Есть целый ряд интереснейших особенностей поведения лошадей, о которых владельцы лошадей могли знать или, по крайней мере, догадываться уже давно и природу которых наука только начинает открывать. Имеющиеся данные указывают на то, что кошки и собаки способны понимать человеческие эмоции, выражаемые как вербальным, так и невербальным способом. Собаки, например, имеют представление о том, как выглядит лицо счастливого человека. Известно, что и лошади могут принимать разные выражения «лица», а также распознавать эмоции на «лицах» своих собратьев. В рамках недавнего исследования лошадям показывали фотографии людей со злыми, хмурыми и счастливыми лицами. Частота сердцебиения животных увеличивалась, когда они смотрели на злые лица, по сравнению с улыбающимися. Если это означает, что лошади умеют считывать эмоции человека, то этому есть ряд объяснений. Возможно, благодаря своей способности распознавать эмоции других лошадей по их мордам после одомашнивания лошади начали применять ту же самую тактику по отношению к людям. А может быть, эта способность развивается индивидуально у каждой лошади в течение жизни животного, которое учится понимать настроение человека по другим элементам его поведения, связывая, таким образом, например, злобное лицо с выражением злости. Эта особенность, вероятно, вызвана природной предрасположенностью лошадей к интерпретации эмоций по внешним признакам, которую современные лошади унаследовали от своих диких предков.

Еще одно недавнее, тщательно спланированное исследование продемонстрировало, что лошади не просто интерпретируют поведение человека, но и пытаются влиять на него: некоторые выразительные движения лошадей действительно выглядят как средство осознанной коммуникации. Так, в ходе эксперимента было замечено, что лошади вытягивали шею, указывая головой на ведро с кормом, который они хотели съесть, но не могли до него дотянуться. Тогда животные смотрели на человека – участника эксперимента, – потом «указывали» на ведро и снова переносили взгляд на человека. При этом, как только человек уходил, животные прекращали «жестикулировать». А если человек приближался, то они «жестикулировали» быстрее. Помимо этого, лошади кивали и мотали головой, чтобы привлечь внимание. Это дает основания предполагать, что лошади не просто стремятся к общению, но признают в людях возможных «собеседников». Маловероятно, что эти способности развились у животных за те несколько тысяч лет, что прошли с момента их одомашнивания, но при этом также трудно представить, чтобы они были врожденными. Скорее всего, у лошадей имеется предрасположенность к обучению такому типу поведения в процессе общения с другими представителями своего вида – а с некоторых пор еще и с людьми – в своем социальном кругу. Получается, речь идет не о врожденном поведении, а о врожденной склонности к развитию определенного типа поведения. Будучи от природы общительными, как и собаки, лошади естественным образом объединяются с другими социальными существами. Еще в медном веке в причерноморских и прикаспийских степях лошади стали верными союзниками охотников-собирателей, которые и стали первыми наездниками. Вскоре лошади стали постоянными спутниками людей, но перевозили они не только всадников. История следующего прирученного человеком вида, который мы рассмотрим, началась в седельных сумках путешественников, двигавшихся через степи по будущему Великому шелковому пути. Сумки эти были набиты плодами, призванными утолить голод в долгой дороге, – яблоками.

Конец января, холодный зимний вечер в северном Сомерсете. В одном из садов собирается набольшая группа людей. Голые сучья садовых деревьев устремляются в ночное небо. Под ногами уже хрустит ледок. Все, и молодые, и постарше, тепло одеты, закутаны в шарфы, шерстяные шапки натянуты на уши. От их дыхания на морозе образуется пар. У детей в руках инструменты. Их сложно назвать «музыкальными» инструментами – это всякого рода штуки, издающие шум: маракас, тамбурины, жестяные банки, наполненные пластиковыми крышками, нитки с нанизанными на них металлическими крышками, натянутые на рогатку, – импровизированные трещотки. У одного из взрослых даже есть труба. Толпа приходит в движение и вытягивается в процессию, которая змейкой ползет между деревьями, качаясь, звеня и бряцая. Грохот стоит невероятный!

Так мы будим яблони и отпугиваем злых духов, чтобы следующей осенью был хороший урожай. Процессия останавливается, и один из мужчин прочищает горло, чтобы запеть восейл[48]. У меня люди, распевающие песни на улице, всегда вызывали резкую неприязнь. Петь на публике – позерство. То же самое, что смотреть спектакль, который чьи-то дети придумали и тут же поставили. Уйти нельзя, да и смеяться неприлично. И вот приходится сидеть до конца, изобразив на лице подбадривающую улыбку, а затем поздравлять юных актеров, не давая ни капле иронии просочиться в интонацию. Но здесь, в этом саду, мой ледяной цинизм слегка оттаивает. У поющего красивый голос, выдающий человека в возрасте; он полностью погружается в песню. Мне кажется, что мы скользим сквозь время, возрождая, вторя эхом чему-то из прошедших столетий.

Затем всей гурьбой возвращаемся домой. Мы стягиваем шапки и разматываем шарфы. Завязываются дружеские беседы – с нас спали чары, и мы снова вернулись в настоящее. Но все-таки каждый должен взять стакан пряного сидра и поднять его за здоровье присутствующих – очередное эхо из прошлого. Традиция восейла зародилась еще в Средневековье, однако корни ее уходят еще глубже в древние времена. Это языческий ритуал, призванный умилостивить духов деревьев и обеспечить хороший урожай. Первое письменное упоминание восейла относится к 1585 году, когда в графстве Кент молодых людей отблагодарили за исполнение восейлов в садах. В XVII веке писатель и антиквар Джон Обри записал традицию, распространенную в юго-западной части Англии: люди ходили по садам с чашей восейла и «поливали и благословляли» деревья. В XVIII веке появилось множество песен и стихов для восейла. А в XIX веке традиция резко оборвалась. В ХХ веке ее восстанавливали, с переменным успехом. Лучше всего восейл сохранился в уэльских и английских графствах по берегам реки Северн. Восейл, который устраивают мои друзья в своем саду, – современный отголосок древней традиции, теперь возрожденной.

Название «восейл» происходит от древнескандинавского ves heil, что означает пожелание «будь здоров». Вернувшись из сада в дом, мы пьем за здоровье друг друга горячий пряный сидр и отмечаем начало нового года, надеясь на то, что для наших друзей он будет удачным и что будет хороший урожай яблок. В яблоках есть нечто типично английское. Восейл прославляет и подчеркивает нашу первобытную связь с деревьями и их плодами. Но яблоки – как и все другие одомашненные виды, описанные в этой книге, – впервые появились вовсе не на островах на северо-западе Европы. Настоящая родина яблок находится более чем в 5500 км от Британских островов.

Мы с вами уже были здесь – по крайней мере, совсем недалеко. Регион Джунгария получил свое название в честь древнего монгольского ханства, а сейчас большая его часть входит в состав китайской провинции Синьцзян, зажатой между Казахстаном на западе и Монголией на востоке. Но восточный край древней Джунгарии относится к Монголии, и именно здесь в 1969 году в последний раз видели на воле лошадь Пржевальского, прежде чем этот вид вымер в дикой природе. На юге Джунгария ограничена горными хребтами Тянь-Шаня. Горная цепь тянется дальше на запад и образует высокогорье, на котором находится современная Киргизия (Кыргызстан), на севере граничащая с Казахстаном, а на юго-востоке – с китайским Синьцзяном.