— Фаня… — растерянно произнесла королева, — Фаня!

После этого крика, на который никто не отозвался, Лора зарыдала и подскочила к лежащему неподвижно в беспамятстве гостю и стала пинать его ногой по бёдрам:

— Я убью тебя, мразь такая, убью!

Лерой обхватил бьющуюся в истерике жену за пояс и оттащил от бандита. Охотники быстро скрутили живого и почти невредимого бессознательного Дадиани, связав ему руки и ноги. Под его рубашкой, как выяснилось, был надет жилет, сделанный из лёгких и непробиваемых перьев иномирной гарпии.

— Всё, всё, Лора, успокойся… Лора! — говорил жене Лерой, пытаясь прекратить её истерику.

— Он убил Фаню! — прорыдала она.

— Нет, Фаня жив, что ты? Если бы он погиб, он бы не смог исчезнуть, понимаешь?

— Правда? — подняла к нему Лора зарёванное лицо.

— Конечно! — ответил Лерой с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. Потому что никто не видел мёртвых домовых.

— Обен, смотри, нож Дадиани валяется. И на нём нет крови, — сказал Ахига Вэй.

— А у домовых вообще кровь есть? — спросила Лора сквозь слёзы, — они же магические создания.

Ей никто не ответил — просто не знали. Причинять вред домовым никто не хотел, во избежание навсегда остаться без их помощи, а сами домовые были в быту очень ловкими и не допускали получения ими травм.

— Что делать с арестованным, Ваше Величество? — спросил один из охотников.

— В клетку его. Ахига, покажи, — кивнул Лерой другу на сарай с вольерами, сам не желая выпускать из рук жену.

После этого охотники, включая Ахигу, попрощавшись с королями, уехали домой. Лерой отнёс прижавшуюся к нему комочком жену в дом и опустился на диван в гостиной. Так они и сидели — в темноте и тишине, нарушаемой лишь всхлипами Лоры.

Вдруг к этим всхлипываниям присоединилось тихое горестное причитание из-за спинки кресла.

— Феофан, — с надеждой позвал Лерой и почувствовал, как замерла Лора.

Из-за кресла показался домовой, только был ли это именно Фаня, Лерой в темноте разглядеть не мог. Он подошёл к световому амулету и активировал его.

Напротив Лоры стоял Фаня и протягивал вперёд руки, горестно глядя на то, что держал в них. В его ладонях находился зелёный значок в форме щита — помятый и поцарапанный.

Лора сидела на диване между мужем и домовым. Телом она ощущала, как Лерой периодически начинает трястись от беззвучного смеха. Конечно, она не могла разделять горе Фани по поводу сломанного значка, тут ей ближе были эмоции Лероя, но это горе ей было понятно — она же помнила, как домовой в их самую первую встречу переживал из-за того, что она взяла в руки его кружку в горошек со столика-табуретки, как он начищал и любовался значком и своим отражением с ним в тёмном окне. Поэтому сказать "Фаня, это всё ерунда, просто железка, мы тебе сотню таких наделаем" и оскорбить его чувства она не могла.

Лора погладила домового по голове и сказала:

— Не горюй, Фанечка. Мендис исправит твой значок и он снова будет такой, как прежде. Ведь Хосе — самый лучший ученик самого лучшего артефактора в мире.

Домовой тут же вложил ей в ладони покорёженный значок с печальными словами:

— Да пакы, ако мысь поела рожь, да овес, и вьсяко жито.

После этого он ушёл на террасу, убирать там последствия ужина с убийцей.

Лора же легла щекой на плечо мужа и тихо сказала:

— Не смейся, он просто другой. Как ребёнок.

— Да я просто от облегчения смеюсь, после мыслей о его гибели, к тому же тебя чуть не убили на моих глазах.

— Да, а Фаня меня спас. Закрыл своим телом.

— Я даже не понял, как ему это удалось. Он двигался так быстро, что отследить взглядом было невозможно. К тому же он намного меньше тебя ростом — как он смог поймать летящий в тебя нож и принять его на свой значок?

— Наверное, это что-то, связанное с его способностью исчезать в одном месте и появляться в другом, — подумав, ответила Лора.

