— Наверное. Я не могу сама их оценить, — скромно ответила она, разглядывая землю под ногами.

— Жаль, что и я не могу… — Он сказал это настолько тихо, будто не хотел, чтобы Маша слышала.

Она замерла, и в тишине ей казалось, что слышит биение собственного сердца, разрывавшееся на кусочки от безысходности, с которой были сказаны слова. Как же хотелось помочь ему, сделать хотя бы что-нибудь! Первым взял себя в руки Кирилл и, сжав в руках трость, разрушил тишину.

— Ладно, я пойду уже. Пока! — кратко попрощался он.

— Пока… — медленно произнесла Маша.

В глубине души она надеялась, что он хотя бы поблагодарит ее за прогулку, за то, что она помогла ему. Но нет. Он развернулся и уверенным шагом зашел в свой подъезд, не сказав больше ни слова.

На пороге Кирилла встретила его мама. Людмила Степановна дома предпочитала носить свободное платье, а сверху обычно повязывала бело-голубой фартук, седые волосы она всегда собирала в пучок на затылке, откуда не выбивалась ни единая прядка. В ее облике все было предельно аккуратно. Такой же порядок она поддерживала в квартире, где всегда было чисто и с кухни пахло свежей выпечкой. Вот и сейчас Кирилл почувствовал запах пирожков.

— Сыночек, ну почему так долго? Я тебя уже потеряла! Ты не должен ходить один, я очень волнуюсь за тебя! — Женщина всплеснула руками и присела, чтобы помочь сыну разуться, но тот сделал все сам и не дал матери помочь.

— Гулял, — коротко ответил он.

— Мы уж с отцом думали идти тебя искать. А где твои очки? — удивилась она.

— Мам, хватит! Я есть хочу… — резко прервал ее Кирилл.

— Сейчас, сынок! Я как раз закончила готовить… Ручки мой и проходи за стол! Налью тебе супчика, — Мама засуетилась и побежала на кухню, откуда крикнула: — Тебе пирожки с картошкой или с капустой?

— С картошкой… — Нехотя ответил Кирилл и отставил привычным движением руки трость в уголок между тумбочкой для обуви и стенкой. Вымыв руки, он заглянул к отцу в его импровизированный кабинет.

Отец Кирилла, Владимир Николаевич, работал в университете на кафедре теоретической механики. Был доцентом, кандидатом технических наук. Родился и вырос в Ленинграде, там же закончил университет. По распределению его отправили в небольшой городок, где взяли ассистентом на кафедру, поселили в общежитии. Сразу же Владимир Николаевич погрузился в научную деятельность, и начался стремительный карьерный рост. Сначала были статьи, затем доклады и, наконец, диссертация. Учеба всегда давалась ему легко, у него была отличная память, и ученые степени покорялись одна за одной без особого труда, но главное, что он обрел в этом городе — свою любовь, маму Кирилла, Людмилу Степановну.

Людмила Степановна в школе отучилась только девять классов. Нужда в семье заставила ее пойти на работу, ведь она была старшей из детей и должна была помогать родителям, а семья была большая: три брата и три сестры. Заработка родителей катастрофически не хватало, и девушка пожертвовала своим образованием ради того, чтобы прокормить семью. Людочка (как звали ее родители) бралась за любую работу, лишь бы она приносила хоть какие-нибудь деньги. На тот момент, когда она познакомилась с отцом Кирилла, приходилось мыть полы в том самом институте, где работал Владимир Николаевич.

Все друзья поражались, как интеллигент до мозга костей, коренной ленинградец, смог влюбиться в девушку без образования? Но то была любовь с первого взгляда и на всю жизнь. Владимир был отнюдь не честолюбив, не кичился своим происхождением и образованием. В своей будущей жене он сразу увидел то, что всегда искал в женщинах — душевную чистоту и искренность. Он полюбил ее всем сердцем, а она сразу же ответила взаимностью.

Когда родился Кирилл, Людмила Степановна устроилась на работу в детский сад, чтобы быть рядом со своим любимым сыном, а когда он вырос, то настолько прикипела к этой работе, что не в силах была уйти. Уже почти двадцать лет она работала в том самом детском саду. Ее любили дети и родители, на лице этой женщины всегда можно увидеть добрую улыбку. Она заботилась о своих подопечных, как о собственных детях, но лишь немногие знали, какое страшное несчастье постигло ее семью.

