Спустившись по лестнице, бойцы направились к шлюзу.

– Всем стоять! – раздался сзади гортанный окрик. Джон обернулся. Со всех сторон появились прятавшиеся за контейнерами батарианцы. Двери шлюзовой камеры открылись, оттуда вышло ещё трое.

– По‑плохому будем, или мирно разберёмся? – осведомился террорист, первым окликнувший бойцов.

– Мирно? – Шепард выгнул бровь. – Разве батарианцам известно значение этого слова? Всюду, где вы появляетесь, вы сеете только боль и разрушения. Какие с вами могут быть мирные переговоры?

– Эй, слушай… – перебил его командир отряда экстремистов. – Я просто делаю свою работу. Как и ты. Лично я вовсе не собирался ронять на планету этот кусок камня. Я просто хотел по‑быстрому раздобыть рабов и улететь, ничего больше. А ты уже положил половину моих людей.

– То, что вы тут устроили – это не просто набег за рабами. Рабовладения мы не признаём, и местные жители тоже оказали бы сопротивление, но здесь и сейчас речь идёт о миллионах жизней.

– А то я не знаю… – хмыкнул батарианец. – Я просто выполняю приказ, и он мне не нравится. Будь моя воля, мы бы улетели раньше, чем вы приземлились.

– Так за чем же дело стало?

– Это всё Балак. Наш наниматель. Настоящий зверь. Если я уведу своих парней, он с меня с живого шкуру спустит. А потом продаст на корм варренам. Псих ненормальный… – батарианец покачал головой. – Устроил тут не пойми что, а отвечать мне и моим ребятам.

 – Будешь и дальше на него работать – замажешься по самую макушку, – заметил Джон. – И в любом случае долго не протянешь. Даже если ты нас тут всех положишь – участием в этой авантюре ты подписал себе смертный приговор. Рано или поздно тебя найдут, а Балак тебе вряд ли поможет.

– Это уж точно… – экстремист секунду помолчал, затем продолжил: – У меня были плохие предчувствия с самой посадки. Слушай. Балак хочет вас прикончить. Вы сорвали его планы, он этого не прощает. Балак всегда добивается того, чего хочет. Если мы сейчас разойдёмся по‑хорошему, это ничего не изменит.

– Так и будешь вечно на вторых ролях, дрожа от страха перед Балаком с одной стороны, и перед судом – с другой? Если ты отведёшь своих ребят, Балака я беру на себя. А ты будешь единственным, кто отдаёт приказы своей команде.

– Это, конечно, более интересное предложение, чем то, что мы имеем сейчас… – осклабился батарианец. – Вряд ли, конечно, Балак позволит вам уйти… Но если вдруг вы выкарабкаетесь… Меня зовут Чарн. Замолви за меня и моих ребят словечко на суде.

Чарн обернулся к своим подчинённым:

– Расходимся. Пусть Балак сам разбирается.

Террористы потянулись к выходу. Чарн задержался в дверях и, обращаясь к Шепарду, добавил:

– Надеюсь, что пушкой ты работаешь не хуже, чем языком. Ради нас обоих.

– Лучше, – усмехнулся Джон. – Балак получит по заслугам. И твои ребята тоже, если будете совершать налёты на землян. В другой раз вам так не повезёт.

– Усёк, – усмехнулся Чарн. – Последнее. Балак с остальными бойцами обосновался в главном комплексе. Без пропуска вы туда не попадёте. Я передам на твой инструментрон электронный ключ, и потом мы рвём когти отсюда. И учти – не стоит недооценивать Балака. Он тот ещё кровожадный ублюдок.

– Собирается взлетать батарианский челнок, – подал голос Джокер. – Сбить?

– Ни в коем случае, – ответил по радио Шепард. – С ними мы договорились. Любой следующий батарианский корабль перехватить, этот пусть улетает.

