Женщины пожелали, чтобы в будущем один клубень поселился возле их экодома, подобно клубню возле бунгало, и весь оставшийся день возились под дождём, набирая для "малышей" плодородную землю в отдельные ящики.

После обеда приехал Ахига Вэй, привёз взятого им на время мириапода и новости. Он поговорил с другими членами гильдии охотников и они решили помочь Обенам защититься от "господина Зигфрида". Зигфрид Дадиани был известным торговцем, гражданином Дестры, и держал магазины с разнообразным ассортиментом в обеих странах. Давно поговаривали, что он имеет отношение к теневикам, но доказательств этому не было.

— Но теперь эти доказательства появились, и можно вывести всю эту банду на чистую воду, — сказал Вэй, — только охотники решили, что королю Обену сначала нужно стать членом нашей гильдии. Почётным.

— Я согласен, — сразу ответил Лерой.

— Тогда вот, держи устав, — улыбнулся Ахига, вручая Лерою тонкую книжицу, — как будешь в Синистре или Дестре, зайди по одному из адресов гильдии, оформись. А пленников твоих я сейчас заберу, перевезу их в более традиционное место заключения.

Вечером к королям зашёл Хосе Мендис, и вручил Лоре её заказ — значок для домового. Он представлял из себя стилизованный зелёный щит, окантованный белым металлом. Более того, Хосе не мог не добавить в своё изделие немного магии, и сделал этот значок крепящимся к волосам и неощутимым при ношении, подобно ментальному амулету. Лоре значок очень понравился. Осталось вручить его домовому.

Она попросила Лероя и Хосе встать в гостиной рядом с ней и выглядеть торжественно.

— Феофан, — позвала она официальным тоном, — выйди к нам, пожалуйста.

Пришедший домовой с удивлением посмотрел на троицу напыщенных людей.

— За долгую и безупречную службу, защиту этого дома от… разных неприятностей, а также в знак того, что ты — домовой королевской резиденции, тебе вручается этот нагрудный значок — символический щит.

Лерой и Хосе своим видом выразили согласное единодушие. Лора вручила значок домовому, показала, как можно его снимать и вновь цеплять на грудь.

— Благодарствуйте — пробурчал Фаня и отнёс значок на кухню. Там он немного потёр его тряпочкой, полюбовался и нацепил на себя. А потом подошёл к тёмному окну и стал довольно смотреться в своё отражение.

— А всё-таки иногда дождливый день, проведённый дома — это хорошо, — сказала Лора, засыпая на тёплом и родном плече мужа.

— Не пойму — дождь кончился или ещё идёт? — спросила королева, выйдя утром из дома и подставляя руку под редкие мелкие капли, падающие с ощутимо посветлевшего неба.

— Относительно. Смотря какие у тебя планы, — ответил Лерой.

— Как это? — с любопытством повернулась к нему Лора.

— Если тебе недалеко идти — то кончился, а если далеко ехать — то идёт. Потому что тогда ты всё-таки промокнешь без плаща.

— Но мне как раз надо далеко ехать, — вздохнула Лора.

— Одна не поедешь, — сказал Лерой, — Мендиса возьми с собой.

— Он же в ссоре с магистром.

— Значит, подождёт тебя около башни.

Лерой помог Лоре запрячь мириапода и вдвоём с Хосе они погрузили на него кусок скалы с минералом. Отправив в путь жену с практикантом, которому наказал не оставлять королеву без присмотра, Лерой собрался и сам, только в противоположную сторону.

Спрятавшиеся от дождя и скопившиеся в отвесных укрытиях рыжих скал мушки сегодня набирались псевдосетью по нескольку штук за один бросок. Лерой быстро набил ими клетку, усыпил их дымом от синего мха и поехал в Ромул.

Ученик магистра алхимии как всегда быстро открыл дверь башни и явил своё рыжее взъерошенное лицо.

— Здравствуй, Петер. Магистр у себя?

— Да, господин Обен, Ваше Величество. Проходите.

Известие о коронации охотника Лероя Обена не сделало Матеуша Тангора заметно вежливее, чем обычно.

— Потроха тика привёз? — проворчал он, — Газеты кричат о несчастном случае на охоте в пустоши. Звучат и такие мнения, что Обены наживаются на смертях простых граждан.

— Мнения иметь не запрещено, — пожал плечами Лерой, — Будете брать органы?

