Из твоих писем я не очень понял, как всё же обстоят дела с 4‐м номером. Т. е. все ли статьи в наличии и переведены? И есть ли, или предвидятся ли, деньги на издание? Напиши, чтобы я понял. <…>

Дорогой Алик!

Итак, пишу тебе последнее письмо по имеющейся возможности. Когда ещё представится случай переписываться более-менее регулярно – не знаю. Грустно, как будто снова надолго расстаёмся. Твои письма последнего периода я все получил. С 57 по 71 (кроме 70). Из П. [посылок] посл. была 38, многие были без обозначения номерами. Получил так же письмо И. [Ивана Чуйкова] и послал ему ответ. Из слайдов до меня дошли на сегодня с 1001 по 1059. Из моих писем ты должен ещё получить от 1–5, 17-5 и 25-5. Теперь я получил полностью П19. Мне дослали то, чего не хватало, т. е. тексты с пометкой «в архив». Они уже были вложены в чей-то архив. Как видишь, надо быть очень внимательным и настойчивым, чтобы посылаемое через третьих лиц достигло адресата. Со своей стороны я знаю, что посылаемое через кого-то в Москве обычно застревает у этих людей и не передаётся дальше. Так было с книгами и пластинками. Многие «верные» люди и с той и с другой стороны оказывались верными до первой уборной. Там посылаемые письма рвались на мелкие клочки и спускались в унитаз с тем, чтобы ничто не смущало душевный покой при прохождении таможни. Людей с убеждениями, готовых взять хоть какой-то минимальный риск, очень мало.

Ну а теперь о делах. № 4 уже весь заполнен, жду некоторых англ. и фр. переводов. Не осталось в этом номере места для «Галереи». Не хочется лепить одно на другое, и так все номера слишком перенасыщены. Теперь пора прикидывать содержимое № 5.

Вчера получил письмо из Германии. Возможно, пришлют материал о Сидуре, т. е. тебе не надо будет тратить на это время. Это может быть одним из интересных материалов номера. Кроме того, из того, что у меня уже есть и что может войти в № 5: статьи Кабакова, Булатова, Васильева и Гройса о Малевиче. Статья о ленинградцах 50–60 гг., статья о скульпторе Нежданове, возможно, статья о Комаре-Меламиде. Ещё, возможно, статьи о Косолапове (новые работы) и Орлове. Конечно, если тебе удастся что-то переслать ещё, то это может поменять картину. Вообще же, надо запасать и запасать материалы, чтобы каждый номер был более или менее спланированным, а не импровизированным.

Общие мои пожелания таковы: мне хотелось бы, что этот журнал был не нашим с тобой журналом, а журналом, который считали бы своим многие люди. Здесь я, по мере моих сил, пытаюсь создать редакцию из заинтересованных людей. Чтобы о журнале не говорили, что его делают «они там», а чтобы каждый считал его отчасти своим и вносил свою лепту. Чтобы были интересы надличностные, чтобы журнал ощущался как частица русской культуры, в сохранении которой теперь пришла очередь принять участие и нашему поколению. Когда будет это сознание общей благородной цели, тогда будет меньше амбиций, обид (почему меня не напечатали). Лишь такой общий журнал имеет шансы на выживание, несмотря на трудные условия. Все «личные» журналы прекращают свою жизнь очень скоро: перестала (или почти перестала) выходить «Третья волна» (или как её здесь называют, «Третья струя») Глезера, «Ковчег» Бокова, «Выбор» Панина16. Да и кому интересен журнал, состоящий на 90 % из статей одного автора под пятью псевдонимами?

Вот почему мне хотелось бы постоянно расширять круг авторов (не порывая с прежними), круг тем и сюжетов. Ведь мы единственный журнал, который может не только рассказать, но и показать, репродуцировать то, о чём говорится. Конечно, всё упирается в людей, где взять нужное количество людей. В России все думают, что условия виноваты, не дают развернуться, приезжают сюда и оказывается, что сами хороши: ни идей, ни целей, кроме самоутвердительства. Сначала приезжают: «Ух, какой я важный!» А потом брык с копыт и уходят в личную благополучную жизнь, не видно и не слышно. Впрочем, я уже ворчал на эту тему.

Художники, наконец, услышали призыв присылать работы. Я получил несколько графических работ Гороховского (поблагодари его от моего имени), каждая в нескольких экземплярах, так что при случае можно и продать и останется для возможных выставок. Кабаков послал свои работы Гройсу. Было бы очень хорошо, если б это дело продолжилось и расширилось. Я по-прежнему призываю тебя к принципиальной децентрализации пересылки. Каждый при желании найдет свой канал, ты экономь своё время и силы.