— Тогда, возможно, он намеренно пожертвовал ради твоего спасения не собой, а значком?

— Это не меняет того, что он спас мне жизнь. А поскольку я — не просто я, но ещё и королева, то этот поступок — подвиг, самый настоящий. И заслуживает награды, тоже самой настоящей. Боевой.

— Сегодня мы обезвреживали бандитов в пустоши. Выяснилось, что того служащего научного общества, Шумова, они убили. Я видел, как ранили одного охотника, но наверняка есть и другие пострадавшие. Они тоже заслуживают боевой награды.

— Все, кто сегодня сражался на наших землях, заслуживают награды, — согласилась Лора, — мы должны поискать ещё минералы и сделать для людей красивые медали. А Фане — орден.

— Завтра мне нужно съездить в Синистру, со следователями поговорить, да и арестанта нашего туда отвезти надо, наверное.

— Я думаю, что Зигфрида Дадиани мы должны судить здесь, — возразила Лора, — Потому что свои преступления он совершал прежде всего на наших землях, да и арестовали его прямо здесь, в нашем доме. А ещё я по своему прежнему миру знаю о таком явлении, как коррупция. И опасаюсь, что подкупленный судья даст ему выкрутиться и уйти от наказания, или какой-нибудь тюремщик поможет ему сбежать. У него ведь наверняка очень большие связи, раз он был так богат и влиятелен. Вот почему он пришёл ко мне с другой внешностью?

— Это была иллюзия, наложенная на него магом. Такое запрещено законом, кроме особых случаев.

— Вот. Не сам же Дадиани наложил её на себя. Ему помогают очень сильные люди.

— Ты же понимаешь, что мы должны будем приговорить его к казни? Ты к этому готова? — спросил король, внимательно глядя на жену.

— Лерой, я воспитана в обществе с гуманными законами, у нас в стране хоть и сохранилась смертная казнь как вид наказания, и она даже назначается судом, но фактически она не применяется и преступники отбывают пожизненное заключение.

— Это невозможно, — покачал головой Лерой, — я не намерен всю жизнь держать здесь этого бандита, или торопиться со строительством тюрьмы на своей земле.

— Подожди, я не договорила, — перебила его Лора, — Несмотря на то, что я сказала, я никогда не прощу Дадиани за его покушения на наши жизни. И пусть мы чудом остались живы, он убил Шумова, и ещё неизвестно скольких людей. Но и держать его здесь долго нельзя, вдруг у него на воле остались помощники, которые захотят его освободить?

— Если такие и остались, они сейчас наверняка думают только о собственных проблемах, — возразил король, — Дадиани для них — фактически труп, потому что больше он не сможет платить им, да и его преступный бизнес уже раскрыт и прекращён, и даже наше убийство не поможет ему продолжить им заниматься.

— Поэтому пусть его в ближайшее время допросят следователи, а потом мы его сами осудим… и накажем.

— Вот как? И какой же способ казни изберёт для осужденного Ларен-мстительница? Собственноручно отрубит ему голову на плахе?

Но Лора не приняла шутливого тона мужа:

— Ты рассказывал, что когда-то давно в этом мире преступников изгоняли путём отправки в другой мир через портал. Думаю, самое время вспомнить об этой традиции. А там пусть судьба определит его жребий.

— Изуверское наказание, — заметил Лерой.

— Уверена, он и сам предпочтёт его смерти на плахе, — ответила Лора.

На следующий день Лерой съездил в Ромул, посетил королевских следователей, которым отказался выдавать арестованного им Зигфрида Дадиани, сообщив, что допрашивать они его могут и у него в долине, а судить и наказать его намерен он сам. При этом посоветовал им не мешкать с допросами, потому что для суда над теневиком у него лично есть все основания и сейчас.

Потом король посетил отделение гильдии охотников, выяснил, кто пострадал в столкновении с бандитами. Кроме того охотника, которому прострелили ухо на его глазах, было ранено ещё три человека, и один из них серьёзно — ему прострелили грудь справа и повредили внутренние органы.

— Пусть всех раненых охотников лечат лучшие маги-целители, а их услуги оплачу я, — сказал король.