— Ничего там не было написано! Но если ты хочешь узнать, что будет дальше, почитай транспортный кодекс, там отдельный абзац про последствия подобного бардака на корабле.
— Зачем вы шепчетесь? — вновь зашевелился путающийся язык, — Я может чуть-чуть пьяна, но слух у меня все еще раср… рспр… рспрекрасный.
Раздался глухой булькающий звук, и техники обернулись на самого взрослого ребенка, которого видели в жизни, запрокинувшего голову и пытающегося высосать душу из темного стеклянного сосуда со светлой этикеткой, на которой каллиграфическим шрифтом было выведено «Балджевый ветер».
— У нее тут все это время была целая бутылка?! — бросил Радэк полную обвинений фразу в Эмиля и щедро искупал его в укоризненном взгляде, — И ты не отнял ее?
— Я ее не заметил.
— «Балджевый ветер»! — усмехнулась Вильма, читая этикетку, — Надутые индюки не в курсе, что от Нервы до балджа больше тысячи световых лет! Чего только не придумают ради красного словца.
— Отдай сюда! — прорычал Радэк и грубо выхватил из ее хватки сосуд с жидкой статьей из транспортного кодекса.
Именно в этот момент дверь предательски открылась, и Радэк во всех красках смог представить, что за картину пришлось наблюдать обескураженному капитану, вошедшему в челнок без предварительной подготовки. Он трижды изменился в лице, пока его глаза бегали от кривящей покрасневшими губами Вильмы к бутылке в руках Радэка, затем к пятну на комбинезоне Эмиля и обратно к Вильме. Если он хотел что-то сказать, то ненадолго подавился собственными словами, напрягая мышцы лица, чтобы сохранить хоть какую-то иллюзию невозмутимости. Возможно, в нем сработала какая-то старая привычка, и он начал разговор с выкрика:
— Вы что тут устроили?!
— Не смей орать на них! — парировала Вильма, пригрозив Ленару пальцем, выписывающим в воздухе хаотичный узор, — Ты, чертов вредитель, пронес на борт море вина и поставил нас всех под удар!
— Это правда? — спросил Радэк, аккуратно поставив недопитую бутылку на приборную панель.
— Нет, — растерянно ответил Ленар, убавив интонацию, — Да. Ну, почти.
— Подробности можно? Я бы хотел узнать, как так получилось, что мы нарушили закон, сами о том не зная.
— Я тайно пронес его с космопорта Нервы, довольны? А теперь скажите мне, что вы тут устроили? Откуда вы достали вино и какого черта устроили здесь попойку?
— Они не пили, — вновь кинулась Вильма защищать техников, — Пила только я, а они пытались не позволить мне этого сделать. Единственные добросовестные люди на борту. Спасибо вам, ребята, лишь на таких как вы держится вся межзвездная трансп-портная сеть.
— Вильма, ты что наделала? У тебя же скоро начинается смена!
— Я в порядке, — поднялась она на ноги и тут же неваляшкой плюхнулась обратно в кресло, — Щас немного разомнусь. Зато я уже почти не чувствую боли и зуда. Надеюсь, ты прстишь мне мою маленькую слабость.
— Хорошо, но только сначала попробуй освободиться, — выплюнул Ленар с издевкой и несколькими молниеносными движениями приковал штурмана к креслу ремнями безопасности. Раздалась серия щелчков смазки и металла.
— Да без труда, — улыбнулась Вильма, и ее путающиеся пальцы начали неуклюже ковырять защиту от дурака на замке от ремней, — Сейчас, найду только эту чертву собачку…
— Как ты пронес вино на борт? — продолжил напирать Радэк на своего капитана.
— Серьезно? У нас тут штурман надрался в хлам перед самой сменой, мне теперь надо как-то объясняться перед остальными капитанами, а тебя интересует лишь то, как я пронес вино на борт?
— Насколько я понял, Вильма теперь никуда не торопится, — бросил он взгляд на женщину, с пыхтениями пытающуюся решить головоломку.
— Мне тоже стало интересно, — добавил Эмиль, — Я думал, что мы экипаж, и должны доверять друг другу, а тут ты совершил над нами это практически предательство, поставил нас всех под удар, и нам теперь всем придется как-то убеждать комиссию, что мы не знали о твоей авантюре, не были твоими соучастниками и технически не нарушали закон. А ты знаешь, как с этим строго в наше время? Знаешь, что нас могут прогнать через МРТ и все равно не факт, что нам поверят? Знаешь, что будет, если…
— Ладно, все, хватит, — сдался Ленар, опустив голову, — Я пронес вино через канал для сервисных дронов, пока мы были в порту. Я пронаблюдал за рабочими графиками и вычислил окно, в котором через этот канал можно безопасно пройти, затем через него покинул территорию порта и взошел на наш борт через вентральный технический шлюз.
