Проблем возникнуть не должно. Просто попробовав сейчас, Йода не сможет отказаться от удовольствия показывать свою крутизну и величие разинувшим рот от удивления мальчишкам. При этом лезть в политику, либо вникать в жизнь галактики ему будет просто неинтересно. Что вполне устраивает Палпатина.

И Дарт Вейдер непреодолимого желания немедленно пришибить бывшего наставника не выказал. Демонстративно не заметил гранд-магистра, и все.

Значит, решено: волочем коротышку во дворец. Сперва покажем, что после последних выкрутас Альянса, даже старый джедай предпочел перейти на сторону Империи, а потом как рекламу проекта подготовки имперских одаренных.

Тут все идет своим чередом и особого вмешательства не требует, просто не мешать, и само в руки придет. Заняться же следует господами повстанческими лидерами, которые уже должны обосноваться на новом месте и, того гляди, обнаружат «Эскадру смерти» над головой.

Идти к своему челноку через болото очень не хотелось. Все-таки Вейдер с резиновыми сапогами угадал куда лучше, чем Палпатин со своей «фирмой» по пол ДИ-файтера за пару. Вот что значит постоянно мотаться по галактике, а не в корускантском дворце сидеть. Опыт. Но Сила старшего ситха тоже кое-чего да стоит. Императорский шатл, подчиняясь воле хозяина, подлетел и завис над поляной.

Блаженно вытянув сырые ноги в сухом тепле пассажирского салона, Палпатин активировал систему связи. На том конце вызова никак не ждали. Проектор высветил темный сводчатый зал с плесневелыми подтеками по потолку. Подземелье, что ли? В этих-то болотах? Насколько Палпатин помнил первую десятку наиболее разыскиваемых преступников империи, все в сборе.

— Не скрою, выбор Дагобы в качестве места изгнания меня несколько удивил. Экстравагантно.

— Изгнание? Вы уверены, что верно поняли наши намерения? — гордо вскинула голову опомнившаяся первой Мон Мотма.

— До ваших намерений мне нет дела. Я констатирую факты. А они таковы: от переговоров вы отказались, сбежав с Явина. Находящаяся на орбите эскадра Дарта Вейдера имеет полное право приступить к ликвидации вашей базы. Сдаться или принять бой — выбор за вами.

— Вы для этого вышли на связь с нами? — в голосе непримиримой Мон звенела ирония, только по сути ее слова выражали готовность к торгу.

— Естественно, нет. Для объявления ультиматума у меня лорд Вейдер имеется.

— Чего же вы хотите?

— Каналы финансирования Альянса. Все. Под запись. В обмен на право остаться на Дагобе. Планета практически поступит в ваше распоряжение. Благо, населения нет, а референдум среди местных жаб можно не проводить. Флот уходит. На орбите только спутники слежения. Здесь вас не тронут, но покидать Дагобу настоятельно не рекомендую.

— Не слишком скромная плата за информацию о богатейших людях галактики?

— Мадам, с вами я готов торговаться хоть до второго пришествия Ордена джедаев.

После азартного, прямо-таки базарного торга по принципу «их десять, я одна, насилу всех перебрехала» император связался с адмиралом Оззелем. Хорошо, здесь управился за несколько минут.

Когда изображение из голопроектора свернулось в точку и погасло, Шив Палпатин обнаружил стоящего за спиной младшего лорда.

— Отчего не медитируем, друг мой?

— Благодарю, повелитель. Я воспользуюсь предоставленной вами возможностью, но чуть позже. Сейчас позвольте отбыть на «Истец».

— Хм? Что, они за твой плащ как за мамкину юбку до отставки держаться будут?

— Не на этот раз. Я имею честь командовать лучшим флотом во вселенной. Ни у кого не должно возникать и тени сомнения в этом. Даже если политическая целесообразность предполагает обратное.

Голос Вейдера спокоен, но глухое недовольство и раздражение просто из ушей капало. Палпатин молча махнул рукой, мол, делай, как считаешь нужным, за результат потом спрошу. Все правильно: Вейдер — перфекционист. К победам своего флота он относится как к естественному и единственно возможному состоянию дел. Остальное вызывает ярость. Так что украсть у своих звездолетчиков победу он не даст даже своему повелителю. Как он извернется, чтоб это сделать, Палпатин понятия не имел, но в результате не сомневался.