— Селезёнку и желчный пузырь возьму. Да, и печень тоже.

— Печень не привёз, — покачал головой Лерой, — я же помню, вы говорили раньше, что она не годится ни на что в алхимии.

— А я её и не для алхимии взять хотел, а на еду.

Лерой развёл руками. Как еда печень тика стоила не меньше, чем ингредиенты для магических зелий.

Магистр разложил покупки по стеклянным ёмкостям.

— Полторы тысячи? — обернулся он к Лерою.

— Две. И я вам небольшой кусок мяса тика подарю, раз уж оставил вас без его печени.

— Петер! — крикнул магистр Тангор, — Проводи господина Обена и возьми у него мясо. А мне некогда тут…

В отчем доме Лероя ждало радостное, хоть и давно ожидаемое, известие — Мэри родила сына.

— Крепкий мальчик, крупный, — гордо похвастался Хьюго.

— Поздравляю, папаша, — похлопал Лерой брата по спине, — Как Мэри, в порядке?

— Слаба ещё, лежит всё больше. Но ничего, скоро оправится.

— И как вы моего племянника назвали?

— Мы давно выбрали ему имя — Рэншэн. Это означает "драгоценность".

— Кстати, о драгоценностях. Вот, возьми, здесь несколько необработанных рубинов. Это для Мэри, в честь рождения наследника рода Обен.

— Спасибо, я сначала отдам их ювелиру, пусть колье ей сделают, что ли, она давно мечтала о чём-то таком статусном, — сказал довольный Хьюго.

— Пока я не ушёл, принеси несколько пузырьков зелья бодрствования, мне скоро может понадобиться, — попросил брата Лерой, — И позови домового, я отдам ему мясо тика.

Потом Лерой навестил Мэри и новорожденного племянника, поздравил женщину, немного поговорил с ней и пошёл в кабинет отца.

Густав Обен встретил Лероя неласково.

— Что вы там в пустоши учинили, что мне приходится перед людьми оправдываться? Газета жёлтая ещё прицепилась, "Светский сплетник", чтоб им, требуют интервью, или так и будут слухи муссировать.

— Будет им интервью.

— Солидные люди интервью таким газетам не дают!

— Интервью будет коротким. Такое, как ответы людей, захваченных врасплох где-то в пути.

— Ладно, — проворчал Густав Обен, предварительно подвигав бровями в размышлении, — Смотрю, ты вошёл во вкус этих всяких интервью.

— Положение обязывает.

— Положение… Карту доставай.

— Тут тоже проблема, — вздохнул Лерой, доставая свой экземпляр карты пустоши Бисти, — Я не посмотрел на часы после открытия портала. Время поставил потом, приблизительное.

Густав Обен гневно посмотрел на сына.

— Ты что, мальчишка и в первый раз сталкиваешься с тварями? Что могло тебе помешать кинуть взгляд на часы?

— Смерть человека. С ней я в пустоши ранее как-то не сталкивался, — с нажимом ответил Лерой.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю. Дни трёх следующих открытий будут рассчитаны неточно. Первое из них состоится то ли через четыре дня, то ли через пять, то ли через шесть.

— И ты будешь все эти дни торчать в пустоши?

— Ну а что делать? Придётся…

— А спать ты когда собираешься?

— Приму зелье бодрствования.

— А последствия?

— Переживу. Да и может, мне повезёт и портал откроется в первый же день. Тогда и зелье не потребуется.

— Ну смотри сам. На следующее сафари у меня записался один юноша, решивший испытать свою отвагу, но его родители, как прочитали в газетах про смерть Переса, заставили того отозвать заявку. Так парень и не узнает, отважен он или нет, — усмехнулся господин Густав.

— Вот и хорошо. Ни о каком платном сафари в три следующие охоты не может быть и речи.

После этого Лерой отправился в редакцию "Светского сплетника".

— Две тысячи крон за интервью по пути отсюда до дома гильдии охотников, — назвал он цену тоном, исключающим возможность какого-либо торга.

Получив указанную сумму, Лерой вышел из редакции и быстрым шагом пошёл по адресу, указанному в уставе гильдии. За ним вприпрыжку бежал, немало не смущавшийся таким способом работы, журналист, умудрявшийся на бегу ещё что-то помечать в своём блокноте.