След привел в небольшую впадину. С одной ее стороны находилась крошечная каменная хижина – возможно, пастуший горный приют. Из ее треснувшего дымохода поднимались клубки дыма. Кровавые пятна вели к ней, хотя следы копыт, конечно же, уходили дальше. Кто-то втащил раненого человека через порог хижины. Они видели это по длинному тянущемуся следу.

Гарри с Сюзанной посмотрели друг на друга, а затем Гарри подъехал к хижине и постучал в дверь.

– Хто тама? – крикнул грубый голос.

– Меня зовут Генри Корси, – ответил Гарри, поскольку ему больше ничего не оставалось.

Дверь открылась тут же. Гарри этого не знал, но его фамилия обладала в княжестве почти волшебной силой. Элеонора де Корси, помимо того что была известна тем, что ее завоевал князь Джеффри, являлась княгиней, которую восхваляли до сих пор, хотя она жила пятьсот лет назад. Открывший дверь пастух улыбнулся и кивнул. Он ожидал, что его гость будет выглядеть как пришелец из Внешнего мира, и он выглядел.

– Шо может бедный ч’ек сделать для вас, мой лорд?

– Кто находящийся у вас раненый, пожалуйста? Вы можете сказать нам, как его ранили?

– Ага, мой лорд. Это бедный юный лорд Арбард. Он может и сам сказавать вам, как пролил кровь, ежели вы соблаговолите войти.

Испытывая громадное облегчение от того, что ему не придется смотреть на труп, Гарри спешился и вошел в хижину. Сюзанна подвела обеих лошадей к двери, чтобы видеть, что происходит. Лорд Арбард лежал на груде овечьих шкур, очень бледный и тяжело дышащий, но, насколько Гарри мог судить, совершенно не мертвый. Он пил суп из деревянной чаши.

– Сходство, определенное сходство, – задыхаясь, сказал он Гарри. – В вас есть что-то от князя. Не Эверарда, а Уильяма, ну знаете – отца князя Эверарда. Что я могу вам сообщить?

– Где Алекс Хорнби, если вы знаете.

Лорд Арбард рассказал им, что знал – знал он, конечно, очень мало, но достаточно, чтобы вызывать у Гарри еще большую решимость пристрелить Тауэрвуда, если ему представится возможность. Сюзанна, пока слушала, сильно невзлюбила князя Эверарда. Она была рада узнать, что Алекс поставил ему синяк под глазом, и за это восхищалась Алексом больше, чем когда-либо, если только такое возможно.

– Тауэрвуд вообразил, подумал, знал, будто убил вашего покорного слугу, – сказал лорд Арбард. – Любого другого он убил бы, но у меня любопытный, необычный, странный… в общем, у меня сердце с правой стороны.

– Мои поздравления, – сказал Гарри. – Хотел бы я, чтобы у меня так было.

Он задумался, не поэтому ли лорд Арбард использует три слова там, где достаточно было бы одного.

– Но вы должны поторопиться, – сказал лорд Арбард. – Вы должны выследить, последовать…

– Да, – поспешно произнес Гарри. – Должны. Надеюсь, вы скоро поправитесь.

Он выбрался из хижины и снова сел на коня. Пастух вышел с предложением супа, но Гарри отказался. Он боялся, что как только будет вовлечен в настоящий разговор с лордом Арбардом, он продлится весь день, а насколько он понимал, они не могли позволить себе целый день.

– Нам лучше поторопиться, – сказал он Сюзанне. – Всё это произошло вчера после полудня.

И они снова поехали.

– Что за страна, – возмущенно произнесла Сюзанна, – где можно похитить князя, и никто ничего по этому поводу не предпринимает?

– Думаю, это из-за того, что их правитель умер совсем недавно, – ответил Гарри. – Всё вверх дном, и только мы можем помочь.

– Только мы и наш револьвер, – сказала Сюзанна. – Бог с Гарри, Англией и святым Георгием![6]

И Сюзанна пустила лошадь вскачь вниз по холму, одной рукой размахивая над головой. Гарри последовал за ней – смеясь, но желая, чтобы она серьезнее относилась к происходящему.

После этого они за всё утро никого и ничего не встретили. Следы на хрустящем снегу были четкими и ясными, пока не привели их к дороге в Эндвейт. Там они исчезли среди множества других отпечатков копыт.

– Будто вола вели к воде, – сказала Сюзанна. – Негодяй сделал это нарочно.