— Хорошо, друг мой, летите. А я тут под деревцем еще посижу. Мальчиков подожду, помедитирую, над имиджем поработаю. Зеленого по дороге к своему истребителю встретишь, не убивай, он — мой.

— А что, тут еще кто-то был?

От холода вейдеровского баса ближайшая лужа покрылась ледком.

Все корабли имперского флота живут по времени дворцового часового пояса столичного Корусканта. Так что на «Истце» сейчас утро. Хотя сам звездолет висит на ночной стороне Дагобы. И на душе у Пиетта мрак в соответствии с видом в иллюминаторе, а не показанием бортового хронометра.

Бесконечная погоня за повстанцами от Джеды к Скарифу, Татуину, Явину, и вот теперь к Дагобе заканчивается очевидным прекращением существования Альянса, но не победой имперских ВКС. То, что чистой победы не ожидается, Пиетт, в принципе, понимал и раньше. Если бы политикам нужно было поставить точку в истории хаттовых повстанцев, флот это давно сделал бы. Но каждый раз додавить гадину мешали свои же.

И снова адмирал Оззель принес приказ его величества дать верхушке Альянса уйти, несмотря на блокаду планеты. Приказы не обсуждаются. Обидно только. Даже не за то, что ушедшая сволочь опять начнет баламутить на задворках империи. Хотя, и за это тоже. Но главное в том, что для того, чтоб несколько яхт смогли прорваться сквозь плотный строй ИЗРов, нужно предательство или беспросветная глупость. Понятно, что милорд предпочел не присутствовать при этом позорище. Главком прилетит разбираться с ЧП.

Пиетт украдкой перевел взгляд на Оззеля. У подавленного адмирала даже усы обвисли. К чести Оззеля, с мостика он не сбежал, и пытаться отделаться обвинением всего лишь в халатности не стал. Приказа подвинуться и открыть проход беглецам с Дагобы адмирал постарается не отдавать, переложив основной груз вины на Пиетта, но совсем устраняться не будет. Отвечать за побег придется обоим.

Осталось решить, за что именно милорд им головы открутит. Шальная идея нарушить приказ и ударить по повстанческим кораблям у капитана имелась. Адмирал едва ли на это решится, но и мешать не станет. Хотя бы потому что формально прав будет именно Пиетт. Вслух сказать о воле императора Оззель и подавно не решится. Вопрос в том, решится ли сам Пиетт.

Если повстанцы полезут на прорыв прямо сейчас, то, пожалуй, решится. Если ждать придется еще долго, духу может и не хватить.

За спиной послышались тяжелые шаги, и на мостике стало привычно темнее и холодней. Вошедший милорд очевидно пребывал в крайне скверном расположении духа. Только Пиетт и не пытался скрыть радостной улыбки. Даже Оззель выдохнул с явным облегчением.

Дарт Вейдер, никого не приветствуя, занял свое место на мостике. Теперь решения, верные или неверные, принимать ему. От того, что в минуту позора главком не оставил свой флот, капитан ему благодарен. Вообще-то, до смерти боящийся ситха адмирал Оззель вдруг решился высказаться вслух.

— Спасибо, милорд.

Дарт Вейдер не ответил. Точнее, промолчал, ответив волной сердитой, порывистой, но теплой.

А вот и беглецы. На прорыв идут только скоростные яхты. Увязавшихся с ними из-под Явина авианосцев не видно. Ими в очередной раз пожертвовали ради спасения лидеров? Кажется, Пиетт понимает ход мыслей его величества. За в очередной раз сбежавшими, бросив подчиненных, «вождями» теперь едва ли пойдет хоть кто-то.

Тем временем яхты и не пытались изобразить поиск точки прорыва, просто направились прямехонько к «Истцу». Где им откроют калитку, они знают и не скрывают этого. Не будь на мостике милорда, старшим офицерам эскадры едва ли удалось бы избежать обвинений не просто в плохой организации блокады, а в сговоре с врагом.