И вот однажды, пока Лиза с Леной плюхались в воде, Ромала вышла на берег. Она потеряла резинку, держащую косу, и теперь приходилось сушить волосы. Измаил, заметив это, тоже вылез из воды и присел на расстоянии вытянутой руки от Ромалы. И тут у нее лопнуло терпение.

– Что тебе от меня надо? – напрямую спросила она.

Тот флегматично пожал плечами.

– Ничего.

– Почему тогда ходишь за мной по пятам? Это наш пляж!

– Я не хожу, – огрызнулся Измаил. – Ты что этот пляж купила? Где хочу, там и купаюсь.

– Ты живешь далеко. Или у вас там пляжа нет? – съязвила девочка.

– Тебе какое дело? Где хочу, там и купаюсь! – повторил с нажимом тот.

– Ну, да, конечно, – хмыкнула цыганочка, – и на драку ту Саша сам нарвался. Так что ли?

Измаил покраснел от злости.

– А ты что, за него заступаться будешь? – ухмыльнулся он.

– Буду! Потому что вы его из-за меня хотели избить. И ты тоже хорош! А еще боксер называется. Втроем на одного навалились! Да трусы, вот кто вы!

Мамедов хотел, было, ответить, но тут увидел что-то позади Ромалы. Что-то из-за чего сразу нахмурился. Ромала оглянулась. Там – метрах в двадцати – на самом краю площадки стоял ее Саша. Она не видела, как он подошел и долго искал ее глазами, пытаясь усмирить вырывавшееся из груди сердце. Ведь он так бежал! Сначала из дома к ней, потом, узнав, что девочка на пляже, летел сюда, как на крыльях. И что же он увидел? Он увидел Ромалу – не узнать ее он просто не мог даже со спины – и она разговаривала с этим Мамедовым, из-за которого у Саши неделю не сходил синяк. Крылья, такие ощутимые за спиной, будто сломались и по перышку осыпались на землю. Он не видел ее лица, но Измаил улыбался! И тут она обернулась, и первое, что мелькнуло в голове у паренька, что такой злой он ее никогда не видел. Девочка секунду смотрела на него, и вдруг такая радость хлынула на прекрасное лицо! Цыганочка взвилась на ноги и бросилась к нему, перепрыгивая через разбросанные по пляжу вещи и даже загоравших людей.

– Саша! – закричала она.

Он подхватил ее, закружил, поставил обратно на землю.

– Ты почему так долго не ехал? – говорила девочка, захлебываясь восторгом. – Ух ты! У тебя даже волосы совсем выгорели! Белые-белые! Надо же!

Он опять держал ее за руку. Они забрали полотенце. Цыганочка прямо на купальник натянула юбку, помахала рукой девчонкам на прощание и весело зашагала с Сашей домой. Ни он, ни она даже не вспомнила о Мамедове.

***

Как и обещал, Саша подтянулся в учебе и даже записался в секцию борьбы. Мамедов все так же исподтишка посматривал на Ромалу, но больше не лез ни к ней, ни к Александру, который ждал девочку с факультативов и занятий в художественной школе. В музыкальную они теперь ходили вместе. Иногда им вслед кричали «тили-тили тесто жених и невеста», но парочка не обращала на это внимания. Вернувшись с моря, Саша подарил подруге ожерелье из ракушек, которое сделала сам. А Ромала в ответ преподнесла огромную раковину и мешочек с песком. Пришлось мальчику обзаводиться аквариумом.

Время бежало. Когда Ромале исполнилось двенадцать лет, Яша привел в дом совсем юную цыганку. Девушку звали Фаиной. Она посматривала из-под смоляных бровей на девочку и откровенно, хоть и старалась это не показывать, боялась Полины Яковлевны.

– Мама, я не просто привел Фаину к нам, – сказал Яша. – Если вы с ней поладите, то летом мы поженимся.

Женщина промолчала, да только Яков не первый год жил с ней под одной крышей, и уже знал ее характер.

– Мама, скажи сразу, если что не так, – заявил он.

Теща вздохнула.

– Я искренне рада за тебя, сынок, – ответила та, – да только вот уж больно молода она для тебя, не находишь?

Цыган улыбнулся.

– По нашим обычаям, Фая уже перестарка. Ей зимой исполнилось двадцать два года. Ее звали замуж, да только она отказывала всем, – сказав это, он смутился и добавил чуть погодя, – говорит, что любит меня с того дня, как схоронили Свету.

