Плодородный оазис посреди степи и пустыни. «Тянь-Шань» в переводе означает «небесные горы», и это чистая правда. Ботаник Барри Джунипер так описывает их красоту: «Тянь-Шань, с его зубчатыми, сверкающими, покрытыми снегом пиками, с его поросшими густыми лесами склонами, с его высокогорными пастбищами, защищенными от ветра и весной пестрящими цветущими луковичными растениями и фруктовыми деревьями, осенью дающими щедрый урожай, – это вершина благословенного, древнего горного царства».
В 1790 году немецкий ботаник Иоганн Сиверс принял участие в русской экспедиции на юг Сибири и в Китай с целью отыскать определенные виды лекарственного ревеня. Однако ученый был не настолько увлечен своей задачей, чтобы совсем не обращать внимания на другие растения, которые встречались ему по пути. На склонах Тянь-Шаня, на юго-востоке современного Казахстана, Сиверс обнаружил рощи огромных яблоневых деревьев с необыкновенно крупными и разноцветными плодами: зелеными, желтыми, красными и багровыми. Речь шла не о смешанных лиственных лесах, в которых порой растут дикие яблони: здесь яблоки преобладали над всеми другими видами. Более того, они совершенно не походили на карликовые, обрезанные яблони, что растут сегодня в наших с вами садах, нет, эти деревья достигали почти 20 м в высоту. Очень скоро по возвращении из экспедиции Сиверс умирает, в возрасте всего тридцати трех лет, и не успевает описать свою невероятную находку, однако позже его имя будет увековечено в названии сорта яблок, который он первым обнаружил на склонах Небесных гор Средней Азии, Malus sieversii, или яблоня Сиверса.
В начале XIX века ботаники и селекционеры пытались разобраться в запутанных ветвях генеалогического древа рода Malus. Казалось, о крупных яблоках со склонов Тянь-Шаня на время совсем забыли. Тогда преобладала идея о том, что культурные сорта яблонь произошли от европейских диких яблонь, таких как Malus sylvestris, или «лесная яблоня», Malus dasyphylla, западноевропейская «райская яблоня», и Malus praecox, или «примитивная яблоня», известная как низкая яблоня.
В 1929 году, через тринадцать лет после персидской экспедиции на поиски родины пшеницы, Николай Вавилов, снискавший славу лучшего в мире «охотника за растениями», отправился по следам Иоганна Сиверса. Он поехал на юго-восток Казахстана, который тогда уже поглотила расширяющаяся Российская империя. Там, недалеко от города Алматы, у подножия Тянь-Шаня, он изучал дикие яблоневые рощи. Сегодня Алматы – крупнейший город Казахстана, с населением почти два миллиона человек, но до сих пор его название хранит связь с яблоками. Название города, звучащее на русском как «Алма-Ата», означает «отец яблок». Первое письменное упоминание города, относящееся к XIII веку, содержит название «Алмату», предположительно переводящееся как «яблочная гора».
Николай Вавилов писал: «Вокруг города на большом расстоянии по склонам гор тянутся заросли диких яблонь, составляющих здесь целые лесные массивы»[49]. Ученого поразило сходство плодов некоторых из этих диких деревьев с культурными сортами фрукта. Эти дикие яблоки резко отличались от европейских дичков, мелких и кислых, напротив, они были сочными, наливными. «Некоторые формы в лесу настолько хороши по качеству и размеру плода, что они могут быть просто перенесены в сад»[50], – восхищался Николай Иванович. Данный факт весьма удивителен, особенно если учесть степень отличия домашних видов от своих диких предшественников. Представьте себе разницу между кукурузой и теосинте, или между дикорастущей и культурной пшеницей. Поиски дикого предка культурного вида зачастую требуют от ученых поистине детективных способностей – но только не в случае яблок. Совершенно очевидным представлялось, что эти дикорастущие виды из Центральной Азии состояли в очень близком родстве и имели общих предшественников с культурными яблонями, что растут в наших садах. Николай Вавилов был убежден, что регион вокруг Алматы был географической родиной яблонь, центром их окультуривания. «Можно было воочию убедиться, – признавался ученый, – что здесь мы находимся в замечательном очаге происхождения культурной яблони»[51].
Несмотря на это, к концу XX века некоторые ботаники по-прежнему считали именно европейскую дикую яблоню, Malus sylvestris, предком современных садовых яблонь. Другие высказывали сомнения по этому вопросу. В 1993 году садовод Фил Форслайн, сотрудник Департамента сельского хозяйства США, отправился в леса Юго-Восточного Казахстана. Объединив свои усилия с усилиями местных ученых, он начал ботаническое исследование, куда входила дегустация плодов с последующей оценкой их вкусов по шкале от «орехового» до анисового и от сладкого до кислого. Помимо этого Форслайн хотел собрать семена максимального числа разновидностей с целью создания архива «зародышевой плазмы», который можно было бы использовать для совершенствования культур в будущем. После завершения эксперимента Форслайн и его команда вернулись в США и привезли с собой более 18 000 семян яблони.