Гарри слез с лошади и тщательно изучил следы. Их было сложно различить, но он думал, что всадники, выехав на дорогу, должны были повернуть направо. Одна из лошадей могла немного отклониться на менее притоптанный снег, поворачивая с внутренней стороны отряда. Он всё еще стоял, наклонившись, изучая место и пытаясь решить, похоже ли это на лошадь, топчущуюся на месте, пока остальные совершают широкий поворот, когда услышал скрип колес. По дороге ехала запряженная в осла повозка, нагруженная мешками с овощами, а на мешках лежало тело мужчины, одетого в оранжевое. Этот определенно был мертв. Сюзанна отвернулась. Возница – крайне мрачный человек в синей толстовке – посмотрел на них, приподняв брови.

– Предупреждаю, – сказал он, – вас сцапают, ежели будете терять время, рыская тута. Битва проиграна для всех в Перланде, и Хауфорс обращен в бегство. Вроде г’рили, вы арестованы за измену, вы двое.

– О, нет, – слабо произнесла Сюзанна. – Это были не мы, сэр, но всё равно спасибо за предупреждение. Поехали, Гарри, пожалуйста.

Возница указал вниз по дороге – в направлении противоположном тому, в котором, как думал Гарри, двигались лошади.

– Езжайте передо мной туды, – сказал он. – Но вы не должны ехать в Герн. Ежели сумеете добраться до Арбарда, будете в безопасности.

– Нет, – произнес Гарри. – Они поехали другим путем, Сюзанна, мы должны ехать туда, какое бы сражение там ни происходило, – затем он вежливо спросил возницу: – Не могли бы вы сказать мне, кто победил в сражении? Я не знаю Хауфорса.

Возница резко стал крайне неприветливым и испуганно глянул через плечо на мертвого человека в повозке.

– Тады вы будете рады услыхать, что победил Тауэрвуд, коли вы на его стороне.

– Опять этот человек! – воскликнула Сюзанна. – Мы не на его стороне, сэр.

– Тады езжайте в Арбард, – по-прежнему весьма подозрительно ответил возница.

Больше он не захотел с ними разговаривать. Они наблюдали, как он прищелкнул языком ослу и медленно покатил по дороге прочь.

– Ох! – произнесла Сюзанна.

– Ничего не поделаешь, – сказал Гарри. – Уверен, они отправились туда. Держись, Сюзанна. Помни, кое-что из этого – наша вина.

Еще через полмили они добрались до поворота на Эндвейт. Дорога была безлюдна. Они видели, что следы ведут через мост в ущелье, но никакой возможности узнать, те ли это следы. С тех пор другие люди въезжали и выезжали из Эндвейта и всё спутали.

– Что нам делать? – спросил Гарри. – Думаю, мы должны войти в долину и спросить. Люди кажутся дружелюбными, если сказать, что мы не стороне Тауэрвуда.

Сюзанна согласилась. Они двое как раз ехали по мосту, когда с холма на другой стороне дороги донеслись крики. Прежде чем они поняли, что происходит, к ним с грохотом промчался мужчина в кольчуге и остановил рядом с ними свою громадную лошадь, чуть ли не поставив ее на дыбы. Он весь был закован в красно-белые сияющие доспехи.

«Выглядит как святой Георгий, – подумала Сюзанна, а еще она подумала, что у него приятное, встревоженное лицо. – Он принял нас за Хорнби, как та леди!» Она была права.

– Прошу прощения, – сказал мужчина. – Я принял вас за других пришельцев из Внешнего мира. Но теперь вижу, что вы оба более темноволосые, и что леди гораздо моложе. Я Говард, лорд Даррон. Могу я спросить ваши имена?

Сюзанна радостно сообщила ему, кто они такие. Он поклонился, точно настоящий странствующий рыцарь, и так понравился Сюзанне, что она добавила в надежде по-настоящему подружиться с ним:

– И мы не на стороне Тауэрвуда.

– Это весьма прискорбно, – сказал лорд Даррон, – поскольку я на его стороне. Должен попросить вас сопровождать меня и до поры до времени считать себя находящимися под арестом.

Алекса разбудило восклицание Эверарда. Он перевернулся и обнаружил, что князь вылез из соломы, оставив после себя холодное колючее место. Алекс начал дрожать раньше, чем по-настоящему проснулся. Темница наполнилась туманом с полузамерзшего рва снаружи и разделилась надвое яркой полосой солнечного света от решетки. Эверард стоял в солнечном свете и тумане, словно ангел в церковном окне, и смотрел на решетку.