Теперь коротко о существенном:

После шести месяцев чудовищной, выходящей за рамки человекообразия, охоты на нас – перемирие с Риммой и Валерием равносильно скотоложеству.

Перевод письма, присланный Герловиными, содержит три ошибки (следствие, хотелось бы думать, не злой воли, но безграмотности), в немалой мере меняющие суть дела. Во-первых, цитата из Липпард переврана на 180 градусов. Во-вторых, в Ритином письме отсутствуют слова «официальность» и «пропаганда», на которые ты ополчаешься с пылкостью народовольца. Стихи Бродского, Коржавина, Винокурова, Ахматовой и её сирот – всегда были традиционны, независимо от того – печатались они в типографии, или ломкими пальчиками обожательниц подпольного классицизма московских или ленинградских коммунальных гетто (честных и самоотверженных, но не обременённых ничем, кроме «святой простоты»). Если интересно, попроси Косолапова прислать подлинник или – прокомментировать. Нас от этой темы уже тошнит…

Никто не говорит, что в СССР ситуация благоприятствует искусству. Однако возможность осуществить несколько выставок в период с 74-го по 77‐й год несомненно стимулировала энергию передового искусства.

Ты уже знаешь про побоище на балу в честь Бурлюка? И про то, как Нусберг бычьей хваткой удерживал Сашу [Косолапова], во время чего Римма била последнего по лицу каблуками. Быть может, у нас есть и будут разногласия, но неужели это повод для геноцида?

Статья о перформансах может (ежели это угодно редактору) печататься в «А – Я». Линда [Linda Burnham, редактор журнала High Performance] не возражает (плюс – ты можешь присовокупить к каноническому варианту несколько новых аспектов, уже имеющих место – на двух языках). Эта статья, кстати, была тобой заказана для предыдущего номера, но ты ей тогда пренебрёг – волею обстоятельств (версия закулисного толка). То есть – очередная мистификация: авторство не наше…

Выставка во Франклин Фёрнис14 была вполне симпатичной, как (впрочем) и всё, что делали и делают Р. и В. Герловины. Проблема в том, что им зачем-то понадобилось создать миф, будто единственным полноценным авангардным феноменом в России являлся «визуальный самиздат» (причём политического профиля), нашедший в чете Герловиных своих полпредов. По сути, групповая выставка оказалась их персональной экспозицией, где остальные участники играли роль орнамента, т. е. фона. Коллеги функционировали в качестве реди-мейда, искусственной среды, оркестровой ложи, суфлерской будки и т. п. В каталоге (перечне работ) были чёpным по белому обозначены даты, из чего следовало, что только 30 % вещей вывезены из Москвы. Однако во всех интервью и публичных заявлениях, включая письмо в «Виллидж Войс», организаторы, сами себе противореча, утверждали, будто подавляющее большинство выставочных работ было (с неимоверными трудностями и чуть ли не риском) доставлено из России.

Люси Липпард [Lucy Lippard] – крупнейший в Америке специалист по политическому искусству, достаточно тонко разобралась в поделочном характере претензий устроителей, упрекнув последних в том, что количество их собственных работ (в экспозиции) выходит за рамки бытующих здесь приличий. В ответ – Герловины пишут совершенно хамское письмо в газету, «обвиняя» критика в материальном достатке, в наличии квартиры в Сохо, в субсидиях поощряющих искусство институций и т. д. Забывая при этом, что некоторые из подписавшихся также живут в Сохо (или – как Нусберг – в респектабельном Коннектикуте), ничуть не пренебрегая «буржуазными» удобствами «этой» стороны жизни.

В сравнении с этим, Ритино письмо было тихим, академическим аргументом, адресованным в сторону не скандала, но существа исторического и художественного парадокса. Ведь если кто-нибудь сейчас произвел бы на свет тот или иной нонсенс, касательно авангарда 10‐х – 20‐х годов, нашлась бы сотня специалистов, возразивших бы на сей предмет без тени «личных», так сказать, антипатий. Современное русское искусство, уже, слава Богу, не самовар и не балалайка: это (стараниями отдельных людей) начинает становиться серьёзной темой, и Рита, как профессионал и как (одна) из пионеров в этой области, потворствовать мистификациям (во имя чьей-либо карьеры) попросту не имеет права.

