Ты всё-таки не забывай, что люди живут под топором, что они чудовищно подозрительны (и это не та подозрительность, которая процветает в Париже, здесь, правда, есть, чем рисковать, а именно: головой). Кстати, о пересылке материалов самими художниками и обвинении меня, что я скапливаю (т. е. концентрирую) материал в одних руках. Эта концепция хороша теоретически. Но практически она мертва, и ты на неё не рассчитывай. Я об этом говорю каждому художнику и каждому автору. Теперь благодаря Э. Ш. об этом уж точно знают оба больших города, но что изменилось? Из известных мне материалов тебе должны были прийти слайды

Вити Пив

. [Пивоварова],

Анат. Жиг

. [Жигалова] (негативы),

Игоря Мак

. [Макаревича] – кстати, это его работы напомнили тебе Сегала, несколько работ

Ильи

[Кабакова

]

, несколько новых работ

Ивана

[Чуйкова], несколько работ

Монаст.

[Монастырского], и я очень просил

Эрика

[Булатова] снова снять тебе слайды (которые якобы «лежат в NY» – это та посылка с Храмом Хр. Спас. и слайды, о которых я уже писал) – вот, пожалуй, и все, что я могу припомнить. Конечно, есть худ., с кот. я вообще избегаю контактов и кот. могли тебе что-то прислать, но это они по своей инициативе, а адрес твой известен даже во Владивостоке и на Камчатке. Итак, я был даже многословен, и мы можем перейти к след. пункту.

5) Все слайды Штейнберга выслал тебе я, так что стороной не стороной – но это лучший способ иметь 30–40 слайдов и маленькими порциями отправлять. Что-нибудь дойдёт обязательно. Вся беда в том, что 30 слайдов стоят бешеных денег, но в данном случае платил за них сам Э. (что, к сожалению, бывает лишь редко!).

6) Жаль, что не будут использованы слайды Анд. Абр. [Абрамова]. Я мечтал дать их на обложку (там есть два проекта: кажется, «Шляпы» и «Сапоги»). Было бы очень здорово дать их двумя партиями, расположив либо по горизонтали внизу, либо по вертикали с правой стороны. Тем более что это очень хороший художник и несколько «трудный» в хорошем смысле слова, разнообразный, много работающий и в разных жанрах и системах, что никто (вот уже два года) не может ничего приличного о нём написать. Беда в том, что ты затеял эту публикацию, не предупредив меня. Я всё-таки кое-что сделал по нему, но теперь это всё бессмысленно. Возвращаясь к иллюстрациям Э. Ш., должен сказать, что я отсюда все слайды отправляю в пакетиках, поэтому они [не] должны быть ни захватанными, ни засаленными. Подписи действительно иногда отсутствуют; это связано с тем, что канал не очень надежен, и поэтому подписи я отправляю параллельно другим каналом (так было дважды), но на пакетиках фломастером должны были стоять порядковые номера. По всей видимости, трусливые «эмиссары» выбрасывают пакетики, чтобы на границе не подумали, что это тайная шифровка. Идиоты!

7) Слайды Ф. В. [Семёнова-Амурского] я постепенно буду присылать и дальше. Задача не в том, чтобы у тебя был обширный выбор для «А – Я», а чтобы ты имел его работ наиболее полно. Может быть, когда-нибудь осилим небольшую монографию, может быть, что-то уйдёт в другие издания, есть у меня и ещё кое-какие планы. Главное – храни всё это бережно, а как использовать – сейчас ломать голову не стоит. Можешь быть уверен, что я бы не стал платить столько денег просто так, чтобы ты мог сделать выбор для публикации, которой ещё и не планируется. То, что работы идут одного плана, – вина не моя или, точнее, моя, но не вина, а беда. Но об этом-то не очень расскажешь в письме. Когда-нибудь через кого-нибудь объясню. Может быть, здесь понадобится твоя помощь, ведь твой авторитет у Елизаветы Измайловны велик. Кратко объясню: суть в том, что Ф. В. все свои работы оставил мне, сказал об этом в присутствии Е. И., но, мне кажется, что это её очень обидело, а я не могу у неё требовать чего-либо, у меня есть только то, что я получил от него при жизни, да даже из этих работ часть попала к ней. Я устроил в Доме художника недельную выставку, но Ваня Смирнов, который снимал работы, несмотря на мои точные инструкции, отвёз все работы не мне, а ей, и мне теперь их тоже трудно получить. Самое трудное – завести даже разговор на эту тему, ведь её логика такова: они у нас тоже в полной сохранности, а «умирать она не собирается». Но только я не могу ей объяснить, что всё-таки произойдёт на самом деле после её смерти, кроме того, она буквально обложена советчиками (я думаю, что у каждого из них свои планы).

