Сзади вдруг донеслись кошмарный лай и вопли.

– Они нашли коня, – прошептал Роберт. – Но охотничий домик совсем рядом. Если сможем добраться до него, легко там спрячемся.

Сесилия знала, это безнадежно. Преследователи увидели их следы и пошли быстрее, выкрикивая охотничьи возгласы, будто Сесилия с Робертом были зверями. Люди с обеих сторон двигались к ним внутрь, перекрикиваясь друг с другом. И впереди теперь тоже оказались люди. Сесилия предположила, что эти были в охотничьем домике и теперь возвращались к остальным. Похоже, все несли фонари или открытые факелы. Повсюду вокруг горели огни. Она видела лица, острия копий и блестящие нагрудники. Они с Робертом остановились у дерева и ждали. Больше им ничего не оставалось.

– Роберт, – храбро произнесла Сесилия. – Простите меня. Это моя вина. Простите, что обременила вас, пойдя с вами.

– Я рад, что вы здесь, – ответил Роберт. – И помните, если бы не вы, я поехал бы на собственном коне, который сейчас уже пал бы.

– Но я устроила сцену, – прошептала Сесилия.

Ей необходимо было говорить, чтобы не думать о сужающемся круге солдат. Сейчас они были близко.

– На самом деле, нет, – ответил Роберт, а потом засмеялся. – Но вы удивили всех нас. А теперь скажите мне, Сесилия – я должен узнать, даже если только для того, чтобы умереть с этим знанием, – почему вы всегда всячески стараетесь напомнить мне о вашем скромном происхождении? Почему вы настаиваете, что вы не леди?

– Потому что я… из-за моего отца и Корси.

– Кто такие Корси?

Пока люди неуклонно приближались, Сесилия торопливо говорила, чтобы успеть перед концом, и объяснила, как они с Алексом чувствовали себя по отношению к Корси. Еще не закончив, она уже могла видеть самого Тауэрвуда, шагающего под струящимся светом, а перед ним натягивала поводок гончая.

– Понимаю, – сказал Роберт. – Вы объяснили больше, чем думаете, Сесилия. Благодаря вашему рассказу я почти могу простить Тауэрвуда, поскольку, думаю, его семья чувствовала то же самое по отношению к графам Герна. И, Сесилия, если по нам можно судить, Корси не могут быть такими дурными, какими вы их изображаете.

С этими словами он тихо и спокойно вынул меч.

– Нет, – признала Сесилия. – На самом деле они вовсе не дурные.

В этот момент Конрад Тауэрвуд увидел их. Он остановился, и крик, который он издал, чтобы остановить своих солдат, был свирепым, словно рык тигра. В нем звучал такой жуткий триумф, что Сесилия забыла про Корси, своего отца и даже про Алекса.

Солдаты встали вокруг тесным кольцом, тогда как Тауэрвуд протянул поводок гончей кому-то другому и шагнул вперед.

– Что ж, Хауфорс, я, наконец, поймал тебя. Отдай мне свой меч.

– Кто подойдет забрать его, Тауэрвуд?

Тауэрвуд скрестил руки.

– Не я, мой лорд, – он мотнул головой на кольцо солдат. – Разоружите его. Привяжите к этому дереву.

Двадцать солдат бросились вперед. Сесилия внезапно оказалась окружена кучей твердых тел, угрюмых темных лиц и вспыхивающих лезвий мечей. Она закричала. Один солдат попытался оттолкнуть ее с пути, и это напомнило ей о том, что Том рассказывал о пришельцах из Внешнего мира. Тогда она бросилась в самую гущу, кулаками и локтями прокладывая себе путь к Роберту.

– Берегитесь! Не вздумайте убивать меня! Я из Внешнего мира! Прочь с дороги!

Они пропускали ее. Мечи торопливо отдергивались, когда она пробиралась мимо. Она добралась до Роберта. Он прижался к дереву и уже был без меча, но у него имелся кинжал. Когда Сесилия приблизилась, он отдернул оружие с ее пути.

– Я собираюсь опять смутить вас, – почти со смехом крикнула Сесилия.

«У меня истерика, – подумала она, – как у Шарлотты Корси». Она обняла Роберта и закричала солдатам поверх его плеча:

– Посмейте теперь коснуться его. Убейте меня, и посмотрим, что будет!

Они с сомнением немного отступили.

– Это долго не продлится, Сесилия, – грустно произнес Роберт. – Вы только добьетесь того, что вас ранят.