Яша вздохнул, оглянулся на дверь, где в комнате остались сидеть за столом Фаина и Ромала.

– Сказала, что так любить, как я жену любил, никто не может. Но она постарается. Совсем недавно она вновь отказала одному влиятельному человеку, тогда ее отец заявил, что больше не станет ее слушать и выдаст замуж даже против ее воли за того, кто попросит ее руки. Только тогда она пришла ко мне, – и парень снова замолчал.

Ему было неловко рассказывать, как молодая, очень красивая девушка упала перед ним на колени, обхватив его ноги тонкими руками. Она даже говорить не могла, просто плакала, лишь изредка бросая «люблю» то на русском, то на цыганском языках. Яша долго не мог поставить ее на ноги, у Фаины те будто подламывались в коленях. Усадив ее на диван, мужчина потребовал объяснений. Девушка подняла на него прекрасное залитое слезами лицо.

– Я тебя полжизни люблю, Яшенька. Либо за тебя замуж, либо в воду. Иной судьбы не будет, – прошептала она горячо.

Цыган хмыкнул.

– Ну, что «люблю», я уже понял, а вот насчет замуж…. – но договорить не посмел. Девчонка на глазах посерела – ни дать, ни взять черный платок на лицо набросили. У нее даже глаза будто бы ввалились, и волосы поблекли. Она спокойно поднялась и незряче шагнула к двери. Яша поймал ее за тонкое запястье. В тот вечер он ее сам отвез домой…

***

Полина Яковлевна приняла девушку. Первое время та старалась особо не попадаться хозяйке на глаза. С Ромалой Фаина сдружилась сразу. Сама же девочка спокойно отнеслась к решению отца жениться во второй раз. Она видела, как сильно любила Фаина Яшу, как смотрела на него, как дышала через раз, сидя рядом с ним, и во всем старалась угодить. Приходил в дом Полины Яковлевны статный пожилой отец Фаины, Родион Романович. Фаина не хотела пышной свадьбы. Яша и подавно помалкивал. Но отец невесты настоял на том, чтоб все было по традициям и по закону. Женщина смотрела на высоченного, чернявого с посеребренными висками мужика и соглашалась с ним. Фаина, как и Светлана, была единственным ребенком. Любимая жена, Кармен, умерла много лет назад. Наверное, поэтому отец смирялся до сих пор с капризами дочери. Она стала для него смыслом и светом жизни. Теща Якова видела, что выбор Фаи не очень радует старого цыгана. Марика, жена Михаила, как-то сказала, что смешанные браки не в чести в цыганских семьях. Именно поэтому отношения Полины Яковлевны и Яши были многим чужды и казались, по меньшей мере, странными, тем более после смерти Светы. Но как бы там ни было, Яша Черный был не последним цыганом, был молод, богат и красив. Да и только слепой не видел, как сильно Фаина любила жениха. На помощь старому цыгану пришла Полина Яковлевна.

– Фаина, ты достойна красивой, пышной свадьбы. Ведь это союз по взаимности, – говорила она. – Яша мне как сын. Ромала – внучка любимая. А ты станешь дочерью. Ох, и красивые же внуки у нас с вами будут, Родион Романович!

В конце концов, такой роскошной и богатой свадьбы Полина Яковлевна не видела за всю жизнь. К тому же эта была настоящая цыганская свадьба. Мужчины и женщины сидели за разными столами. А уж какие подарки преподнесли молодыми и говорить нечего! Фаина в белом платье смущенно улыбалась и из-под смоляных бровей поглядывала на мужа. Потом молодые покинули гостей, а пир продолжался, как ни в чем не бывало. Когда же муж с женой вернулись к гостям, то на Фаине уже было красное платье, а потом был вынос чести, что уж совсем поразило русскую женщину. Простынь с красными пятнышками крови теребили женщины из клана и пели что-то – девушка вышла замуж невинной. Она не осрамила свой род и отца.

Полина Яковлевна говорила от имени матери жениха, ныне покойной Розы, которая умерла еще в 1985 году. Называла прилюдно сыном, и именно ей Яша улыбался открыто и искренне, но в глубине его черных омутов теща видела грусть. Жестокосердная память, знай, подсовывала опьяненные от счастья лица Яши и Светы. И тогда жених смотрел на свою невесту так, как теперь глядит Фаина на своего мужа.