Фордж догоняет меня за несколько секунд своими широкими шагами. Я почти ожидаю, что он прокомментирует мою спешку, но он сохраняет абсолютную тишину, шагая рядом со мной.

Любой другой мой знакомый мужчина заполнил бы эту тишину бессмысленными словами, дешёвыми комплиментами или колкими шуточками. Но не Фордж.

Опять же — почему я ожидала, что он будет таким же, как все?

Он явно соответствует своему классу.

Благодаря темпу, который я задала, мы достигаем двери в конце коридора слишком быстро. Моё сердце бьётся так, словно я бегала в шпильках, а не шла спокойным шагом. Эта мысль сразу напоминает мне о последнем разе, когда мне приходилось бегать на каблуках… потому что лето (прим. пер. — игра слов “summer” — время года и имя сестры главной героини).

Саммер.

Как я могла забыть о своей сестре даже на несколько минут, которые понадобились, чтобы подняться сюда? За это я тоже виню Форджа.

Я распрямляю плечи и держу спину ровно с каждой оставшейся во мне частичкой мужества. Я переживу эту встречу, не потеряв рассудок, потому что у меня нет выбора. Завтра я должна начать собирать другую игру. Десять миллионов долларов, которые мне нужны, не появятся на моём банковском счёте в одночасье. Люди, которые держат мою сестру в заложниках, не возьмут за её выкуп цветные фантики.

Если ей повезёт, то после того, как я заплачу выкуп, я, может быть, не убью её сама за то, что втянула нас обеих в эту ужасную ситуацию. Почему она…

Я не продолжаю вопрос, который задавала себе множество раз, потому что это не имеет смысла. Младшие сёстры рождаются на свет, чтобы усложнить жизнь их старших братьев и сестёр. Или, может быть, это только в моём случае. Потому что, пытаясь компенсировать её дерьмовое детство, я поощряла её поведение и это привело к негативным последствиям. Это ни одной из нас не пошло на пользу.

Я спасу тебя, Саммер. Яобещаю.

Рука Форджа мелькает вместе с картой-ключом, и индикатор на медной табличке загорается зелёным.

Вместо того чтобы отмахнуться от того, что будет дальше, я позволила своей вновь обретённой решимости руководить моими действиями. Мои пальцы цепляются за ручку двери, и я толкаю её, проскальзывая между мужским телом и входом в номер. Дверь бесшумно распахивается. На этот раз я ухмыляюсь. Никоим образом или способом у меня не было никаких планов, что в этом номере произойдёт сцена соблазнения. На самом деле я бы поставила деньги на то, что этого не произойдёт.

Если Фордж ожидал место, подготовленное для романтической прелюдии, то он крупно ошибся.

Моя косметика разбросана по всему туалетному столику, рядом лежат выпрямитель и щипцы для завивки. Фен брошен на массивную кровать, где я его оставила, чтобы не забыть, как в прошлый раз в предыдущем месте, где я останавливалась. Гостиничный халат накинут на стул вместе с моими джинсовыми шортами и майкой, которые я надевала здесь.

Дверь за мной с щелчком закрывается. Я отрываю взгляд от состояния номера и поворачиваюсь к нему лицом.

Следом за мной Фордж осматривает каждую деталь номера, и я имею в виду не дорогие обои и не мебель в стиле рококо. Когда его внимание возвращается ко мне, его тёмные брови приподнимаются к линии роста волос.

Я выпячиваю своё бедро, снова возвращаясь в свой уверенный образ.

— Что? Вы думали, что это… — я взмахнула рукой вверх и вниз по своему телу и лицу, — появилось само по себе? Я вообще-то не проснулась, выглядя так, как сейчас.

Покончи с фантазией. Покажи ему реальность. Вот это моя игра. Ни один мужчина не хочет по-настоящему увидеть то, что находится за кулисами.

Вместо того чтобы моё признание оттолкнуло его, Фордж снова поднимает губы в эту насмешливую ухмылку.

— Вы думаете, это что-то изменит?

И вот оно. Образно говоря, все карты на столе.

— Хотелось бы. Ни одному мужчине не нужна женщина с такими завышенными требованиями, верно?

Впервые улыбка касается его глаз, как будто в них светит какой-то иной свет. Он осматривает меня с головы до ног долгим, мучительным взглядом, который посылает волнующий разряд через каждый дюйм моей кожи.

