Но уже давно нет возможности. А рисковать единственным авторским экземпляром было бы преступно. Надо бы сделать хорошую фотокопию, но на всё это у меня не хватает сил, так как в моём архиве сейчас несколько десятков таких книг-рукописей. Что со всем этим будет, когда я уеду (или меня посадят), – я не знаю, тем более что постоянно возрастает трудность с хранением.

Получил «Записки нудного человека» [Владимира Альбрехта]. Не совсем понимаю, каким образом они оказались у тебя. Мне кажется, что я их умышленно попридержал, так как автор не совсем был уверен в целесообразности их публикации и, во-вторых, чтобы «Кислый ломтик» был опубликован раньше (я хорошо помню, как посылал тебе эту рукопись – правленую самим автором и не содержавшую грубых ошибок). Впрочем, это было так давно, что я мог всё забыть и перепутать, а записей на эту тему я не вёл. Да и спросить теперь не у кого. У Володи только что закончилась повторная психиатрическая экспертиза (первая не устроила городскую прокуратуру – каково!?), но и она почему-то пришлась не по вкусу, и он оставлен в больнице на третий срок. Весь мир о нём как-то забыл: где же все его бывшие друзья – Чалидзе, Твердохлебов, Турчин, Владимов?

Пытаюсь организовать действующий комитет в его защиту, но, в связи с «особым положением», это не так легко, так как такие комитеты подвергаются разгрому немедленно. Нужно придумать какой-то новый механизм, более сопротивляемый и более эффективный. Кстати, в связи с возможным комитетом, если бы такой удалось создать, могли бы рассчитывать на публикацию наших документов в «Трибуне»? Объясню, в чём трудность, – возможно, но это пока не точно, способ функционирования – без раскрытия своих членов (иначе мы не просуществуем и двух дней). И все документы будут подписаны от имени комитета. Зато каждый формальный член будет обладать правом вето на публикацию. Организационных трудностей при такой структуре много больше, но появляется шанс остаться эффективной силой в течение продолжительного времени.

Прости, что не касаюсь в этом письме журнальных дел – это тема следующего письма. От всех огромный шлю привет, целую А.

P. S. Слышал ли ты что-нибудь о Ж. [Жаке Мелконяне]? В своё время он предлагал мне сделать хороший вызов в Швейцарию, как бы вступить с ним в контакт?

Г. Шелковский!

За опубликование материала за подписью лица – интервью, к материалу отношения не имеющего, будете отвечать по суду.

Худяков

Дорогой Игорь Шелковский,

большое Вам спасибо за Ваше последнее письмо и книги Вашего журнала. 3 номера я перешлю Сидуру с просьбой подготовить ему ответ для публикации о его искусстве. Поскольку я буду в августе в Москве, мы совместно с ним сократим белградское интервью или даже выдумаем новый [текст]. Надеюсь, что Вы и текст и фотографии получите где-то в начале сентября. Если Вам всё будет нужно раньше, напишите!

Первых 2-х номеров Вашего журнала, к сожалению, у меня нет (только в библиотеке нашего Института). Что касается пересылки Вашего журнала, то пошлите пока по 3 экземпляра.

В приложении получите экземпляр с переводом моего интервью с Сидуром. Кроме этого номера газеты, вышли ещё 2 номера, которые тоже (что касается публикации фотографий) полностью были посвящены Сидуру. Ещё раз большое Вам спасибо!

Всего Вам доброго.

Ваш Карл Аймермахер

Жизнь берёт своё, дела не терпят. Вчера был в советском магазине, отобрал несколько картинок для иллюстрации к статье Кабакова.

Сообщил Доджу о прибытии его собственности. На днях вышлю тебе деньги 3000, но боюсь, что придётся удержать долларов 100, т. к. прибыл неоплаченный счёт за перевод, а денег в казне нет. (Эти деньги беру взаймы, верну с продажи.)

Получаю наслаждение от книги Паперного (Люда делает копию). Вышлю копию с письмом к нему. <…>

Редактор «Новой газеты», где Глезер дал свою статью, Алик Бачан [Батчан], хочет будто бы (со слов Комара) расширить полемику, дать выдержки из Бехтеревой. Уверен, что твоя статья для него – реальный материал. Я его знаю немного. Молодой, достаточно образованный мальчик. Игорь, спешу отправить, а то так и будет лежать это письмо недописанным. <…>.

