******

Еще некоторое время я наслаждалась прикосновениями к мягкому меху, пропускала его между пальцами и думала о той связи, которая должна образоваться между нами. Это оказалось немного волнующе. Каждый шаг, который приближал меня к заключению брака, вызывал внутренний бунт, негодование и желание уничтожить все на своем пути. Даже малейший намек на будущую свадьбу, разговор о ней окрашивали настроение в темные тона. Так было до этого дня. Сейчас взыграло любопытство. Что это за связь? Как она отразится на мне? Почувствую ли я ее появление или же это будет что-то неосязаемое, всего лишь очередная традиция, легенда или поверье? Я не знала. Понимала лишь то, что Лазар в волчьем обличии мне нравится гораздо больше, и страх перед огромным незнакомым животным постепенно отступал. Словно саму душу укутывало спокойствие.

За раздумьями не заметила бег времени. Да и в священном лесу было сложно ориентироваться. Мы были отрезаны от внешнего мира, и все ориентиры остались там, за границей этой поляны. Поняла, что сижу достаточно долгое время, когда почувствовала, как немеют ноги под тяжестью волчьей головы.

— Лазар, — спокойно и уверенно позвала я.

Волк фыркнул, но глаза не открыл. Передернул ушами и не двинулся с места.

— Я устала! Поднимись.

Волк тихо заурчал, повозил головой по моим ногам и продолжил лежать.

«Глупое животное», — подумала я. Как могла, обхватила его голову и потянула вверх, но смогла лишь на пару сантиметров приподнять неподъемный груз. А волк тем временем укоризненно взглянул на меня, громко рыкнул, видимо, выражая возмущение. От неожиданности уронила голову на ноги. Но приземлилась она мягко и аккуратно. Волк явно контролировал каждое свое движение.

— Вот так значит? — стиснув зубы, проговорила я, — мне казалось, мы подружимся. А ты ничем не лучше человеческой половины. Комок шерсти. Знаешь, в моем понимании, в семье все должно быть взаимно. Ты делаешь больно мне, я тебе! — с этими словами пустила по рукам магию, но огонь не успел заплясать над моими ладонями, как волк поднялся и отошел в сторону. Сделал он это так быстро, что я так и осталась сидеть с горящими руками, удивляясь, что он не снес меня. А в ноги начали впиваться невидимые иголки. Стопы болели так, словно я ходила по раскаленному углю. Взвыла, схватилась за ноги, и это было ошибкой. Боль от прикосновения оказалась просто невыносимой. На глаза навернулись слезы.

Что в этот момент происходило с волком, меня интересовало бы мало, если бы он не начал метаться по поляне, то подскакивая ко мне, рискуя наступить и раздавить меня, как букашку, то отскакивая. Он обнюхивал, оглядывал со всех сторон и выглядел… Обеспокоенным? От осознания сначала хмыкнула, а потом рассмеялась сквозь слезы. Он испугался. Волк испугался моих слез. Типичный мужчина, даром, что волк. После того, как он понял, что со мной все относительно в порядке, отошел снова в сторону, сел и посмотрел на меня, как на ненормальную. Еще бы. Секунду назад я пыталась сдержать слезы и кричала от боли, а теперь по поляне разносился мой истерический смех.

Еще долгое время я сидела не двигаясь. Ждала, когда онемение отступит, и я смогу подняться на ноги, размяться и умыться. Волк терпеливо ждал, сидя в стороне. Но его терпение закончилось, как только я встала и отправилась к ручью. После недолгих проверок, поняла, что оборотень вознамерился не отходить от меня ни на шаг. Он следовал за мной даже тогда, когда мне было необходимо отлучиться по нужде. И не желал слышать моих возмущений и криков. Пришлось привлекать на помощь рокаллов, которые все время развлекались, играясь друг с другом и позабыв о своих обязанностях.

