— Сейчас я поставлю тебя на место, инвалид! — взревел Казимир и приложил электрошок к оголенной шее парня.

Кирилл вскрикнул от дикой боли, которая поразила его тело. Ноги и руки дрожали в мелких судорогах, а сердце, казалось, на секунду остановилось. Кожа на шее горела огнем, и туда хотелось приложить поскорее что-нибудь холодное. Кирилл не мог вымолвить ни слова, хотя ему было, что сказать своему обидчику. Но каково же было его удивление, когда он услышал голос Вики:

— Казимир, убери от него свои руки!

— Что ты сказала, толстуха? Забыла, как действует эта штука? Так давай, напомню! — Казимир выпустил Кирилла. Тот упал на пол и ударился головой о стул.

— Ты только и умеешь, что запугивать! Но нас много, и мы больше не будем терпеть твой беспредел! — Сквозь пелену боли Кирилл услышал голос Данила. Тут же к нему присоединилось еще несколько оживленных голосов.

— Это что, бунт на корабле?! Да я вас всех уложу одной левой! — кичился Казимир, но вдруг ему стало по-настоящему страшно.

Рабочие окружили его с разных сторон, сжимая в кольцо. Они шли на ощупь, но в их походке чувствовалась такая уверенность, какой Казимир еще ни разу не видел.

— Давай, попробуй! Потом только тебе придется писать восемь объяснительных! — бойко сказала Вика.

— А ну, все разошлись по рабочим местам! Бездельники!

Казимир растолкал рабочих и поспешно направился к выходу. Его бегство можно было расценивать, как первую победу. Данил помог Кириллу встать на ноги, но чтобы удержаться на них, парню пришлось опереться на стол. Место от ожога все еще болело, а ноги и руки не слушались.

— Спасибо, ребята, — искренне поблагодарил коллег Кирилл.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо спросила Вика и коснулась его руки.

— Все в порядке, — ответил он, несмотря на боль.

— Это мы тебе должны сказать спасибо! Больше мы не дадим себя в обиду Казимиру! — бодро сказал Данил.

Кирилл улыбался, чувствуя себя, словно полководец среди своих верных солдат. По телу растекалась приятная нега от осознания того, что он снова на вершине. Люди уважают его, поддерживают и следуют за ним во всем. Это чувство пьянило.

— Пойдем, покурим, — Кирилл предложил Вике.

— Идем, — согласилась она.

С каждым разом Кирилл все лучше и лучше управлялся с зажигалкой, поэтому ему уже не составляло труда выкурить две сигареты подряд, к нему снова возвращалась пагубная зависимость.

— Наконец-то мы дали отпор этому упырю! — восхищенно сказала Вика. — А все благодаря тебе.

— Я не понимаю, чего вы так его боялись? Он трус, — Кирилл выпустил изо рта колечки табачного дыма.

— Видимо, нам нужен был ты, чтобы понять это. Как я рада, что ты пришел к нам, — искренне сказала девушка.

— Не бойся, я не дам вас в обиду. Он больше не посмеет и пальцем к нам прикоснуться! — гордо сказал Кирилл.

Вместо силуэта парня Вика видела лишь размытое пятно, но для нее он уже давно стал самым близким и родным человеком. А какой он решительный и смелый! Он не даст ее в обиду. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной, и ей это нравилось.

— Ты такой смелый, — восхищенно сказала Вика.

— Да ну, брось. Я обычный, — Кирилл был доволен собой.

Маша очень долго думала о том, как можно помочь Кириллу с его болезнью. Перебирала в голове различные варианты, читала о его диагнозе в интернете, но не могла найти ответы на свои вопросы.

Поначалу казалось все просто. Когда она узнала от Людмилы Степановны диагноз, то в тот же день вбила в поисковую строку нужное словосочетание. Интернет выдал множество ссылок, но чем дальше Маша забиралась в дебри медицины, тем страшнее ей становилось. Она мало понимала из всего того, что читала. Все эти термины — хуже китайского языка: нозологические структуры, эксимерлазерная персонализированная кератоабляция, иннервация. Набор букв, не более того. Маша в них совершенно не разбиралась.