Увы, но твоё письмо чуть было не стало дополнительным эпизодом в травле, в отношении которой у нас, к счастью, уже образовался некоторый иммунитет.

С уважением Рита и Виктор.

P. S. Журнал «А – Я» и Центр Современного Русского Искусства в Сохо имеют все шансы для тесного сотрудничества, поэтому стоит избегать соблазна впадать в грех нетерпимости.

Рита.

P. P. S. Только что Нортон показал письмо Герловиных и Нусберга, где, помимо прочего, утверждается, что наш перформанс (с Косолаповым и т. д.) в P. S. 115 был оплачен советским посольством.

Дорогой Игорь.

Посылаю толику архивного нонсенса. Первое – это сообщение о преждевременной смерти творческого коллектива профессиональных (хронических) симуляционистов, обретавшихся в перформансном арт-мире Нью-Йорка в начале 80‐х гг. и известных под названием «Страсти по Казимиру». <…>

Второе – письмо от 2-6-82, адресованное директору Центра Современного Русского Искусства в Америке, Нортону Доджу художниками Р. и В. Герловиными, Л. Нусбергом и др., где говорится о том, что: Нельзя допустить, чтобы такие люди, как Тупицын, которые занимаются не только идеологической фальсификацией, но и прочими аморальными делами, прикрывались своим интеллигентным видом»…

P. S. «Люблю нелюбовь», – сказал Тупицын, узнав про это письмо.

Маргарита Тупицына, искусствовед

Дорогой Шелковский! <…>

А вчера Тупицына, отдав, наконец, мне магнитофон (на котором у меня и на моей дорогой плёнке записывал моё интервью), на просьбу дать мне и мою плёнку, с интервью (он может, сказал я, переписать интервью себе). Последовало – последняя капля: «Нет, плёнку я тебе куплю, а запись – не получишь, это мой архив. Прочтёшь в журнале».

Я возмутился страшно, «пожаловался» Саше [Косолапову]. Тот позвонил В. Тупицыну, а В. Тупицын ответил, что, дескать, я его не понял. Остались в результате Тупицыны полностью в изоляции. Саша (я ещё раньше, а теперь окончательно) тоже с ними порвал. Герловины мне по телефону сказали вчера (перед моим приходом к Саше вечером), что к Косолапову ни у кого нет претензий, а в инцидент на балу, дескать, Косолапову не следовало было вмешиваться. Но Саша вынужден был, понимаю, ибо, по словам Герловиных: «подлый Тупицын спрятался за Люду…». А Люду [жену А. Косолапова] они от Тупицына стали отпихивать… Текст пришлось порядочно переработать. Я не помню, конечно, что я говорил на плёнку, поэтому не могу сказать, насколько Тупицын привнёс отсебятины. Но текст был сырой в Тупицыном варианте.

Желаю творческих успехов и личных достижений!

Г. Худяков

Дорогой Игорь!

Я получил всё, тобою присланное. Спасибо за журналы. Наташа попробует их пристроить.

Я вполне согласен с твоим мнением о письме Тупицыной. Оно, конечно, стремится бросить тень на сов. неофициальное искусство и на диссидентское движение. Я думаю, что многие «ньюйоркцы» так сейчас настроены. Они стремятся отмежеваться от своего прошлого и своих связей, чтобы приобрести «одинокость» и бескорыстную объективность, которые, как они думают, понравятся американцам. Письмо Тупицыной, однако, слишком уж нелепое и бестолковое. С Паперным же его, я думаю, не следует сравнивать. Это другое дело. Вообще, связь русского авангарда с большевизмом – это сложная тема. О ней сейчас много пишут. Я думаю, что, может быть, мне тоже стоит написать об этом.

Я не думаю, что к статье Кабакова о Малевиче следует давать какие-то иллюстрации из его собственных работ. Он здесь выступает как критик, а не как художник. Вообще же, можно печатать репродукции «больших работ» Кабакова. Альбомы же – конечно, особая форма. Но, мне кажется, можно всё же исхитриться и её доставить читателю. Я сообщил Илье, что слайды и рисунки, которые он послал, не дошли. Относительно плёнки <…>: речь идёт о слайдах, которые Илья послал в конце того – начале этого года и в основном о слайдах Пивоварова. Так что это совсем другое, нежели его собственные слайды, посланные ранее и отложенные тобой.