Моё сердце бьётся быстрее. Лёгкие пытаются вобрать больше воздуха, а губы плотнее сжимаются.

— Не думаю, что вы догадываетесь, чего хочет такой человек, как я, мисс Баптист.

Я кладу руку на бедро, пытаясь скрыть ощущение, что не могу совладать со своим телом.

— Вот здесь вы ошибаетесь, мистер Фордж. Я уверена, что вам больше всего хотелось бы, чтобы я сняла это платье, взобралась на эту кровать и раздвинула для вас ноги, чтобы вы могли воспользоваться мной, как злодей-завоеватель, которым, очевидно, вы себя считаете.

Тёмный смешок грохочет из его лёгких, когда он медленно качает головой.

— У вас нет ни одного чёртового представления об этом.

Он делает шаг ко мне, и моя инстинктивная реакция — сделать шаг назад. Моя задница врезается в туалетный столик, и я проклинаю себя за проявление такого очевидного страха.

— Лжец, — говорю я, пытаясь прикрыть свою ошибку бравадой. Это не первый раз, когда я обманываю ситуацию, и не последний.

— Ты думаешь, что такой человек, как я, хочет то, что даётся легко? Мне нравится охота. Погоня. Вызов. Вот, что движет таким человеком, как я.

— Тогда ты выбрал не ту девушку, Фордж, — я лгу, пока подготавливаю новый план по выходу из этого номера, не потеряв рассудок. — Я так же доступна, как и все остальные. Никакой погони. Никакого вызова.

Я дотягиваюсь и растёгиваю скрытую под правой рукой молнию платья. У меня учащается сердцебиение ещё на миллион ударов в секунду, когда лиф падает с моей обнажённой груди. Я шевелюсь, чтобы платье упало к ногам. Меня не волнует, что эти действия заставляют меня чувствовать себя шлюхой. Всё это ради блефа, чтобы вытащить себя из этой ситуации.

— Я готова для тебя. Не нужно предпринимать никаких усилий.

Его неистовый серый взгляд не покидает моё лицо. Ни единой попытки опустить глаза вниз, чтобы посмотреть на то, что я открыла. Воздух вокруг нас наэлектризован. Мои соски ещё больше твердеют, и я говорю себе, что это из-за кондиционирования воздуха в номере, а не потому, что мне не терпится, чтобы он обратил на них внимание.

Но Джерико Фордж не делает ничего подобного. Он обходит меня.

Какого чёрта?

Я разворачиваюсь. Одна рука прикрывает мою грудь, а правая рука автоматически прикрывает другие интимные места моего тела.

Фордж хватает халат со стула и бросает его в меня.

— Прикройся. Ты не шлюха. Не притворяйся, что знаешь, как играть в эту игру, или в следующий раз я не буду дважды думать о том, чтобы взять то, что ты предлагаешь.

Надо отдать ей должное; она пытается коварно и мастерски управлять мной.

Вчёмпроблема? Индия Баптист не понимает своей собственной привлекательности, позволяя себе такую смелую выходку. Уверенность, требующая сделать что-то подобное, делает её более притягивающей. Чего я не ожидал.

Внезапно я пришёл к решению, заставшему врасплох даже меня самого. Раньше всё, что меня волновало — забрать её у Бастиена и сломать её. Но сейчас… всё стало сложнее.

Во-первых, добровольно она к Бастиену не пойдёт. Это ясно из слов, которыми они обменялись в карточной комнате. Во-вторых, я сомневаюсь, что её можно легко сломать. Каждый мой инстинкт говорит, что она чертовски уравновешена для этого. Всё, что она хочет сделать, это вытерпеть меня и двигаться дальше, желательно никогда больше меня не встречая. И это очень плохо, потому что я хочу огня, дерзости и интеллекта, которыми она владеет, как оружием. Я хочу её— и это всё меняет.

Индия прижимает халат к своей груди и смотрит на меня, будто я потерял свой чёртов рассудок. Может так оно и есть. Она держит махровую ткань, словно щит — какая ирония, учитывая, как она бесстыдно обнажилась. Но горящие румянцем щёки говорят мне, чего ей стоил этот шаг.

Я собираю всю информацию, восполняя пробелы в сформированном в моей голове образе о ней.