Тогда она поняла, что без помощи ей не обойтись. Но к кому обратиться? Среди друзей нет врачей, из родственников тоже. Ночами девушка сидела в интернете, чтобы найти хоть какую-нибудь понятную для нее информацию, но все было бесполезно.

— А чего у тебя такие красные глаза? Всю ночь к семинару готовилась что ли? — Наташа подсела за парту к подруге.

— Почти. Первую половину к семинару, а вторую — искала, как помочь Кириллу… — в бессилии Маша уронила голову на руки.

— Опять безрезультатно? — подруга тронула ее за плечо.

— Ага. Все без толку.

До начала пары оставалось еще пять минут, но студентов в аудитории собралось меньше половины. Основная масса считала, что на мировую экономику можно вообще не приходить. Вела ее пожилая женщина, которая никогда не отмечала присутствующих, а получить у нее тройку на экзамене было плевым делом. Ольга Дмитриевна представляла собой невысокого ростика худенькую женщину с совершенно безразличным выражением лица. Казалось, что ей плевать на все: студентов, свой предмет, какая погода за окном. Наверное, даже если небо обрушилось на землю, она бы и бровью не повела. Ее узенькие серые глаза выглядели бесцветными, а тонкие губы всегда поджаты, как будто женщину кто-то обидел. Лекции она рассказывала монотонным занудным голосом, а на семинаре разрешала студентам читать с листа. Когда в расписании поставили ее занятие первой парой, то многие решили, что лучше поспать дома в удобной постели, чем на жесткой парте.

Но Маша не пропускала ни одного занятия. И даже сейчас, когда после бессонной ночи ей жутко хотелось спать, она все же собрала волю в кулак и пришла в университет. Тем более ей нужно было сегодня первой выступать на семинаре. Обычно она по возможности запоминала основные тезисы из своего ответа и не пользовалась записями, но сегодня почувствовала, что придется читать. Девушка была разбита. Ей казалось, что она обязательно сможет придумать, как помочь Кириллу и вернет ему зрение, но все оказалось не так просто. Еще никогда в жизни Маша не ощущала себя столь беспомощной. Неужели, Кириллу ничем нельзя помочь? Но этого не может быть! Он слепой не с рождения, авария была всего три года назад. Здесь точно должен быть выход, но Маша словно брела по темному лабиринту и не могла найти его.

— Слушай! — звонкий голос Наташи вывел из задумчивости. — А что, если обратиться к моему дяде?

— Твоему дяде?

— Ну, да! Помнишь, дядю Толю? Он еще нас с тобой в детстве на пони катал! — глаза Наташки засверкали.

Маша задумалась. В голове постепенно возникли детские воспоминания и образ веселого грузного мужчины с большими усами. Он всегда громко разговаривал и смеялся басом, и даже добрейшие карие глаза и густые темные брови не придавали взгляду суровости.

Это был конец первого класса. Тогда девочки с родителями пошли в парк аттракционов, где их случайно встретил брат Наташиного папы. Он гулял с женой и маленьким сыном. Компании решили объединиться. Вдруг маленькая Маша заметила, что возле колеса обозрения стоит лошадка темно-коричневого цвета с ярко-красным седлом. Девочка залюбовалась животным, особенно ей понравилась гладкая вычесанная грива и добрые глаза пони, которые, казалось, смотрели прямо на нее.

— Мама, я хочу покататься! — воскликнула Маша.

— И я! — тут же поддакнула Наташа, оглядываясь на своих родителей.

— Зачем вам эта лошадь, а вдруг она бешеная? — поморщилась мама Наташи. Она никогда не любила животных, именно поэтому до сих пор не разрешила завести дочери котенка. Хотя та давно о нем мечтала.

— Ну, мам! — начала клянчить Наташа. — Я хочу!

— Не переживай, Оксан, я прослежу за ними, — вступился за детей дядя Толя. — Ну что, ребятки? Прокатимся с ветерком?

— А ты тоже будешь кататься? Ты же ее раздавишь! — с детской непосредственностью обратила на него свой взгляд Наташа.

— Вот беда! А так хотелось, — с улыбкой мужчина покачал головой. — Ладно, так и быть, не буду давить лошадку. Идемте знакомиться с пони!