Как ранее Вавилов и Сиверс, Форслайн был потрясен сходством между некоторыми дикорастущими яблонями и сортами садовых яблок. Но была еще одна причина считать территорию вокруг Алматы прародиной культурных яблок, а именно невероятное разнообразие растущих в регионе яблонь. Николай Иванович Вавилов пришел к заключению, что разнообразие может дать подсказку относительно географического происхождения вида. Как мы уже видели, наибольшее разнообразие обычно наблюдается ближе к источнику происхождения вида, где различия накапливались в течение наибольшего периода времени. А ведь яблони с крупными плодами росли и эволюционировали в лесах Тянь-Шаня не менее 3 миллионов лет.
Malus sieversii во многих отношениях необычное плодовое дерево. У других разновидностей диких яблонь, часто объединяемых под общим названием «дичок», плоды обычно мелкие и кислые. Существует даже спор относительно происхождения английского названия для диких яблок, crabapples, его шотландский вариант scrabbe дает основания предположить, что это существительное могло образоваться от скандинавского термина «дикое яблоко», но часть crab также может означать «кислый». Дикие яблони обычно растут поодиночке либо небольшими группками. Совсем не похоже на густые яблоневые леса Malus sieversii на Тянь-Шане. Еще одна странная особенность этого вида заключается в его удивительной изменчивости: по форме отдельных деревьев, по оттенку цветов, по форме, размеру и вкусу плодов. Причиной такого разнообразия может быть длительное обитание этого вида здесь, в лесах Казахстана, но также и большая склонность Malus sieversii к изменчивости, по сравнению с другими видами Malus. Так, дикие европейские яблони отличаются строгим консерватизмом.
Крупноплодные дикие яблони из Средней Азии, по-видимому, появились в результате эволюции более древних предшественников с более мелкими плодами, которые распространились по Азии еще до того, как взмыли в небо вершины Тянь-Шаня. После роста горной цепи образовался островок с подходящими условиями – уникальная природная среда – для произрастания изолированной популяции яблонь посреди негостеприимных пустынь. Регулярные оледенения в плейстоцене, вызвавшие резкие изменения климата по всей планете, вероятно, снова и снова приводили к фрагментации ареалов растений. Можно предположить, что склонность диких яблонь к чрезмерной изменчивости – в частности, к резкому отличию потомков от родителей – развилась как полезная адаптация к постоянным колебаниям условий произрастания.
Среднеазиатские дикие яблони – близкие родственники сибирской ягодной яблони, Malus baccata, мелкими красными плодами которой любят полакомиться птицы; пернатые распространяют семена растения – после того как семечки пройдут через их пищеварительную систему. Скорее всего, семена предка Malus sieversii также разносили птицы. Однако потом способ распространения изменился. Судя по крупному размеру плодов, распространению семян растения способствовал совсем другой тип животных, вероятно млекопитающие. Возможно, первые крупные яблоки появились именно для того, чтобы привлечь внимание и удовлетворить вкус медведей. (Это, конечно, слишком упрощенное представление: появление крупных плодов у яблонь связано с действием механизма, лежащего в основе эволюции, – естественного отбора. Из всего разнообразия фруктов медведи предпочитали более крупные, и у деревьев с такими плодами появилось эволюционное преимущество, а значит, они смогли передать больше своих генов следующим поколениям яблонь.) Со временем одна разновидность яблонь с мелкими плодами превратилась в новый крупноплодный вид, который неизменно привлекал косолапых. Мелкие яблоки нравились им меньше; более того, у деревьев с мелкими плодами было меньше шансов оставить большое потомство, поскольку часть таких плодов не переваривается птицами. Семечки, остававшиеся в яблоках, не могут прорасти. Как бы противоречиво ни звучало данное утверждение, здесь мы имеем дело с защитным механизмом, не позволяющим новым растениям появляться под родительскими деревьями, во избежание конкуренции между ними. При употреблении животными в пищу более крупных яблок обнажаются семена, а это важный шаг к их дальнейшему прорастанию. Если яблочное семечко не будет размолото зубами животного, то оно не переварится. Когда семечко попадет в окружающую среду, то может вырасти в новое дерево, порой на значительном расстоянии от родительского растения. Непереваренное семечко падает в кучу удобрений – навоза на лесной подстилке. Но упасть на лесную подстилку – пусть и удобренную медвежьим навозом – не самое лучшее начало роста. К счастью, на помощь приходят другие лесные животные, закапывающие яблочные семечки: так, дикий кабан отлично копает и рыхлит землю, увеличивая вероятность прорастания упавших в нее семян.
