Таким образом, мы не можем, как обещали (за что просим по-человечески понять и простить), в мае полностью отдаться статье «Образ Сталина и иконография зла в русском искусстве». Но уговор – дороже денег, совмещая обработку черновиков той лекции (они хранились разрезанными на абзацы, т. к. мы читали по очереди, короткими монологами, что чрезвычайно затрудняет задачу собрать всё в компактную и простую форму) с подготовкой очень важной для нас выставки. Вероятно, закончим русский текст к концу лета. Сколько потребуется времени переводчику – не знаем.

Сходная ситуация со статьёй Джейми. Она очень много пишет о новых веяниях в Нью-Йоркском искусстве и, чисто психологически, нуждается в тематической паузе, чтобы ещё раз, более ретроспективно, писать о нас. Материалы для репродукций зависят от её замысла и структуры статьи. Всё, что ей потребуется, дадим немедленно. (Спасибо за слайды Серова. Упоминаемой тобой публикации не получали.)

Что касается конфликта между некоторыми художниками и кураторами, то мы предпочитаем не лезть в это дело. Скажем одно: для русских выставок, выставка «Самиздата» собрала необыкновенное количество рецензий.

Скандал на страницах «Виллидж Войс» только способствовал рекламе русского нашествия на Нью-Йоркский мир искусства. Мы пытались мирить Герловиных с Тупицыными, но безрезультатно. Эта ситуация касается не менее болезненных вопросов самолюбия, чем в конфликте между Соковым и Косолаповым, когда уже все давно забыли о трёхметровой бельевой защепке Ольденбурга, сделанной им ещё тогда, когда все мы копировали гипсовые головы Венер и Сократов.

Ещё раз надеемся на великодушное твоё прощение и чисто профессиональное понимание ситуации с переносом срока выставки. Также надеемся, что несколько дней и ночей, когда мы с Катей Фитцпатрик подготавливали пресс-конференцию к твоему приезду (результатом чего явилась неплохая страница в «Арт-Ньюс»), зачтутся нам как «смягчающее вину обстоятельство». <…>

Всегда твои, К/М

Дорогой Игорь!

Получил твои письма от 18-4-82 и 23-4-82, а также посылку с № 3 (4 шт.). 2 комплекта открыток, обложки и др. мелочи. Большое спасибо. Как всегда, сначала отвечу на твои письма.

Может быть, ты подождёшь удобного случая, чтобы напечатать цветную обложку к «Типажам» (впрочем, это может быть и суперобложка – тогда не пропадёт старая), т. к. в самой книжке будут цветные иллюстрации, то, по-моему, цвет на обложке необходим. Хотя я могу и ошибаться.

По поводу Хармса напишу недели через две-три, после того как побываю в Ленинграде и переговорю с редактором и составителем. Но, в принципе, есть «промежуточное» предложение.

Посылка (19) была снабжена 4-мя адресами: на обёртке самой коробки, на пластиковой сумке, на бумажке (картонке) в сумке и в сопроводительной записке. Куда они всё это повыкидывали – не знаю.

Странно, что тебе виднее стало о художественной ситуации в Ленинграде и в Одессе – я тебе писал об этом много раз (что в Ленинграде всего 3–4 приличных художника: Дышленко, Михнов, Гаврильчик и Журков (начинающий) и может быть ещё 2–3 (да про одного забыл – Альберт Розин!); в Одессе – ни одного! Ты, наверно, думаешь, что я тебе присылаю всё, что ко мне попадает в руки. Это было бы смешно, т. к. я держу на руках весь этот бред, который ты видел у Ирины Баскиной или который тебе прислал Серов. Кстати, такая «разгромная» статья под названием «Живопись Одессы» давно мною задумана, но пока нет автора, который бы взялся за эту работу (совсем противно?), а ведь у нас совсем нет критического материала, но с чего-то нужно начинать.

Ж. [Жак Мелконян] привёз Игорю М. [Макаревичу] за эту работу диапроектор для широкой плёнки – и всё!

Со Шварцманом пока глухо. Мне кажется, что ему что-то наговорил Штейнберг, т. к. он резко изменил своё отношение к публикации сразу же после встречи с ним на Рождество, которое они справляли вместе. Более глубокая причина – недостаточно «хвалебная» ст. Пацюкова. Вот если бы его поставили выше Малевича – тогда другое дело! Обычная наша ситуация.

