— Твое веселье неуместно, — выплюнул он и схватил меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Ты хочешь узнать границы моего терпения? — он жутко ухмыльнулся. — Что же, в таком случае я не заставлю тебя утруждаться, обозначу их самостоятельно. Если ты когда-нибудь заставишь меня усомниться в своей верности, если я когда-нибудь узнаю о наличии у тебя любовника, то перегрызу глотку и тебе и ему. И буду в своем праве. У тебя есть привилегии по договору, есть привилегии, как у подданной другого королевства до нашей свадьбы, но в этом случае, я буду в своем праве. Ты — моя. И никто, слышишь, никто не смеет посягать на ту, которая принадлежит мне. И я сделаю это, несмотря на ошейник, который непременно появится. Лучше заключение, чем позор и бесчестие. А теперь смотри в мои глаза и реши сама, правдивы ли мои обещания, или это такая же игра, которую затеяла ты, строптивая, глупая девочка.

В его глазах плескалась затаенная боль, злость и все та же отчаянная решительность. Нет, он не играл, не обманывал и не преувеличивал. И ему даже удалось меня напугать. Совсем немного, самую малость. И пугала меня не возможность стать убитой собственным супругом, а его невероятная решительность присвоить меня, заполучить всю до кончиков пальцев, и он не собирался отступать или проигрывать. А его угроза не страшила меня. Как можно напугать меня смертью, если она у меня в крови. И я была бы не я, если бы опустила глаза в пол и пообещала, что теперь стану послушной девочкой, сдаюсь на его волю.

— Да я лучше сдохну, чем буду принадлежать тебе, и выполнять все твои желания. К тому же, — схватила его руку и слегка приложила магией. Растущая температура заставила Лазара отпустить мой подбородок, — если ты еще когда-нибудь посмеешь сделать мне больно, я не ручаюсь, что один из нас умрет и без участия каких-либо любовников. — Лазар неосознанно коснулся красного отпечатка на руке. Небольшой ожог остудит его пыл. — Я не девочка, Лазар, если ты не можешь усвоить эту простую истину, то тебе придется очень трудно, и, когда ты захочешь сомкнуть на моей шее свои зубы, очень велика вероятность, что они осыпятся пеплом.

— Ты возомнила себя всемогущей? — вздернул он бровь, — если твое сопротивление приносит плоды, — он поднял руку, демонстрируя запястье, вокруг которого струилась магия воздуха, видимо, остужая обожженную кожу, — то только потому, что я позволяю тебе.

И чтобы подкрепить свои слова, он отпустил свою магию. Вокруг меня закрутился небольшой вихрь, который зажал меня в плотное кольцо. Я даже не могла представить, что кронпринц настолько глуп, чтобы использовать против меня магию воздуха. Мне стоило лишь подумать, как посреди комнаты вместо воздушного вихря взвился огненный. Я чувствовала, как тлеет на теле ткань платья, но это не причиняло мне боли, небольшой дискомфорт.

— Серьезно? — напряженным голосом проговорила я, — ты решил напугать меня ветром? Открою тебе тайну: лишь небольшой огонь можно затушить ветром, пламя же он только раздувает.

— Придется и мне открыть тебе небольшой секрет, — спокойно проговорил Лазар.

Он замолчал. Я ждала его откровения, но вместо слов, произошло то, чего я не ожидала. Огонь стух в мгновение. А я, выпучив глаза, пыталась вздохнуть, но ничего не выходило. Легкие мгновенно загорелись от нехватки кислорода.

— Я могу, как раздуть твое пламя, — Лазар смотрел на меня ледяным взглядом, — так и потушить его навсегда. Не заставляй меня делать тебе больно. Это не доставляет мне удовольствия, как бы тебе не хотелось думать иначе.

Воздух вернулся так же, как и исчез. Пока я хватала его ртом, кашляла и приходила в себя, Лазар покинул мою комнату.

Что же. Урок усвоен. Очень давно усвоен, но именно сегодня благополучно забыт. Но Лазар, конечно же, молодец, напомнил. Ничего. Пусть думает, что держит ситуацию под контролем.

Посмотрела на свою грудь. Ажурная оборка, которая вилась по краю выреза, превратилась черно-белое нечто, явно не красившее мою грудь.

— Ну вот, испортил новое платье, воспитатель, — проворчала я, пытаясь стряхнуть пепел. — Переодеваться придется.