– Дураки! – кричал Тауэрвуд. – Оттащите девчонку!

К удивлению Сесилии, никто этого не сделал. Похоже, солдаты не знали, что предпринять. Тогда Тауэрвуд подошел сам, расталкивая своих людей в стороны. Он взял Сесилию за плечи и оторвал ее. Таща ее обратно мимо солдат, он приказал:

– А теперь свяжите его.

Они бросились вперед раньше, чем он велел. Когда Сесилия откинула волосы, чтобы посмотреть, Роберта уже привязали к дереву.

– А теперь, Хауфорс, – сказал Тауэрвуд, – ты умрешь дюйм за дюймом. Каждый солдат бросит в тебя копье или кинжал, но я нанесу завершающий удар.

Роберт не ответил. Солдаты медленно приблизились – некоторые вытаскивая кинжалы, некоторые балансируя копья в руках. Сесилия кричала. Она бушевала. Никогда в жизни она еще не была так зла. Она вывернулась из рук Тауэрвуда и развернулась к нему. Большая часть его тела была закрыта омерзительными прочными доспехами, но Сесилия могла достать до его жирного жестокого лица. Она била и царапала его, она драла его волосы и обзывала его. Он попытался оттолкнуть ее, зовя солдат, чтобы они остановили ее, но ни один и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему. Возможно, они думали, что Тауэрвуд должен быть способен сам справиться с простой девушкой, а возможно, они были рады видеть, как их лидер получает по заслугам. Что бы там ни было, они не пошевелились.

– Вы мерзкая жаба! – вопила Сесилия.

– Метайте копья… в Хауфорса! – кричал Тауэрвуд. – Будь ты проклята, девчонка! – тут ему удалось схватить оба запястья Сесилии в одну руку. – Ты за это заплатишь, ты, тварь из сточной канавы!

Эверард хотел отправиться на поиски Роберта немедленно.

– Тауэрвуда надо остановить, – сказал он.

Но лорд Даррон и Сюзанна выяснили, что они с Алексом почти ничего не ели больше двадцати четырех часов, и слышать ни о чем не хотели.

– Вы должны сначала поесть, иначе потеряете сознание по пути, – сказал лорд Даррон.

– Алекс заболеет, – сказала Сюзанна лорду Даррону. – Он часто болеет.

Эверард отказался есть в особняке Эндвейта. Никто его не осудил, и когда они обнаружили, что конюшни пусты, все согласились спуститься в деревню и там найти еду и лошадей. Они шли, ведя трех лошадей в поводу. На полпути по разводному мосту Эверард остановился.

– Алекс, – встревоженно спросил он, – у меня в волосах еще осталась солома?

Алекс засмеялся:

– Пара соломинок, – он помог убрать их, но Эверард по-прежнему казался встревоженным. – Ты не должен беспокоиться, Эверард. Достаточно взглянуть на тебя, чтобы понять, что ты не сумасшедший.

Они остановились на первом же доме, к которому подошли – среднего размера деревенский дом, расположившийся в задней части большого сада. Рядом с воротами стоял столб, на котором висело колесо телеги, чтобы показать, что хозяин – колесный мастер. Лорд Даррон открыл ворота и ступил на аккуратную дорожку между рядов покрытой снегом капусты.

– Нет, – сказал Эверард. – Я пойду сам. Вы подойдете, если решите, что мне нужна помощь.

Видимо, жившие в доме люди наблюдали, поскольку они вышли, едва Эверард дошел до парадной двери. Мужчина стоял впереди, а его жена нервно смотрела на Эверарда из-за локтя мужа. Эверард вежливо поклонился и начал объяснять. Колесный мастер немного отступил назад, и женщина полностью скрылась за ним.

– О, Алекс! – воскликнула Сюзанна. – Иди выручать его.

– Нет, подожди, – сказал Гарри.

Женщина выбежала из-за мужчины, присела в небольшом реверансе, схватила Эверарда в охапку и поцеловала. После чего мужчина и женщина долго возбужденно что-то обсуждали; женщина держала Эверарда за руку, указывала на него, на особняк, а потом на остальных, ждавших на дороге. Мужчина говорил с Эверардом. Наконец, Эверард повернулся и поманил остальных. Все улыбались. Мужчина сам подошел и проводил их по садовой дорожке.

– Всё, что мы можем предложить, в вашем распоряжении, – сказал он.