— Отец, я пришел, — Кирилл по привычке заглянул в кабинет, чуть приоткрыв туда дверь.

— А, Кирюша! — воскликнул Владимир Николаевич, оторвавшись от очередной книги. — Я тут как раз одну интересную статеечку нашел, хочешь, я тебе ее прочитаю?

— Давай позже, пап? Я кушать хочу.

— Конечно-конечно! Покушай и приходи!

Небольшую кладовку Владимир Николаевич превратил в кабинет и почти все время проводил там. В эту комнатушку помещался только письменный стол, стул и маленький шкаф. Стены были увешаны грамотами и дипломами, а шкаф и стол завалены книгами. В последнее время это были сплошь медицинские справочники. И хотя по своему образованию Владимир Николаевич был далек от медицины, он с усердием изучал новую для себя сферу науки. Целыми днями он сидел в своем кабинете и читал различные справочники, учебники по медицине, статьи ученых, которые он брал в библиотеке. Интернет Владимир Николаевич не признавал. У него был компьютер, но пользовался он им только для того, чтобы набрать новую статью или методическое пособие. Все остальное предпочитал делать по старинке — вручную.

Владимир Николаевич снова углубился в свои книги, а Кирилл не спеша пошел на кухню. Увидев сына, мама попыталась подвести его к стулу, но Кирилл лишь отдернул руку, самостоятельно нащупал стенку и прислоненный к ней табурет и сел на него.

— Супчик горяченький, с грибами, твой любимый! — Людмила Степановна заботливо поставила перед сыном тарелку с ароматным супом и достала из выдвижного шкафчика столовую ложку. Она старалась не обращать внимания на резкое поведение Кирилла, списывая все на болезнь.

— Мам, слушай… — Вдруг решился спросить он.

— Что, Кирюш? — Мама выключила кран и вытерла руки чистым вафельным полотенцем, висевшим рядом с раковиной.

— А правда, что… что у меня глаза обычные? Ну, как у всех? — Кирилл сжал в руках ложку.

У Людмилы Степановны защемило сердце от его слов, и она на несколько секунд задержала дыхание, чтобы он не услышал ее эмоции. Она села рядом и накрыла руку сына своей теплой ладонью.

— Сыночек, да у тебя самые красивые глаза на свете! Ты у меня вообще…

— Подожди, — прервал ее Кирилл. — Просто скажи, у меня глаза такие же, как раньше?

— Конечно, Кирюшенька, они совсем не изменились! У тебя очень красивые глаза! Голубые, почти кристальные! — заверила его мама.

— Карие тоже красивые… — тихо сам себе сказал Кирилл, улыбнулся и принялся за суп.

Как Маша ни пыталась заставить себя заняться учебой, она никак не могла забыть Кирилла. Все это было как-то странно, необъяснимо для нее. Она привыкла обо всем рассуждать логически, несмотря на свое чувствительное сердечко, но то, что происходило сейчас, не поддавалось никакой логике. Какой-то странный слепой парень, которого она узнала совершенно случайно, занял все ее мысли!

— Машенька, ты ужинать будешь? — заглянула в комнату мама.

Маша не сразу даже поняла, о чем ее спросили — настолько была мыслями далеко от реальности. Вот уже несколько минут она пыталась напечатать запрос в поисковой строке, но пальцы не хотели слушаться и без движения просто лежали на клавиатуре.

— Дочка, у тебя все в порядке? — участливо спросила мама.

— Да-да, конечно! Вот сижу, курсовик пишу, — ответила Маша, хотя за целый час она не написала ни строчки. Мозг просто отказывался думать об учебе.

— Мы тебя ждем уже за столом, — улыбнулась мама и тихонько прикрыла дверь с другой стороны.

Маша снова повернулась к монитору и задумалась. Перед ее глазами мелькали картины прошедшего дня: случайная встреча, ее прикосновение к его руке, затем парк. Она так и видела, как он лежит на траве под деревом. Такой беспомощный. Ее сердце сжалось от одного этого воспоминания, а в носу слегка защипало. Он не мог так просто упасть сам! Его точно кто-то обидел!