— Но…

— Или на самом деле никакой вашей ошибки не было? И все это является продуманной акцией нарушения устоев нынешней власти и очернения КОНКОРДа?! — едва ли не прошипел капитан-судья.

— Простите, господин капитан-судья. — Сдулся высокий чиновник. — Конечно же, это была ошибка! Недоработка! Но что же нам делать? Две тысячи четыреста тридцать пять похищений только у этих двух, а ведь были еще три пары загонщиков, про которых они рассказали! И ведь прямая трансляция шла на весь сектор! Что нам с этим-то делать? Люди как обезумели услышав это! Нам как минимум грозят перевыборы, а то и восстание!

Похоже, высокий чин едва сумел подавить приступ паники.

— Используйте ситуацию в своих интересах. — Холодно отозвался КОНКОРДовец. — Перенаправьте эмоции людей в другое русло. Кажется, этот Ван Крыж хотел организовать новую организацию? "Встречающие Спящих"? Помогите ему. Дайте информацию, что "встречающие" вымолят у… хех… "прилетевших Спящих" преференции для родственников погибших по вине "ищущих". Или для наследников, если у кого-то не было родственников.

— А этот… Ван Крыж… он же тоже был "ищущим", с этим как? — робко спросил председатель… вернее, Президент Сектора.

— А это пусть так и останется закрытой информацией, которую знают лишь немногие. — Отрезал капитан-судья.

— Да, это выход., — задумался президент. — Мы постараемся.

— Да уж не просто попробуйте, не просто постарайтесь, а сделайте! — резко встал КОНКОРДовец. — Выражаю официальную позицию КОНКОРД: накаленная обстановка и, тем более, открытый бунт целого сектора, в сложившейся обстановке противопоказаны. Кстати, через переход прошли одиннадцать человек, я видел только девять. Что с остальными?

— Один погиб, шальная игла прямо в глаз. Второй флотский, его сразу комендантские забрали. То ли дезертир, то ли еще что.

— Ясно. Что ж, господа, — слегка наклонил голову капитан-судья, — оставляю вас с вашими проблемами. Я и так задержался со всеми вашими недоработками.

— О, Xшары… — обессиленно упал в кресло президент сектора, когда конкордовец ушел. — Мне же еще в Совете Федерации отчитываться… Что я скажу?

— Организуй секту "Встречающих", успокой людей. Тем и защитишься. — Пожал плечами до этого момента молчавший участник совещания. — Меня больше беспокоят слова судьи… "В сложившейся обстановке", именно так он сказал? Похоже, даже обычный капитан КОНКОРДа знает больше, чем мы!

Световая панель над дверью мигнула, активируясь. Кот только лениво скосил в его сторону глаза. За три дня, проведенные в камере, он уже успел привыкнуть к этим безмолвным проверкам. За панелью, насколько он понял, прятался объектив камеры.

— Встать! Лицом к стене! Упереться лбом! Ноги и руки на маркеры! — внезапно прозвучал холодный голос из скрытого динамика.

Одновременно с этим железную койку пронзил слабый разряд, заставляя заключенного пошевеливаться. Двигаясь не спеша, но все же достаточно быстро, чтобы охрана не сочла этой дерзостью, сержант занял требуемую позицию. За неподчинением следовало жесткое наказание, это он понял еще в первый день. Тогда он, не знакомый с реалиями заключения, промедлил с выполнением приказа, и ворвавшиеся охранники с огромным удовольствием отходили его мягкими дубинками, не ломавшими кости, но не оставлявшими на теле живого места!

Замок камеры щелкнул, дверь ушла в сторону. Кот понял это по дуновению свежего ветерка, ворвавшегося внутрь. То ли климатизатор барахлил, то ли это входило в обязательный перечень "трудностей заключенных", но в камере стояла поистине адская жара!

— Надо же, хе-хе, понятливый! — раздался от входа голос. — Руки за спину! Голову не отрывать!

Вместе с голосом ветерок принес терпкий запах лосьона. Кот молча выполнил приказ. Легкое дуновение сказало, что охранник шагнул ближе, и сразу же на кистях защелкнулись наручники.

— На выход, дезертир! — глумливо приказал охранник. — Или ты опять будешь кричать, что это ошибка?