Сколько прошло времени, как долго мы находились на поляне, но в какой-то момент, рассмотрев всю поляну, заглянув за каждый камешек и корешок, я прилегла на плед и почувствовала, как на меня наваливается жутчайшая усталость. Словно кто-то опоил меня сонным зельем, или взломал все ментальные блоки и заставил спать. Но ни того, ни другого случиться не могло. А я не могла сопротивляться сну. Веки тяжелели, глаза закрывались, а сознание мутнело. Не в силах больше держаться за реальность, провалилась в темноту. Сон был странным. Я, то купалась в теплой тишине, то чувствовала себя внезапно ослепшей, потому что слышала шелест крыльев многочисленных бабочек, а порой чувствовала неприятную, пугающую щекотку одновременно по всему телу. В такие моменты меня захлестывала паника, я хотела открыть глаза, закричать и позвать на помощь, но не могла, словно безмолвная, безвольная кукла. Страх затапливал сознание, и я снова оказывалась в тепле и тишине, которые успокаивали. И снова все сначала. Мне казалось, что этот кошмар не закончится никогда. Но внезапно, словно от толчка, я распахнула глаза. И закричала во все горло.

Что-то маленькое, мерзкое и многоногое сидело на моем лице. Я увидела лишь длинные темные усики прямо перед глазами и тут же зажмурилась, а потом, когда почувствовала множество лапок на лице, не смогла сдержать крик. И тут же услышала шелест крыльев. Неприятные ощущения исчезли, но оставили в напоминание сильный зуд. Чесалось все лицо, руки и стопы. Аккуратно открыла глаза. Надо мной плавало белоснежное облако бабочек. Облако перетекало из одной формы в другую, создавая замысловатые фигурки в воздухе. Хмыкнула. Сердце все еще отбивало дробь. Надо же так испугаться прикосновения бабочек. Немного отдышавшись, повернула голову влево. С этого бока меня согревала Радка, которая лежала, плотно притиснувшись ко мне, и даже не думала двигаться. Повернулась в другую сторону. Здесь лежал волк. Он смотрел на меня таким взглядом, что я почувствовала себя неловко. Словно я душевнобольная на выгуле, которая испугалась света Нереиды.

Резко села и почувствовала сильную головную боль. Застонала и ухватилась за голову. Перед глазами потемнело, к горлу подкатила тошнота, мне стало так плохо, словно во время сна по мне не бабочки ползали, а сам Лазар в животном обличии топтался. Я хотела пить, но боялась, что от одного глотка станет еще хуже. Хотелось окунуться в ледяную воду, но я бы не дошла до ручья. Я бы даже доползти не смогла. Ведь даже мягкий свет, который освещал поляну, вызывал жутчайшую головную боль. Я только и могла держаться за голову и тихо скулить сквозь плотно сжатые зубы.

— Ложись! — тихий голос Лазара даже не удивил. Еще минуту назад он был в образе животного, но видимо успел переброситься. Он аккуратно взял меня за плечи, медленно уложил и накрыл сверху чем-то легким и мягким. — Не открывай глаза. Это пройдет через полчаса, если ты будешь слушаться меня.

Невнятно промычала. Я бы послушалась и самого Карониуса, если бы он предложил мне сейчас просто полежать и не двигаться. И даже не стала бы возмущаться, если бы он тихо унес меня в мир иной. Главное, чтобы эта невыносимая боль утихла. Из глаз текли теплые слезы, они стекали по вискам, забегали в уши и неприятно щекотали. Но я терпела. Двигаться было страшно. В ушах шумела кровь, и ничего кроме этого шума я не слышала.

Через несколько минут почувствовала, как Лазар приподнимает голову. Сжалась, ожидая новую волну боли, но кронпринц оказался на удивление аккуратен. Губ коснулось горлышко фляжки. Открыла рот и почувствовала, как по рту разливается приятная прохлада, скатывается по горлу и унимает тошноту. Судорожно глотала, пока не почувствовала, что полностью утолила жажду.

— Спасибо, — одними губами произнесла я. Не видела Лазара, но каким-то чувством поняла, что он понял и даже доволен.

Через полчаса боль начала отступать. Раскаленные прутья боли больше не сжимали виски, но все еще эхом отдавались где-то глубоко в затылке. Медленно открыла глаза. Замерла в ожидании нового приступа боли, но он не пришел. Выдохнула и повернулась.

— Ой! — зажмурилась и отвернулась, — мог бы и одеться. Или хотя бы предупредить, что все еще раздет.

— Одеться я не мог, — хмыкнул Лазар, который лежал рядом со мной, обнажив…торс. И не только. — Не одна ты переживала вмешательство в ментальные блоки.