— Хорошо, допиши это в доклад, — вздохнула Лора, — Чего не сделаешь ради науки…

Потом Лора показала Хосе работающих камнеедок и их с Лероем новую гордость — аквариумы. Тот восторженно замер перед стеклом с вуалевой неонкой, которая, словно почувствовав направленное на себя внимание, постаралась показаться во всей красе. Тогда Лерой без предупреждения залез на лестницу, выловил псевдосетью одну небольшую рыбину и кинул её в аквариум к неонке. Когда Мендис увидел ринувшуюся навстречу добыче внезапно возникшую зубастую пасть на обесцвеченном и сложенном назад теле, он вскрикнул, упал на карачки и так немного отбежал от аквариума под смех охотника.

— Лерой, — укоризненно сказала Лора, впрочем, тоже посмеиваясь, — ну зачем ты так? Кстати, не вздумай послезавтра так же напугать Их Величеств. А то может случиться международный скандал.

— Послезавтра у вас коронация? — спросил уже оправившийся от испуга Хосе.

— Да, поэтому завтра приедут Обены и тут станет совсем тесно. А тебя я прошу съездить отдать доклады в печать, и после этого передать их по назначению в научное общество. Сделаешь?

— Конечно, госпожа Ларен. Меньше всего мне бы хотелось мешаться у людей под ногами. Заодно зайду в Фивах к своему научному руководителю, оформлю направление прохождения практики у вас при дворе.

Лора хихикнула одновременно с ухмылкой Лероя. Значение слова "двор" у них здесь пока гораздо ближе к буквальному, чем к тому, что понимается под королевским двором.

Потом Лора показала Лерою и Хосе большой пологий холм, стоящий вторым от дороги между странами в цепочке других холмов, окаймляющих долину Гофер. Здесь она задумала строить жилой дом, уходящий под землю вместе с небольшим двором. Она также показала им свой эскиз будущего дома.

— А что здесь написано сверху? — показал на эскизе Хосе.

— А, это я просто озаглавила рисунок — "экодом".

— Почему такое странное название?

— Потому что этот дом почти не нарушает окружающий ландшафт и природу. Сам холм будет покрыт землёй и травой.

— Вам для начала понадобится магия земли или рабочие, которые будут тут копать, — заметил практикант.

— "Два солдата из стройбата заменяют экскаватор" — пробормотала по-русски Лора.

— Это какое-то заклинание? — спросил любопытный Хосе.

— Почти, — ответила Лора, — К сожалению, у меня только дар к магии земли, но я не обучена.

— А какая сила у вашего дара?

— Немереная! Потому что никто не мерил.

— Здесь земли на самом деле очень мало, — заметил Лерой, — Да и та, в основном, состоит из песка и мелких камней. Остальное — скала, как те рифы, где мы с тобой охотимся на рыбу.

— Тогда надо придумать, как бы убрать всё это с холма, оставить только скалу. Хотя бы сверху, чтобы я могла запустить туда камнеедок.

— Я думаю, Вера могла бы в этом помочь. Завтра она приедет, спросим у неё.

На следующее утро Хосе отбыл в Дестру, а после завтрака приехало всё семейство Обен. Жена Хьюго, Мэри, уже дохаживала последний месяц беременности, поэтому Лерой ей сразу выделил место для отдыха в своей комнате. Селеста как заводная носилась по кругу между холмиком с сусликами, клубнем, беседкой, которую Лора с Верой украшали цветами, и аквариумами.

— Папа, а можно я тут поживу, — жалобно спросила она Хьюго, после чего все рассмеялись.

Впрочем, аквариумы произвели впечатление на всех, особенно плавающая в одном из них новая иномирная тварь.

— Завтра короли обязательно пожелают её купить, — довольно заметил Густав Обен, не отрывая глаз от вуалевой неонки — ещё и спорить будут, кому она достанется.

— Не будут, потому что неонка не продаётся, — ответил Лерой с улыбкой, — Я слишком много усилий вложил в неё, чтобы расстаться.

Лора благодарно посмотрела на охотника.

— Мы скоро будем показывать наш зверинец за деньги, и больше на ней заработаем, чем выручим от продажи, — сказала она господину Густаву. Тот с сомнением покачал головой, но возражать не стал.

Потом по просьбе Лероя Вера минут двадцать медитировала возле холма, который Лора запланировала приспособить под жилой дом. Все собрались за спиной почти готового мага стихии воздуха, чтобы понаблюдать за её работой, даже Мэри встала рядом с мужем и дочерью.