Не говоря ни слова, Кот шагнул к двери. Объясниться он пробовал пока его транспортировали сюда и в первые сутки заключения. И тогда же, после "визита" охраны, он понял, что это бесполезно.

— Голову вниз! — рявкнули за спиной.

Промедливший с выполнением Кот получил жесткий тычок, хорошо, хоть не активированной дубинкой, после чего послушно прижал подбородок к груди. Заключенным не полагалось смотреть по сторонам. В таком виде, полусогнутого, его и доставили в допросную комнату. В очередной раз.

— Сними с него наручники и можешь быть свободен! — раздался еще один, уже знакомый, голос.

Кот выпрямился. Конечно… кто же еще! Лейтенант-юрист, так его! Холеный, лощеный, самодовольный. Это он два дня пытался угрозами и шантажом выбить признание… в дезертирстве!

— Ну что, сержант? Все еще упорствуешь? — ухмыльнулся лейт.

— Никак нет, господин лейтенант. Не упорствую. — Мотнул головой Кот.

— Ну как же не упорствуешь? — всплеснул руками юрист. — Признался бы честно, получил бы по минимуму! Вот зачем ты решил сбежать? А? Что-то натворил? И зачем бежал так глупо? И попался ведь тоже глупо!

— Я не сбегал!

— И поэтому не явился вовремя? Что тебя не устраивало на службе? Тяжело? Опасно? Я запросил по тебе выписку. Ты ведь едва остался жив после нападения пиратов? Так же, да? — улыбался лейтенант. — Из всего гарнизона вас, выживших, осталось в лучшем случае три десятка. Наверное, решил больше не рисковать? Конечно, на море под ласковым солнцем гораздо приятней, чем в разбитом отсеке с последним дыхательным картриждем! Вот только зачем бежать-то? Явился бы по месту службы, разорвал контракт, как положено. Да, выплатил бы неустойку, но ведь по-честному же! Или денег пожалел, а?

Кот упрямо молчал. Доказывать что-то этому лейтенанту было бесполезно.

— Знал бы ты, сержантик, сколько вас таких мы вылавливаем! Пачками! Кто-то раньше, кто-то позже, но бежать все же многие пытаются. Дохнуть-то никому не хочется! — лейтенант, откинувшись на спинку кресла, пальцами протарабанил по столешнице какой-то бравурный марш. — А вот тут-то мы вас раз — и в сети! И хорошо, что бежите! Вы даете нам работу, ха-ха-ха-ха!

Лейтенант звонко рассмеялся, запрокинув голову. Кот едва удержался от желания вцепиться ему в глотку. Ведь сто процентов, именно по приказу этого хлыща и климатизатор в камере барахлил, и охранники отделали его по первое число, и освещение не гасло все это время, заставляя путаться во времени, да и постоянные проверки не позволяли толком выспаться!

— Так признайся, признайся. И не придется тащить дальше военную лямку. Зачем лететь по месту службы? Расторгнешь контракт прямо здесь! — закончил смеяться лейтенант. — А за чистосердечное признание получишь скидку! Нет, штрафное подразделение тебе обеспечено, это факт, об этом даже речи не идет! Но я позабочусь о том, чтобы ты получил минимальный срок и отбывал наказание где-нибудь в тихом месте.

— Да какое штрафное подразделение? — не выдержал Кот. — Я опоздал-то всего на день, и то не по своей вине! Выговор и штраф содержания за две декады — это максимум!

— Дружок! Ты что-то не понимаешь! Какой один день? Ты отсутствовал полдекады!

— Как так? — опешил Кот.

— О-о-о… Обнови инфо, сержант! Похоже, ты действительно просто хорошо загулял! Ха-ха-ха! — вновь рассмеялся лейт. — Но это все равно не освободит тебя от ответственности! Контракт, дружок, контракт! Это не смягчающее, это даже отягощающее обстоятельство, хотя статья другая, да!

Кот лихорадочно проверил выход сеть. Раньше возможности не было — все полицейские, да и флотские, комендантские катера были экранированы. Да! Выход открыт… Контакт… Картинка, моргнув, обновилась. Десятое! А на службу он должен был явиться второго!

— М-да… это все же меняет дело, хоть и не слишком. — Задумался лейт. — Значит, служить не отказываешься?