— Но у меня есть жена и питомец, кошка. Если только вместе с ними к вам приехать… — растерялся Бродерик Ивамото.
— Прекрасно! Приезжайте все вместе.
Потом Лерой зашёл в редакцию газеты "Пополо" и оформил подписку на неё, с доставкой к ним в домик. Кроме этого, он решил подписаться на журнал "Охотник", раз уж вступил в профессиональную гильдию. Лора не заинтересовалась прессой настолько, чтобы подписаться.
Когда короли ехали по улицам Ромула в направлении рынка, торгующего животными, Лерой вдруг спросил жену:
— Оглядись, посмотри вокруг. Ты ничего не замечаешь необычного?
— Эмм… нет вроде бы. Снова солнышко, тепло, все легко одеты.
— И женщины тоже легко одеты, — намекнул Лерой, — Я бы даже сказал — очень легко. Так легко, как никогда раньше.
Лора ещё раз и осмотрелась и её осенило:
— Многие в коротких платьях! У вас же так раньше не носили. Ой, а это что? — она присмотрелась к одной женщине в белой кружевной шляпе, потом к другой… — Лерой, да у них же шляпы с дырками!
— Вот-вот, — прикусил губу, чтобы не рассмеяться, Лерой, — с двумя дырками. Как на твоей шляпе после болтов моего арбалета.
Лора захихикала:
— Вот видишь, и ты руку к местной моде приложил. Путём простреливания. Можешь теперь считать себя стилистом.
На рынке короли сразу прошли в то место, где продавались собаки. Они медленно шли вдоль вольеров со спящими, лающими, играющими собаками, от которых разбегались глаза. Лерой ещё шагал вперёд, когда Лора резко остановилась из-за того, что она встретилась взглядом с большим белоснежным псом, у которого был абсолютно человеческий умный взгляд. Пёс сидел вдалеке от других собак на траве возле каких-то цветущих кустов, и всем своим видом выражал благородство и достоинство. Лоре он напомнил породу собак пиренейский мастиф, которых она когда-то видела по телевизору.
Лерой вернулся к Лоре и тоже посмотрел на пса.
— Такое ощущение, что он тут король, среди остальных собак, — сказал он.
Они спросили у продавца, что это за пёс и почему он продаётся таким взрослым, хотя на брошенного не похож, так как выглядит вполне ухоженным.
— Этого семимесячного кобеля зовут Бустер, — пояснил продавец, — Он был куплен щенком как компаньон для маленького мальчика его молодыми родителями. Но они не учли, что это собака крупной породы и ей нужен простор. А сами они живут в небольшой квартире. Вот и получилось — и хозяевам тесно, и собака, подрастая, мучилась. Так и решили её продать. А порода этих собак используется как компаньон и охранник.
— Бустер! — позвал пса Лерой и снял с цепочки амулет подчинения.
Пёс подошёл к ним и вопросительно посмотрел на Лероя.
Тот медленно протянул к его голове руку и прилепил ему на лоб серебряный кружок.
— Пойдёшь к нам жить? — спросила Лора, — У нас тебе будет где побегать и поиграть.
Пёс нерешительно вильнул хвостом. Довольный продавец вскоре принёс документы на собаку, напечатанную инструкцию по уходу за собакой этой породы и поводок. Когда пса подвели к мириаподу, он легко вскочил на спину ездового животного и уселся возле человеческих сидений, а потом оглянулся на людей.
— Он что, намекает, чтобы мы не мешкали? — спросил Лерой.
— Похоже на то, — улыбнулась Лора.
По дороге домой Лора долго пыталась объяснить Бустеру, что главный среди них троих — не он, а король и королева. А ему отведена роль свиты… хотя бы на людях.
— По-моему, ты оперируешь слишком сложными для собаки понятиями, — сказал ей муж.
— Ладно, жизнь покажет, что он понял, — сказала в конце концов Лора.
Приехав домой, короли стали знакомить нового друга с обитателями королевского двора. Сначала Бустер был представлен Феофану. Сидящий пёс был почти равен домовому по росту, но Фаня его совершенно не испугался.
— Ти бо нас храниша од злы, — сказал он, чем вызвал согласное виляние мохнатого белого хвоста.