Слайды Пивоварова обязательно должны прислать (вместе с другими материалами Кабака и Гороховского). Я теперь сделать почти ничего не могу, т. к. Витя уехал из Союза совсем и забрал свои работы. Есть один альбом у Кабака и, если слайды не придут, я его пересниму, но подождём до июня.

Будет очень хорошо, если ты напишешь письмо Боре О. [Орлову] – он мой самый бескорыстный помощник и доброжелатель. Обязательно нужно, чтобы он был в № 5.

Кстати, о № 5. Я заканчиваю подборку для всего номера – у тебя будет большой выбор по всем рубрикам. Ориентировочно весь материал будет готов к середине июля.

Елизавета Изм. видела № 3 и имеет несколько открыток и обложек. Тебе она передаёт самые тёплые приветы.

Письмо № 70 никак нет времени закончить, т. к. сейчас у меня самый «противный» период – зарабатывание денег. С каждым годом это делать всё труднее и труднее. Всё время приходится менять способы – сейчас я делаю перегородчатые эмали. Работа требует хороших нервов и душевного равновесия. Очень большая нагрузка на глаза (именно поэтому я пишу так крупно и отрывисто, чтобы не перенапрягать зрение). Трудно заниматься такой работой, когда ничего нет и весь инструмент и материал приходится делать самому (на что уходит 80 % времени). Зато эта работа приносит в месяц 3–4 зарплаты академика.

Получил ли ты все материалы Славы Л. [Лебедева]? Очень беспокоюсь. Переделка заняла бы ещё 3 недели.

С «фильмами» для цветной печати продолжаю экспериментировать; о первых результатах немедленно сообщу. Извини за краткость. Устаю – А.

Дорогой Алик!

Получил твоё письмо от 10-5 (71) и все предыдущие без исключения. Моё предыдущее письмо к тебе было от 1-5-82. Напиши, дошло ли оно до тебя.

С П. [посылкой] 19 продолжаются сложности. Звонил ещё раз, напоминал (первый раз пообещали, но не выслали). Обещали снова. Сегодня получил письмо, что не знают точно, что надо выслать, что некоторые материалы с пометкой «Архив» положены уже «в архив» (эти люди тоже занимаются какими-то публикациями) и теперь не могут их найти, не знают, где и что, что вещи лежат с февраля и уже забыто, что и куда.

Ты учти впредь возможность таких ситуаций. При пересылке через эмигрантов или славистов всегда есть некоторый риск. Каждый копает под себя, ревнив к деятельности других или просто ленив и необязателен. Предлог, чтобы не отсылать (адрес потерялся), – всегда найдётся. Сейчас мне остаётся ждать, когда что-то ко мне прибудет (посылки идут дольше, чем письма. В письме написали, что «отсылают»), и сравнить потом содержимое с твоим описанием. Это хорошо, что у меня есть это описание и адрес этих людей. А если б не было ни того ни другого? Вот и объяснение, почему в прошлом году из 14 отправлений до меня дошло только 2.

Кстати, даже это сегодняшнее письмо не результат моих телефонных звонков и просьб. Я послал журнал – вот меня и благодарят за него, и заодно и что-то о посылке. Не считай, что западные люди автоматически точны и исполнительны. У нас хоть есть понимание цели, а у них и этого нет. <…>

Будь осторожен с пересылкой мат. к № 5. Как видишь, пока что маленькими порциями доходит лучше, чем большими. Приготовься к тому, что скоро не будет надёжного канала.

В № 4 будут перемены. Не пришёл материал о Комаре-Меламиде. Они слишком сейчас заняты, а Джейми Г. [Гамбрэлл] только что опубликовала о них большую статью и ей требуется психологический отдых, прежде чем опять писать на тот же сюжет.

Я рад, т. к. уже все материалы могут не влезть в №, почти не осталось места для «Галереи».

Вместо Лисицкого будут напечатаны два письма Чекрыгина к Ларионову. Лисицкий потом. Довольно интересная глава из книги Паперного. Спасибо громадное А. Щ. [Щенникову] за архитектурные журналы, очень они меня выручают. Перед ним я в долгу – не ответил на 2 его письма, нет времени, каждый день пишу письма и самые насущные. Стр. 59 третьего номера тоже обещана уже накопившимся у меня архивам по советскому искусству.