Вера резко встала, вытянула руки в стороны и что-то заговорила низким голосом с повелительными интонациями. Вокруг неё сначала образовался небольшой смерч из воздуха, потом Вера направила обе руки вперёд, и этот смерч двинулся к холму, постепенно увеличиваясь в размерах и усиливая скорость вращения. Некоторое время смерч словно бы стоял на макушке холма, вбирая в себя снизу песок и камешки. Все зрители замерли от красоты этой картины, напоминающей исполинские песочные часы с крутящейся стихией, послушной воле хрупкой светловолосой девушки. Это вращение сопровождалось, словно оркестром, многоголосым шумом, в котором были слышны свист, и шорох, и гул. Наконец холм почти полностью оголил свой каменный остов, и смерч двинулся в сторону, дальше от зрителей. Там он стал постепенно слабеть, теряя скорость и плотность, пока, наконец, не утих совсем, бросив последние песчинки ровным спиралевидным ковриком.

Все стали аплодировать и поздравлять Веру. Густав Обен выпятил грудь, явно гордясь талантом своей дочери, а Вера счастливо улыбалась, хоть и показалась Лоре несколько побледневшей.

Обедали все на террасе, поставив рядом все столы, что нашлись в домике. Фаня метался по кухне и террасе так быстро, что даже сил на ворчание у него не оставалось. Всем понравились тушёные с овощами стейки из рыбы, хотя Лоре, если честно, рыба в меню стала уже надоедать.

После обеда Обены натянули неподалёку от дома большой шатёр из плотной ткани, которую они привезли с собой, и в него заселились все приезжие. Перед сном Лора удостоверилась, что костюм короля висит на вешалке готовым к использованию, и полюбовалась на висящее "солнечное" платье из шёлка, которое так долго дожидалось своего часа.

Всё было готово к завтрашней скромной церемонии, которая навсегда изменит историю и географию этого мира.

Лерой проснулся рано утром от нетерпеливого, если не сказать бешеного, стука в дверь его спальни. С трудом продрав глаза, он встал, накинул на бёдра покрывало и, шатаясь, побрёл к двери, которая, вообще-то, ни на какой запор не закрывалась, а была лишь прикрыта. За дверью он увидел Лору, со взъерошенными волосами, в рубашке, застёгнутой так, что один конец спереди свисал на два деления. Юбки или штанов на ней и вовсе не было надето, только свободные шортики торчали, которые были нижним бельём.

— Катастрофа — просипела она.

— М? — только и мог выдавить из себя Лерой.

— Мы забыли про короны! — в глазах Лоры была собрана вся мировая скорбь.

— Какие короны? — не понял Лерой.

— Да проснись ты! — обрела голос Лора.

— Кхм-кхм, — прокашлялся и проморгался Лерой, — Так о чём ты, какие короны забыла?

— Наши!

Лерой несколько долгих секунд смотрел на Лору, а потом начал хохотать. Он хохотал и хохотал. Вот вроде бы успокоится, а потом посмотрит на Лору, оценит её вид, и опять начинает. Отсмеётся, посмотрит, мысленно поставит на её взлохмаченную голову корону — и опять. Остановиться он смог лишь тогда, когда прочитал в её взгляде, что сейчас в него могут бросить чем-нибудь тяжёлым.

— Лора, помилуй, вовсю идёт второе тысячелетие от Прихода, никакие короны короли давно не носят и даже не имеют.

— А почему же тогда называется "коронация"? — спросила Лора, быстро обретая успокоенность во взоре.

— Да просто название осталось. Вообще-то по-научному это называется "интронизация", то есть церемония, после которой монарх вступает в свои в права. И всё.

— Тьфу! Не мог раньше рассказать? Я тут чуть умом не тронулась!

Лерой поднял одну бровь и красноречиво окинул Лору взглядом с головы до ног и обратно. Лора тоже посмотрела на себя, пискнула, резко развернулась и помчалась через гостиную к лестнице на чердак. Фаня выглянул из кухни и проворчал ей вслед какую-то фразу, в которой, как догадывался Лерой, содержались отнюдь не комплименты несравненной красоте будущей королевы. Посмеиваясь, Лерой пошёл обратно в спальню. Но сна уже не было. Пора было приниматься за обычные хлопоты по хозяйству — коронация там, не коронация, а мириаподам и прочим "питомцам" не объяснишь, почему им пожрать вовремя не дали.