И опять всё те же советы: когда будешь что-то посылать, старайся не посылать сразу много и, главное, контролируй доходимость. Выставочная и издательская деятельность здесь лимитируется моими возможностями. Бескорыстных и неоплачиваемых помощников у меня почти нет, и денег, чтобы платить кому за работу, тоже нет, я сам работаю бесплатно. Каждая выставка, каждое издание требуют неимоверного количества времени, а у меня его нет, я и так загружен до предела. Чтобы достать деньги, для журнала тоже нужны время и силы. В Нью-Йорке Саша [Косолапов] занимается этим, но пока без особого успеха. Если б случилось чудо и удалось бы создать какую-то финансовую базу для журнала, то можно было бы участить выпуск номеров и вместо 12 месяцев выпускать через 8 или 6. По имеющимся сейчас запасам материалов это получилось бы.

Есть ли у тебя сведения о доходимости открыток по советской почте? Я иногда их посылал или так, или в конвертах, но пока не знаю, дошла ли хоть одна. Мне хотелось бы продолжить выпуск таких открыток, что ты думаешь по этому поводу?

В бесконечном долгу насчёт писем перед Аликом Щ. [Щенниковым], Борей [Орловым] и многими другими. Но что поделать, я и так полнедели провожу в писании во все страны.

<…> Давай мечтать о будущих номерах «А – Я» и работать для них. Большой-большой привет Лиде, Ане. Обнимаю вас всех и целую. Игорь

Дорогой Игорь.

Большое спасибо за журналы «Синтаксис». Вообще, посылай, что интересного в Париже, а то от других не дождёшься.

Получил приглашение на выставку в Villedieu. Что это такое?

Все данные о работах Шварцмана можно получить у Костаки. Напиши ему, пожалуйста, сам поблагодари и попроси прислать. Я с ним уже говорил по этому поводу, когда брал слайды, но он, наверно, забыл. Ещё лучше – позвони. Почта в Греции работает плохо. Если Георгия Дионисовича нет, то лучше всего поговорить с его дочерью Лилей.

Рубина [Арутюнян] получила посылку с работами из Москвы. Предлагает часть работ для «А – Я». Там есть красивые вещи Никиты Алексеева: животные с их описаниями из энциклопедии. И очень симпатичные псевдогеографические карты Мухоморов – яркие абсурдные рисунки. А также описания некоторых акций Мухоморов (менее интересные). Концептуальные работы Альберта (так себе) и Захарова – Скерсиса (мне не нравятся).

Если тебе нужен материал, напиши какой, и Рубина тебе пошлёт. Я думаю, что-то логично будет дать без особых комментариев.

Борис

Да, получил письмо от Кабакова. Он просит передать тебе большую благодарность за публикацию и пишет, что по-новому понял свои работы как образующие единый текст на странице – что есть твоя заслуга, т. е. что ты их так удачно расположил и разумно – содержательно организовал. В частности, он теперь размышляет о переходе текста с картины (изображения) на белый лист и обратно, под влиянием этой публикации.

Дорогой Шелковский!

Не успеешь подумать, что пора мне тебе писать, как тут же от тебя конверт. <…> Перевод английский я даже не стал дальше 10‐й страницы читать. Скучно, ведь готовится новый. Неделю назад отослал Мишель Берди переработанный текст интервью и, в качестве краткой биографии, меньше печатной страницы текста также (хотя я использую 1-ю половину текста обо мне Тупицыной в «Нов. Рус. Волне» – каталоге17). Нет нужды упоминать, что текст – Тупицыной, ибо сведения самые общие, да к тому же отредактирован мной (я перевёл на русский, отредактировал, а теперь ещё снова другая переводчица на англ. переведёт, так что ничего от Тупицыной не осталось. И никто не знает об этом, кроме тебя и меня). Тупицынский текст интервью оказался сырой, мало похожий на мой стиль, факты и концепции, и в его обработке я не очень на себя похож. <…> 29 мая в день бала (костюмированного – футуристического) под Нью-Йорком, 2 дня была конференция в честь Давида Бурлюка, в поместье одной богатой поклонницы Д. Б. [Бурлюка], позвонила Рита, с предложением подвезти туда (я с костюмом, бал костюмированный, футуристический), я думал сам добираться. Ну, отказываться неудобно, присоединился. А после, уже по окончании, где Тупицыну «начистили морду», я подошёл к Рите и говорю: «Ну, что, поехали домой». Тут-то петля опять – забыл я про петлю – натянулась, посыпались ругательства: «Надо было раньше думать! Машина уже полная!..» Как потом Саша К. [Косолапов] объяснил, их Боулт попросил подобрать пьяного Кузьминского с бабой (пьяной) и собакой. Так, чтобы угодить Боулту, они расправились со мной, взяв К. [Кузьминского], который трезвый их терпеть не может…