Чек на подписку вышлем с зарплаты.

Дорогой Игорь!

Три дня тому назад я прилетел с Фиджи и нашёл твоё письмо плюс гранки. Уч. Ж. В. и З. – (Московское) училище живописи, ваяния и зодчества – Moscow Institute of Painting Sculpture and Architecture.

Предисловие я написал. Список примечаний я составил. Перевод хороший, но это не «6-й» или «бывший» пролетарский музей, а 1-й (first). И лучше перевести это название просто «First Proletarian Museum».

Ты ничего не говоришь про иллюстрации. При сём прилагаю две. Нужны ещё? Хорошо было бы воспроизвести картину «Сидящая» 1918 года в собрании Костаки, но у меня нет фотографии. Кстати, я очень рад, что К. [Костаки] дал разрешение опубликовать наше интервью.

Бурлюковский фестиваль прошёл с огромным успехом, и бал был космическим – несмотря на (или благодаря!) футуристские драки между концептуалистами.

Привет от Яши Виньковецкого.

Твой John

Дорогой Игорь!

<…> Очень интересуюсь знать следующее: когда выйдет № 4. Высылаю фотографию моей работы для города Граца. Её данные: сталь, 8 м, с двумя турбинами из нержавейки. Стоит среди липовых деревьев в парке, где имеется ещё с полдюжины разных пластических объектов, кои сделаны разными скульпторами: американцами, немцами, австрийцами и, может быть, итальянцами. Если удастся напечатать в 4-м номере что-то про эти скульптуры, будет неплохо.

Теперь о другом. Сегодня имел беседу с местными масонами. Они устраивают выставку в день республики (26 октября). Часть их программы посвящена особенной роли Австрии, как посредника, в качестве нейтральной державы, между Востоком и Западом: человеческие права, Хельсинки, и тому подобная …ня. Вот почему они хотят устроить в залах Академии Художеств или местного университета выставку нескольких художников из восточного мира. В этой связи прошу тебя ответить на такой вопрос: имеется ли ещё в твоём распоряжении выставка, или её часть, которая показывалась тобой в Chapelle de la Villedieu и позже в N. Y.? Если да, сообщи, сколько стоит пересылка материалов о деятельности 3-4-5 художников, среди которых желательно быть особенно полюбившемуся австриякам Э. Булатову?

Какие условия пересылки? Я должен иметь эти данные к следующей среде, т. е. к 28 июля. Далее. К этой выставке будет хорошо прислать номеров 30–40 «А – Я» для продажи. Я об этом говорил и встретил интерес. После следующего обсуждения напишу подробнее. Но думаю, уже сейчас покупать журналы будут.

Игорь, прошу ответить мне безотлагательно, т. е., говоря – по-русски, скорее.

Обнимаю тебя с надеждой повидаться осенью.

P. S. Пожалуйста, пришли мне адрес Глезера.

Может ли он заинтересоваться, на твой взгляд, несколькими моими конструктивными работами из фарфора и металла? Твоё мнение о нём и музее. Я не хочу иметь сраные предубеждения против кого-либо. У меня в Америке 15 работ. Мне надо думать, у кого останутся те, что не удастся продать. Это только между нами, пожалуйста.

Дорогой Игорь!

Мы так уже привыкли к твоим частым письмам, что чувствуем себя совершеннейшими сиротами из‐за твоего долгого молчания. Наверное, очень много работаешь? Как дела с 4-м номером? <…>

Сейчас отчитаюсь тебе о последних моих достижениях. В Толстовской библиотеке недавно был вечер Войновича, и я, вооружённая экземплярами «А – Я», отправилась туда. Но это, конечно, самое «негрибное» место. Мне отказали все состоятельные русские, в том числе и один очень прилично зарабатывающий музыкант, на которого я возлагала большие надежды. Долго подготавливала его телефонными разговорами, но он ловким ходом разрушил все мои уловки, сказав, что пришел сюда отдохнуть и ни о каких делах сейчас говорить не может, но, впрочем, когда-нибудь в неопределённом будущем, возможно, у него найдётся минута для такой беседы. Все мои состоятельные музыканты из различных городов, как один, не желают знать ничего про изобразительное искусство. А ведь творческие люди! <…>