На помосте было установлено два больших столба, между которыми развевалось огромное знамя Геакрона: серый стальной кулак на коричневом поле. Кира всегда испытывала духовный подъем, когда видела, как знамя ее родной страны гордо полощется на ветру.

Часть военной верхушки Геакрона, в том числе генерал Варкассий, стояла внизу, перед помостом. Наиболее приближенные к Тиаму Дзару люди должны были появиться вместе с ним. Два дня назад глашатаи по всему городу объявили, что великий правитель намерен лично обратиться к своему народу на Центральной площади. Неизменно учтивый, лысоватый генерал Малмок Кьетранн подошел к Кире и с улыбкой поприветствовал ее.

— Капитан Меласкес, — произнес он, радушно кивая, — я убежден, что вы пуще других ждете появления доко Дзара. Но позвольте мне расстроить вас: сегодня ваше славное деяние никак не будет упомянуто, — вдруг он понизил голос. — Это не для ушей толпы! Но Геакрон помнит своих героев — в этом можете не сомневаться. О! А вот и сам великий правитель!

Толпа взволнованно засуетилась, и вскоре на помосте появилась группа людей в военной форме. По центру в темно-зеленом кителе шел сам двадцативосьмилетний великий правитель Геакрона. Среднего роста, темноволосый и ладно сложенный, Тиам Дзар носил аккуратную бородку и имел в целом довольно приятные и выразительные черты лица.

Дзар занял место у трибуны, а чуть сзади, по левую руку от него встали два пожилых маршала: один статный, седой, с пышными усами — в нем Кира сразу узнала Никоса Зариккена. Второй — тощий, лысый, с кустистыми бровями — был Гиньос Кефу.

По правую же руку от Дзара стоял мужчина в длинном сером плаще и котелке, вокруг лица которого был обвязан черный платок, оставлявший лишь прорезь, сквозь которую глядели холодные серые глаза.

У Киры возникли подозрения относительно того, кем мог быть этот человек, и Кьетранн, по-видимому, перехватил ее настороженный взгляд и наклонился ближе.

— Смотрите на человека в сером? — вкрадчиво произнес генерал. — По вашему взгляду я могу судить, что вы уже догадались, кто это. Да, да, это Бао Кофаг собственной персоной. Он сторонится людных мероприятий, но сегодня доко Дзар, по-видимому, настоял на его присутствии. — Темный Палач… — Кофаг не любит это прозвище. Я бы поостерегся на вашем месте… — Да, доко Кьетранн, вы правы, — опомнилась Кира.

Бао Кофаг считался опаснейшим человеком в окружении геакронского правителя. Этому тайному советнику подчинялась целая армия соглядатаев и палачей, действовавших как внутри, так и вне страны. Применение чудовищных пыток к людям, неугодным режиму, также приписывалось Кофагу. За свое методичное зверство в борьбе с врагами Геакрона он и получил прозвище Темный Палач.

Никто никогда не видел Кофага без платка на лице: по слухам, он лишился губ в результате какой-то жуткой болезни. Поговаривали, что безобразный оскал его изуродованного лица могли видеть лишь узники его темниц в свои последние минуты.

«Пэйон… — вспомнила Кира. — Хотя неизвестно, как на самом деле звали того парня. Где-то он сейчас? В каких застенках томится?»

Громилы из «Унисолтиса» помогли его скрутить и доставить в жандармерию. Там она сообщила свое имя и основания, на которых предполагаемый шпион был задержан. Затем ее отпустили и сказали, что свяжутся при необходимости. О том, что Пэйон посещал штаб генерала Варкассия, Кира решила умолчать, хоть это и было немаловажной деталью.

«Но если сиппурийцу развяжут язык, как долго я смогу выгораживать своего командира?» — этот вопрос теперь сильно тревожил Киру.

Тем временем Тиам Дзар взошел на трибуну, вскидывая руку в приветственном жесте. Все внимание Киры сосредоточилось на ее кумире, неустрашимом и могучем правителе, в котором она не чаяла души. Толпа затихла, и Дзар начал свою речь неторопливым, но властным тоном:

— Славные граждане Геакрона! Я обращаюсь к вам, желая напомнить о том, как важен для государства ваш самоотверженный, доблестный труд, как ценна ваша преданность! Последовала пауза, которая не замедлила заполниться аплодисментами собравшихся.