8) Что тебе не понравилось в статье Муриной? Ты представь себе на минуту, что это пятая, шестая, может быть, даже седьмая статья, которую я читал про Вейсберга. Все предыдущие просто

нечитабельны

, они не подлежат никаким переделкам, никакому редактированию. Это – слёзы и сопли. Впервые ст. Муриной попалась мне (она не была написана специально для нас) два года назад. Полтора года назад, т. е. после полугодовой работы по уговору и увещеванию, эта статья была дана (а в ней было 15 стр.), но без права редактирования; но именно тогда, в день отправки и был тот обыск, на котором самыми ценными изъятиями (кроме книг) была приготовленная тебе посылка. С той поры прошло ещё полтора года, пока удалось получить право (и право сократить – в основном за счёт соплей) эту статью. Другой всё равно теперь не будет, да и не так она плоха и вполне годится для публикации. Кстати, давал её читать, и она производила относительно хорошее впечатление. Напиши всё-таки – идёт она или не идёт, я буду знать, что мне делать дальше. <…>

9) Ты напрасно сокрушаешься по поводу № 3 и его неудач. Лично я смотрю на это совсем не так. Я тебе писал – лишь об отдельных недостатках, которых могло бы и не быть, но в целом № очень неплохой, в журнале по-другому и не может быть – один № лучше, другой – хуже. Нам

необходимо

в принципе несколько улучшить качество и по этому поводу у меня есть несколько предложений, но речь может идти только после изменения финансовой основы – т. к. делать такую махину в таких тяжёлых финансовых условиях, да ещё и на высоком уровне – невозможно.

Таким образом, мы подошли к проблеме финансов. Прежде всего, проблема заключается, если я её правильно понимаю отсюда, в распространении. По всей вероятности (я уже догадался об этом давно), ты не получил моего очень важного письма – это было после выхода № 1, – где я резюмировал свои двухмесячные размышления по поводу распространения. Тогда я ещё не знал многих тонкостей, связанных с этой проблемой; но теперь, оглядываясь назад с позиции сегодняшнего дня, я лишь убеждаюсь, что основные мои предложения и выводы были тогда сделаны правильно. К несчастью, всё это можно доказать и проверить только практикой, и никакое теоретизирование здесь не поможет. Грубо говоря, меня эта проблема никогда не оставляла, но я как бы не имел права давать тебе советы из своего далека, успокаивая себя тем, что тебе виднее. Однако эта проблема занимает меня и в более широком плане, и уже давно. Я сделал за это время много запросов, провёл много консультаций, наводил справки, собирал различного рода информацию по этой проблеме и хотел бы на ней остановиться несколько подробнее. Но беда в том, что я ограничен объёмом письма и, право, не знаю, начать разговор в этом письме, продолжить в другом или посвятить этой проблеме целиком специальное письмо, хотя смогу его отправить только через неделю. Сейчас выпью лекарство и решу (кстати, уже 2 часа ночи!).

…По зрелому размышлению я решил отложить этот тонкий, сложный, деликатный и бесконечно важный вопрос на следующий раз, тем более что я ещё не ответил на все твои вопросы, да и времени уже слишком много.

10) По поводу серии книжек. Странно очень, как совпали мои мечты с твоими. Когда я посылал тебе первую (на пробу), я, честно говоря, мало надеялся на исполнение, прежде всего имея в виду твою чудовищную загруженность. У меня в запасе было несколько предложений, что с ней делать дальше, если бы ты не смог это дело сдвинуть. Теперь же, когда ясно, что дело здесь может пойти, я хотел бы сделать много всяких предложений, но и оговорок. К оговоркам я отношу обязательное координирование наших усилий и своевременное (заблаговременное) информирование. Предложения ты получишь в большом объёме, как только между нами появится живой и надёжный человек, а пока только одно: у того же автора есть ещё одна книжечка, примерно такого же объёма, на ту же тему; как говорится в Одессе, если интересуетесь, можем обсудить. К слову, если дойдёт дело до 2-го тиража, то, прежде чем запускать, обязательно пришли хотя бы ещё один экземпляр 1-го с тем, чтобы я сделал важные исправления (есть ошибки!) прямо на книжке, чтобы легче было искать, в каких местах. <…>