Что же, сыграли наглую бесстыжую девицу, померились силами, обменялись угрозами, можно переходить к новому образу. Будем изображать капризную девочку, посмотрим, как это ему понравится. Оглядела скудный выбор одежды и поняла, что даже придумывать ничего не нужно.

Облачилась в чистое платье, с трудом справилась самостоятельно, ведь обращаться к слишком исполнительным служанкам, которые таковыми являлись для кого угодно только не для меня, не хотелось. Но стоило мне выйти из своих комнат, как они тут же последовали за мной.

Подошли к комнате, где я очнулась и встретилась со своим будущим мужем. Оправила платье, разгладила все складки и собралась стучать. Но пришлось сначала разобраться с прыткими слугами. Преградила путь служанке, которая норовила проскользнуть первой. Бросила на нее предупреждающий взгляд. Но в ответ, вместо повиновения в глазах увидела сопротивление и раздражение. Ну что за слуги? Никакой дисциплины.

— Стоять здесь и не сметь входить без разрешения, — обвела строгим взглядом всех девушек.

Дважды стукнула в дверь и тут же распахнула.

— Я занят, — он не отрывал от меня взгляда, пока я, не обращая внимания на его слова, захлопнула дверь, прошла к креслу и со всей, присущей настоящей леди грациозностью, присела на край. Поправила складки на новом платье и взглянула на Лазара.

— Мне плевать, — с обворожительной улыбкой сообщила я, — когда меня украли из дома, никто не спрашивал, свободна ли я.

— Забрали, — с нажимом произнес он.

— Не важно, — повела плечами, — раз уж я вынуждена находиться здесь, терпеть твою ревность и чувствовать себя заложницей, то будь уж так любезен, обеспечь меня минимальным комфортом. Мне нужна одежда и обувь. Много. Моя. Также мне нужна обувь и одежда для прогулок в вашей непролазной чаще в любую погоду. Свободный зал с большим зеркалом для занятий два раза в неделю абсолютно пустой. Легенды, традиции и законы вашего королевства. Даже те, которые есть не у всех, устарели или малоизвестны. Особое внимание удели традициям бракосочетания. Нужно заменить ковер, он немного, — посмотрела на свои аккуратно подпиленные ноготки, — пострадал.

— Для этого я приставил к тебе служанок, — перебил он.

— Правда? — вздернула брови, — ты уверен, что для выполнения моих приказов, а не для присмотра? Или для кривляний. Кстати, служанок тоже нужно заменить.

— Ты надеешься, что другие не будут докладывать мне?

— Я ни на что не надеюсь, — прямо смотрела в его глаза, — я хочу, чтобы эти служанки больше не появлялись в моих покоях. А в лучшем случае — на глазах. Я хочу сама отобрать себе тех, кто будет служить мне.

— Они все служат мне, — выделил он последнее слово.

Я понимала, что, кого бы он ни предложил в качестве слуг, они все будут выполнять его приказы, и будут также докладывать обо всех моих движениях в пределах и за пределами королевского дворца, если я решусь его покинуть. Но мне нужны были те, которые достаточно умны, чтобы не испытывать границу моего терпения.

— Я могу только посочувствовать. Никакой дисциплины. Как ты будешь управляться с целым королевством?! — покачала головой и с сомнением оглядела кронпринца. Мои сомнения вновь задели его. Он смял в кулаке какие-то бумаги, но не стал отвечать. Видимо, решил избежать повторения схватки, произошедшей в моих покоях. — И все-таки, я хочу других служанок. Двух. Не больше. Они могут попеременно следить за мной, тебе не о чем беспокоится, — ядовито закончила я и поднялась. — Надеюсь, эти задачи будут для тебя более простыми, чем подбор дисциплинорванных слуг, которые даже не пытаются скрыть свое истинное отношение к высокородной леди.

— Сядь! — прозвучал приказ.

Вздернула брови. И развернулась к выходу.

— Сядь, пожалуйста, — произнес он с явным недовольством.

Что же. Теперь мы в расчете. Ему придется привыкнуть к тому, что подчиняться приказам я не буду. Придется просить и договариваться. Вернулась в кресло и вопросительно взглянула на него. Лазар ничего не сказал. Поднялся и прошел к двери. Распахнул ее. Я даже не оборачивалась. Закинула ногу на ногу и ждала.