буду лгать, пока не настанет конец света.

Фордж опускается на единственное пустое кресло и сжимает моё платье на коленях, словно оно его собственность. Его тяжёлый взгляд обрушивается на меня. Он дёргает подбородком в сторону кровати, подчёркивая, что он думает, я теперь тоже в его владении.

— Садись. Нам есть что обсудить, а я не такой уж терпеливый человек.

— Я не подчиняюсь твоим приказам или кого-либо ещё, — говорю я ему, хоть как-нибудь пытаясь сохранить лицо в этой ситуации. Я больше не буду предлагать себя ему на блюдечке с серебряной каёмочкой. Не тогда, когда моя блестящая уловка обратной психологии вышла мне боком.

— Мне похуй на остальных. Ты не выполняешь приказы ни от кого, кроме меня.

Это не должно меня заводить. Правда, правда — не должно.

— Садись, Индия. — Его последний приказ помогает мне вновь обрести контроль над своим гневом.

— Я не собака, Фордж. Не относись ко мне, как к ней.

Он откидывается на спинку кресла.

— Но ты строишь из себя суку, не так ли?

Я выхожу из себя. Без сомнения, я бы застрелила его прямо сейчас, если бы у меня был пистолет.

— Я не играю в суку. Это я. Если ты думаешь, что у тебя появилась милая, невинная дурочка, которая стушуется перед твоими приказами, то ты полностью меня недооценил. Поверь, я не настолько интересна, как ты, без сомнения, нарисовал себе в своём воображении. Плюс, я даже не хороша в постели.

Снова эта его с ума сводящая ухмылка.

— Это легко исправить. Ты можешь даже поблагодарить меня, когда мы закончим.

Грёбанныйсамодовольныйублюдок.

— Скорее первым ад замёрзнет.

Я сбрасываю туфли, подхожу к кровати и сажусь, скрестив руки на груди.

— И просто для ясности: не смей ко мне прикасаться. На самом деле, если ты подсунешь свой член близко к моему рту, я откушу его. Клянусь Богом.

По какой-то причине, моё дерзкое заявление заставляет его смеяться. Его глубокий смех вызывает в воображении видения тёмного принца, разрабатывающего новые способы мучения своей жертвы.

Но я не жертва.

— Ты не получишь привилегию моего члена около своего рта, пока не заслужишь.

— Пошел на хуй, Фордж.

Его сардоническая улыбка испаряется, как будто её никогда не было.

— Уважение. Ещё один предмет, которому ты явно никогда не училась. Я добавлю его к твоему списку уроков, наряду с хорошим трахом.

— Только через мой труп. — Гнев пронзает меня, словно кто-то выпустил поток напалма. Нет ничего, что этот человек мог бы сделать или сказать, что могло бы заставить меня хотеть его сейчас.

Даже если я все ещё влажная при мысли о нём.

Он откидывается на спинку стула и скрещивает ноги в лодыжках. Каждое движение кажется ленивым и незначительным. Но он не делает ничего без абсолютного расчёта.

— Твоё тело — это именно то, почему мы здесь. Мало того, что ты настолько отчаянно рисковала собой, но я предполагаю, твоё отчаяние только утроилось после того, как ты проиграла мне. Тебе нужна хренова куча денег. Они нужны тебе очень, очень сильно. Зачем?

Я перекидываю волосы через плечо и пытаюсь отразить то же безразличие, которое он излучает.

— Думаешь, ты заслуживаешь какую-то награду за то, что выяснил, что мне нужны деньги? Извини, но мне больше нечего предложить.

— Твоя киска на моём лице будет лучшей наградой, — отвечает он. Его равнодушный голос противоречит эротической картине, которую рисуют его слова.

Теперь я не могу перестать представлять себя объезжающую его рот, пока моё тело не загорелось. Хватит, Инди. Ты должна сосредоточиться на том, чтобы убраться к чертям отсюда и никогда больше не видеть этого человека.

Отбрасывая все попытки притворства, я задаю ему вопрос в упор.

— Если ты не ищешь быстрого траха, тогда скажи мне, что ты хочешь от меня, чтобы мы оба могли убраться отсюда.

Ленивая улыбка, растягивающаяся по его лицу, посылает лёгкий озноб по моей спине.

— Всё.

Фордж смотрит на меня своими тёмными глазами, затягивая меня всепоглощающим вниманием. Я пытаюсь понять, что он собирается сказать дальше, когда стук в дверь вынуждает нас обоих повернуть головы к шуму.

Боже мой. Бастиен. Он приходит на помощь, как будто не является полным мудаком.

Фордж поднимается со стула и шагает через комнату, дёргая дверь в бешенстве от того, что нас прервали.

Я вытягиваю шею, ожидая увидеть золотые волосы Бастиена, но это не он. Это огромный мужчина с чёрными дредами, выглядящий так, будто вышел из фильма, где сыграл роль приспешника злодея.

Он сказал что-то на языке, которого я не понимаю. Осанка Форджа застывает, прежде чем он поворачивается ко мне лицом. Все следы эмоций, которые он проявил с тех пор, как вошёл в эту комнату, полностью отсутствуют.

— Убирайся отсюда. — Выражение его лица суровое и пустое. Как будто его подменили на версию своего злого брата близнеца.

Мой рот открывается.

— Что?

— Мы закончили. У меня нет на это времени. Пошланахеротсюда.

Закончили? Это слово повторяется у меня в голове, и как только мозг обрабатывает его, часть меня хочет поспорить, но это глупая часть.

Я наклоняюсь к себе под ноги, дотягиваясь до своего платья и клатча.

— Но мои вещи…

Фордж машет рукой у открытого дверного проёма, когда громила входит внутрь.

— Уходи. Сейчас же.

Весьма отрезвляюще идти по коридору босыми ногами в одном гостиничном халате с платьем и клатчем в руках.

Вот как низко я пала.

Ураган гнева пожирает меня изнутри с каждым шагом, который я делаю к лифту, словно зомби.