Напор воздуха подтолкнул меня выше, и мир остался позади. Я слегка накренила крылья, едва шевельнув запястьями, и неожиданно мотнулась в воздухе сначала в одну сторону, затем в другую. Я задержала запястья неподвижно, держась за рукоятки крыльев со всей силой и прочувствовав эти повороты глубоко внутри.

Крылья пришли в равновесие, и я снова держалась на сильном воздушном потоке, который создавал Уилл с помощью машины на земле. Я посмотрела вниз на него. О, Боже, он выглядел как оловянный солдатик.

Я летела.

Кто ещё в истории человечества видел подобное зрелище? Никогда горизонт не казался таким огромным, а мир — таким маленьким. Вид просто потрясал.

Изумление смешалось с восторгом и страхом, когда я посмотрела на лабиринт. Как огромное лоскутное одеяло, его изгороди тянулись по всей земле гобеленом, сотканным из серых дорожек и зелёных стен. Поднявшись выше, я увидела общую картину, появившуюся в рисунке лабиринта — трёхлистный цветок. За пределами лабиринта дебри леса напоминали клочки зелёных палочек среди огромных морей колышущейся травы и полос цвета от ранних полевых цветов.

Я посмотрела вниз, на лабиринт подо мной. Замок находился где-то внутри, куда я могу добраться только с помощью крыльев. Вентилятор размещался в круге безжизненного центра лабиринта, Минотавр — в комнате сразу за ним. Слева от меня в сердце лепестка, который как пик указывал на север, находилась третья круглая комната, у которой не было входа, за исключением одного. Я могла опуститься туда с неба.

Я вновь повернула запястье, и край крыла накренился, утягивая меня влево. Я расправила крылья, стараясь держать их ровно, пока плавно скользила к комнате. Я слышала, как Уилл внизу закричал, но не могла позволить себе отвлечься от цели. Я скользила по воздуху, кожаные ремни натягивались на груди. Я замахала крыльями с помощью шестерёнок на спине.

Я не знала, как приземлиться. Круг становился все ближе и ближе, а я пыталась вспомнить, как певчие птички опускались на подоконник.

Я замахала крыльями по направлению сзади вперёд, направляя воздушный поток вперёд со всей силы, пока не опустилась на ноги. Я начала падать. Я закричала, ударившись в панику. Что-то порвалось. Я молилась, чтобы это были не ремни. Мне не хватало сил. Я не могла оставаться в воздухе.

Я упала почти с пятнадцати футов прямо в центр круга. Мои ботинки первыми ударились о землю, и я съёжилась, ожидая сокрушительной боли, но земля оказалась мягкой. Приземление вызвало дрожь в коленях и бёдрах, но когда я упала лицом вниз с распростёртыми крыльями, похожая на подушку поверхность смягчила моё падение.

О, слава Богу, я жива.

Я вытащила руки из крыльев и, наклонившись вперёд, изо всех сил попыталась отстегнуть колени и ослабить кожаные крепления. Я выпуталась из-под крыльев, затем постаралась встать. Мои ботинки утонули в мягком песке по щиколотку, и я чувствовала себя так, будто слегка плыла на поверхности воды. Хотя я не знала точно, в чем дело — в земле, полете или поцелуе.

Если только… Я топнула ногой, и песок заколебался волнами. Я каким-то образом приземлилась на плотную воду. Только Развлекатели могли достичь чего-то подобного.

Моей шее стало холодно, и посмотрев вниз, я к своему ужасу обнаружила, что ремни оторвали верхние пять пуговиц моего платья. Воротник распахнулся, обнажая моё горло почти до верхнего края корсажа. Я прикрыла обнажённую кожу ладонью. Ну и положение.

— Мег! — прокричал Уилл где-то в отдалении.

Он быстро нашёл дорогу сквозь лабиринт.

— Я здесь! Я цела! — крикнула я так громко, как только могла. Мои лодыжки и колени болели из-за приземления, но я могла стоять.

Я посмотрела на непрерывную изгородь. Как я должна выбираться отсюда? Возможно, здесь какая-то ошибка. У меня зарождалось нехорошее предчувствие, что я саму себя заманила в ловушку.

Я попыталась провести рукой по волосам и почувствовала окуляры. Я опустила их на глаза и посмотрела ещё раз.