— Хочу предупредить вас, — продолжил правитель, — что грядут тяжелые времена для нашего отечества. Южные державы всегда желали погибели для нашей славной страны, и теперь у нас есть основания полагать, что вскоре они могут перейти к активным действиям. Прошу вас не поддаваться страху! Мы сделаем все возможное, чтобы избежать войны. Но каждый из вас должен быть готов отдать свою жизнь ради Геакрона, если того потребует долг.

Особую опасность представляет возможное проникновение на нашу территорию вражеских шпионов и провокаторов. При обнаружении вами подозрительных граждан, незамедлительно обращайтесь в жандармерию. Ваша бдительность — залог безопасности государства. Также хочу отметить, что я сделаю все, чтобы не допустить паникерства. Помните: покуда мы будем едины, покуда будем верить в силу нашего народа, Геакрон сокрушит любого врага! Снова грянули аплодисменты.

— Первоочередной задачей станет защита наших границ. Я дам распоряжение о том, чтобы перебросить в район крепости Райек дополнительные формирования. Выгодное географическое положение Геакрона позволит нам долго и успешно противостоять превосходящим силам врага…

Тиам Дзар еще какое-то время продолжал свою речь, и Кира, как и многие другие собравшиеся, жадно ловила каждое слово, произносимое геакронским лидером. Восторженно глядя на своего кумира, она искренне верила, что он и есть тот герой, тот могучий отец народа, который защитит страну от любых невзгод.

Но вот, Дзар завершил свою речь, хлынула финальная волна аплодисментов, и Кира поняла, что для нее наступает время возвращаться в будничную, повседневную жизнь, в которой великий доко Дзар так далек…

Кира уже начинала выискивать в толпе генерала Варкассия, которого она успела потерять из виду из-за многолюдства, как вдруг она почувствовала, как кто-то хватает ее за локоть. Испуганно обернувшись, Кира увидела Никоса Зариккена, почтенного седого маршала.

— Госпожа Меласкес, — произнес Зариккен, — прошу вас, не думайте, что ваш подвиг забыт. Доко Дзар желает говорить с вами. — П-прямо сейчас? — пролепетала опешившая Кира.

— Да, прямо сейчас. Генерал Варкассий предупрежден о вашей отлучке, так что не беспокойтесь на этот счет. Прошу вас следовать за мной.

Чувство реальности происходящего не сразу вернулось к Кире. Она шла за пожилым маршалом, совершенно обескураженная и не способная хоть как-то связывать мысли в своей голове. И вот они подошли к роскошной черной карете, рядом с которой стоял, покуривая трубку, Тиам Дзар в окружении своих гвардейцев.

У Киры бешено заколотилось сердце; никогда еще она не была так близко к предмету своих восторгов: обворожительная черная бородка, властный взгляд доко Дзара — казалось, еще немного, и она лишится чувств.

— Я наслышан о вашей отваге, капитан Меласкес, — произнес, слегка улыбаясь, Дзар. — Вы, должно быть, расстроены тем, что о вашем героизме не было объявлено во всеуслышание. К сожалению, дело это слишком деликатное: мы не можем предавать огласке то, что касается поимки шпионов. И, поверьте, вы не ошиблись, Кира: тот, кто представился вам, как Пэйон, действительно оказался сиппурийским агентом — он признал это на допросе. И, поверьте, когда я услышал о том, что простая девушка, служащая в генеральской канцелярии, задержала опасного лазутчика, я был искренне поражен. Разумеется, такой самоотверженный поступок не может остаться без награды!

С этими словами правитель Геакрона извлек из кармана стальную брошь, на которой был изображен стальной кулак на фоне скрещенных копий, и под одобрительные хлопки командиров и солдат приколол знак отличия на грудь Кире.

Ей казалось, что в ее жизни не было более счастливого момента: наконец, она почувствовала, что кому-то нужна, что ее старания не были напрасны, и лучшие люди государства восхищаются ею.

Сердце Киры пылало от восторга, а на глазах выступили слезы гордости: гордости не за себя, а за свою славную страну, где царит всеобщее счастье и каждый получает то, что заслужил: не важно, маршал или простой канцелярский работник.