— Кажется, ты что-то выдумываешь… Этот канал предназначен для дронов, а не для людей, и через него невозможно протиснуться в скафандре… Хотя… — зашевелился в голове Радэка дедуктивный ряд, — Кажется, я все понял.
— А я пока ничего не поняла, — пропыхтела Вильма, — Зачем ты вообще взял с собой столько выпивки? Я насчитала шестнадцать ящиков…
— Шестнадцать ящиков?! — взорвалось у Эмиля во рту, — Какого черта, Ленар?
— Спокойно, я не алкоголик, — прикрыл он глаза, чтобы успокоить взбунтовавшиеся нервы, — Я их взял для перепродажи. А не для того, чтобы кто-то их вылакал!
— Может быть, я и не матерый контрбандист, — сдалась Вильма и убрала руки от замка, — Но мне казалось, что смысл контрбанды в том, чтобы доставить незаконный груз из точки А в точку Б. А ты, получается, купил вино на Нерве, чтобы перевезти его… на Нерву? Не обижайся, Ленар, но из тебя отвртительный контрбандист.
— Это вино из космического винограда очень ограниченного урожая…
— А, так вот почему это «Балджевый ветер»…
— …взял я его свежим, а вернуть собирался трехлетней выдержки, когда цена подскочит процентов на двадцать.
— Нет, ну выдержка определенно чувствуется…
— Ленар, ты серьезно подставил всех нас ради двадцати процентов прибыли, — заключил Радэк.
— Успокойся, вина больше нет на борту. Я его сбросил через шлюз, так что мы все отныне чисты.
На три секунды челнок Б наполнился задумчивой тишиной.
— Я, конечно, рад это слышать, — придумал что сказать Эмиль, — но Вильма права — из тебя действительно отвратительный контрабандист.
— Хорошо, согласен, а теперь можно, мы перейдем к более важным вопросам? — взмолился Ленар, — У Вильмы смена на носу.
— У Вильмы больше нет смены на носу, — произнес Радэк непреложную истину.
— Знаю, но теперь ее придется кем-то заменить, и у нас есть лишь один кандидат. Где Ирма?
— Ирма не готова.
— Вообще-то теоретически готова, — протянул Эмиль, — Она преодолела свою скафандрофобию.
— Как?
— С помощью «пинка под зад», — донеслось от Вильмы.
— У нас нет времени на дискуссии, — повысил Ленар интонацию, и на его лбу вздулась вена, — Обещаю не посылать ее в техношахту против ее воли, а теперь скажите мне, где она находится.
— Она просила меня не говорить тебе, что прячется в челноке А, — ответил Эмиль, разглядывая потолок.
— Хорошо, тогда пойду и скажу ей, что ты мне этого не говорил, — Ленар развернулся, открыл дверь шлюза и на секунду замер, — Почему сегодня все попрятались по челнокам?
— Потому что на них ты реже всего заходишь.
Казалось, что ответ его удовлетворил, и он поспешно удалился, скрывшись за задвинувшейся дверью. Радэка переполняли противоречивые чувства, и что-то в нем суетилось, не давая покоя. Его голова настойчиво пыталась взорваться, и он сломался под натиском спонтанного порыва.
— Радэк! — возмущенно воскликнул Эмиль, — Ты чего?
— Всего два глотка, — ответил Радэк, проведя по губам рукавом, и поставил бутылку на место, — Для одного дня слишком много впечатлений… Черт, а вино и вправду потрясающее.
— От тебя так хорошо пахнет, — промолвила Вильма, уткнувшись носом в шею Радэка, — Как же я балдею от мущин, пахнущих шампунем.
Она неохотно волочила ноги по палубе, повиснув на Радэке одной рукой и постепенно сокращая путь к своей спальной полке. Радэк тащил ее от самого челнока, каким-то чудом поднял ее промаринованное тело на первую палубу, и вот перед ним уже открывалась заветная дверь, за которой Вильма сможет проспаться, а он дать протестующей спине немного отдохнуть. Про таких женщин как она принято говорить, что они легкие, как перышко, но Радэк готов был признать вслух, что все это абсолютная ерунда, и даже самые красивые женщины сделаны из той же инертной массы мяса и костей, которую сложно перемещать на большие расстояния без силового оборудования. Астероиды в космосе тоже кажутся невесомыми.