Я не видела нить Ариадны, но на дальней стороне круга сквозь изгородь поблёскивало что-то жёлтое. Я поковыляла туда. Когда я потянулась внутрь изгороди, моя рука сомкнулась на рычаге. Я дёрнула его, и звук скрежещущего камня заставил меня подпрыгнуть.

По обе стороны комнаты открылись две двери, а песок, казалось, уплотнялся под моими ногами. Под землёй что-то зашевелилось, приподнимая её, пока мои ботинки не перестали так сильно тонуть.

Уилл появился в проходе, на его лице явно отражалась паника. Он уронил винтовку, пластину и мой ремень, затем вбежал прямо в комнату и схватил меня в объятия.

Такое чувство, что я парила и падала одновременно, и я не хотела, чтобы это прекращалось.

— Больше никогда меня так не пугай, — прорычал он, затем коснулся лбом моего. — Ты слышишь?

— Думаю, что буду держать ноги на земле, — согласилась я, когда он осознал, что все ещё держит меня. Уилл осторожно поставил меня обратно на землю и отстранился с немного робким видом.

Я не знала, как реагировать. Окрылённая, смущённая и неуверенная в том, что дальше делать, я попыталась успокоить свой возбуждённый разум. Я просто хотела убежать, найти безопасное место, чтобы отдышаться. Другая маленькая часть меня хотела, чтобы он снова меня поцеловал.

— Думаю, это выход отсюда, — я показала на противоположную дверь. — С воздуха я видела ровный проход на север от этого круга к внешнему краю лабиринта. Если мы пойдём по этому пути, он должен привести нас к началу.

— Точно, — Уилл кивнул, не глядя на меня, затем трусцой сбегал обратно, чтобы принести наши вещи. Он поднял механическую пластину, которую мы сняли с Минотавра. — Ты видела другую пластину?

Я покачала головой, пока надевала ремень и прятала пластину Минотавра в мешок.

Он протянул руку, ожидая меня.

Я взяла её, соединяя нас в простом прикосновении.

Мы пересекли круг, когда Уилл заметил щель в камне двери. Должно быть, она разомкнулась, когда открылась дверь. Что-то находилось внутри неё.

Он запустил туда руку и извлёк пластину, затем ухмыльнулся.

Не говоря ни слова, он протянул пластину мне, как предложение доверия.

Взяв пластину, я почувствовала тепло, затопившее меня. Он на моей стороне.

Я оглянулась назад на крылья, согнутые в песке. Я не могла оставить их там.

— Поможешь мне все расставить по местам? — взмолилась я, пряча новую пластину в мешок с той, которую мы достали из Минотавра.

— Всегда.

Вместе мы собрали крылья и сложили так, чтобы отнести их обратно через лабиринт в ту стеклянную теплицу. Уилл поместил крылья внутрь и аккуратно закрыл дверь, чтобы они оставались защищёнными.

— Мне любопытно, почему греки называли крылья в честь мальчика, а не мужчины, который изобрёл их? — спросил он.

Я покраснела.

— Просто так.

Он пронзил меня пристальным взглядом.

— Что ж, — я попыталась найти способ объяснить, но не рассказать, что крылья назвали в честь мальчика потому, что надев их, он обрёл трагичный конец. — Давай просто скажем, что бедный Икар послужил моральным уроком в истории.

— Он упал, не так ли? — Уилл скрестил руки.

— Он был очень неосторожным, — я мило улыбнулась. — Может, пойдём?

— Каким бы ни было следующее Развлечение, пообещай мне, оно больше не отправит тебя в полет по воздуху, — сказал Уилл, отвернувшись от крыльев.

— Почему нет? — спросила я. — Вид был поразительным.

Он шагнул прямо ко мне, вплотную прижимаясь к моему телу. Я могла почувствовать его близость каждой частичкой своего тела, хоть мы и не соприкасались. Он провёл пальцем вниз по косе, которая лежала на моем плече, так близко к шее.

— Однажды я уже видел, как умирал человек, которого я любил. Я не собираюсь переживать это вновь, — кончики его пальцев легко прошлись по моей шее, притягивая меня к нему.

Моё сердце затрепетало, когда суматошные мысли заметались в моей голове. Он любил меня? Или он всего лишь признавался, что любил своего отца? На мгновение я почувствовала настоящий ужас, осознав, что он, должно быть, стал свидетелем убийства своего отца, но эта мысль исчезла, как только его губы медленно прижались к моим. Я больше не хотела быть погрязшей в печали. Я была жива, и он тоже.