Потом Лора проводила Бустера поближе к холмику с сусликами, и показала на них:
— Это наши суслики, их нельзя обижать.
Пёс осторожно принюхался к обиталищу зверьков и что-то для себя явно уяснил. Так же ему был показан клубень, который пёс сначала чуть не оконфузил, попытавшись задрать на него заднюю лапу. А потом его покормили и Лерой разрешил:
— Всё, Бустер, гуляй, охраняй наш двор.
И если кто-то ожидал, что этот степенный пёс тут же, подобно щенку, примется с энтузиазмом бегать по окрестностям, то… он угадал.
Тиане и Лейхе была вручена инструкция по уходу за собакой и выдана зарплата в связи с увеличением их обязанностей.
Вечером Лора вместе с архитектором Видалем съездила проинспектировать строительство здания "дестрийского" трактира, обнаружив, что котлован для него в нужной форме уже хорошо углублен в скальной породе, а щебень засыпан под прилегающие площадки.
— Камнеедки не зря едят свой… камень, — прокомментировала королева и представила Видаля строителям, палатки которых были поставлены ими неподалёку. Архитектору она поручила присматривать за этим строительством в соответствии с проектом.
"Шапочка у нашего архитектора напоминает крышку на заварочном чайнике", подумала Лора и мысленно хихикнула: "Надо будет ему дом в такой же форме построить, чтобы при взгляде на него все сразу понимали — тут живёт Фонг Видаль! Ну или при взгляде на Видаля — а, это тот чудак из серого купольного домика".
Следующий день у Лоры и Лероя был днём подготовки к предстоящим событиям. Лоре предстояло ехать в Дестру и выступить с научными докладами, а Лерой отправлялся на охоту, в надежде, что она состоится в первый же день из трёх предполагаемых. Он вынужден был объяснить жене, что на этот раз не знает точной даты охоты, и, в худшем случае, проведёт три дня в пустоши Бисти.
— Эта неопределённость связана с тем, как прошла предыдущая охота? — догадалась она.
Лерой только посмотрел на жену и не ответил.
— Да, поняла. Сие тайна великая есть, и только мужчины Обены в неё посвящены. Если не вернёшься после заката — приду к тебе в пустошь. Потому что соскучусь.
Спать легли пораньше, планируя выспаться, чтобы бодрыми отправиться в путь перед рассветом. Но из этой затеи ничего не получилось — сон не шёл, и супруги потратили время более интересным для них способом.
По этой причине Лора выехала в Фивы в полусонном состоянии в сопровождении отвратительно бодрого Мендиса, который, не в пример Обенам, ответственно подошёл к предстоящим событиям.
— Надеюсь, напечатанные экземпляры докладов вы дома не забыли? — осуждающе глядя на зевающую Лору, спросил он.
Лора молча похлопала рукой по сумке с документами и погрузилась в дрёму.
Большой зал дома учёных был набит битком. В этот день заслушивали тех учёных обеих стран, кому присуждение премии Пороха за этот год было делом практически решённым. Лору с Мендисом встретил и сопровождал специально назначенный человек, который объяснил, что её доклад по домовым будет сегодня заслушиваться под номером один, а по камнеедкам — под номером шесть.
— Извините, прикладные науки, как строительство, к которым отнесли ваш доклад, идут после фундаментальных, — развёл он руками.
— А доклад по домовым к каким наукам отнесли? — полюбопытствовала Лора.
— Ни к каким. Меценат Порох когда-то учредил специальную премию для тех, кто неоспоримо докажет, что ворчание домовых является осмысленной речью. Эту премию уже не раз пытались получить до вас, но их доказательства этого факта не были признаны очевидными.
Счастливый полученной возможностью побывать в столь высоком собрании Мендис, посаженный вместе с Лорой во втором ряду с краю, оживлённо вертел головой. Лора обратила внимание, что все присутствующие здесь дамы одеты практически одинаково — в длинные и строгие чёрные, коричневые или тёмно-серые платья с кружевными белыми воротничками. Она же, в соответствии с задуманной её ролью иконы стиля, вышла к трибуне в своих чёрных брюках, новых туфлях, белой рубашке навыпуск и с широким кожаным ремнём, надетым низко на бёдра.