Закончив радиообмен, Джон повернулся к команде:

– Перед тем, как штурмовать главный комплекс, попробуем выяснить судьбу инженеров Этвелла. Балак никуда из главного комплекса не денется – незачем. Раз он нашёл Кейт Боумен, наверняка он слышал и последний радиообмен с «Нормандией» и понимает, что путь к отступлению отрезан. Грузимся в «Мако», едем к главному передатчику, это на юг от первого двигателя. Там снимаем координаты остальных станций и объезжаем их по очереди. Затем штурмуем главный комплекс и берём Балака. Вопросы? Нет? Работаем.

Отряд выехал.

– Гаррус, давай‑ка на вон ту горку, – Джон указал пальцем направление. Цепочка холмов, постепенно увеличивающихся по высоте, начиналась к западу от транспортёра, тянулась на юг и, чуть южнее зоны, где были установлены двигатели, изгибалась к востоку.

Турианец молча кивнул, прибавил газу, и вскоре «Мако» забрался наверх. Дав команду остановиться, Шепард приник к окулярам обзорного устройства.

– Есть, – наконец, сказал он. – Если ехать прямо по этой гряде, выйдем как раз к станции. Поезжай, не торопясь – на полпути стоит машина.

Через пару минут транспортёр подъехал к старенькому «Гризли». Борт машины был разворочен взрывом, броня закопчена. Очевидно, «Гризли» попал под обстрел террористов. Люк водителя был открыт. Сам водитель лежал в нескольких шагах от своей машины. Скафандр был тронут огнём, но убило человека не это – несколько автоматных очередей прошило его тело, а в довершение грудная клетка была разорвана выстрелом в упор из дробовика.

Шепард провёл процедуру идентификации, послав запрос инструментрону покойника. Инструментрон принадлежал Тимоти Сладжсу, инженеру Терра Новы. Его и ждал Мендель, когда также пал жертвой террористов.

– Координаты занесены в память, – сообщил Джон команде, помолчав минуту над телом. – Когда закончим, предадим его достойному погребению вместе с остальными павшими. А пока едем дальше.

Вскоре отряд добрался до передатчика. Аленко включил питание, и экран аппарата осветился.

– Так, ну всё ясно, – сказал Кайден, взглянув на изображение. – Вот эти точки – станции наблюдения. Видите? Эта, чуть южнее нас, совпадает с тем местом, где мы увидели Менделя.

– А что вон там? – спросил Шепард.

– Ничего, – неуверенно ответил лейтенант. – Просто холм.

– А почему тогда я вижу не просто холм? – Джон показал в окно на восток.

На вершине холма в лучах света, отражённого планетой, поблёскивали контуры металлического бокса, такого же, как и помещение главного передатчика.

– Это ещё что за хрень? – сузил глаза Рекс.

– Укреплённая точка? – предположил Гаррус. – Хотя… Без турелей? Может быть, склад боеприпасов?

– Поехали, узнаем на месте, – скомандовал Шепард.

Экран осветился, и в эфире зазвучала бодрая, жизнерадостная музыка.

– Кто бы мог подумать? Любительская радиостанция… – с нервным смешком проговорил Кайден.

– Радио Икс Пятьдесят Семь, – словно отвечая лейтенанту, включился джингл, записанный хорошо поставленным мужским голосом. – Не стоим на месте с две тысячи сто восемьдесят второго года!

– Местная любительская радиостанция, – особо выделив первое слово, заметил Шепард. – Ну что ж. Тоже развлечение. Получается, около года работают. Поехали искать инженеров.

– А радио?

– Пусть работает, не развалится.

Под бодрые ритмы хитов танцпола «Мако» поехал по широкому скальному хребту на юго‑восток, в направлении одной из двух ещё не обследованных станций наблюдения. Вскоре транспортёр добрался до одиноко стоящего стандартного жилого бокса. Невдалеке располагался вход в одну из многочисленных на этом астероиде шахт. Дверь бокса была выбита взрывом. Джон зашёл внутрь. У стены возле рабочего стола, перевёрнутого ударной волной, лежал труп женщины средних лет. Со всей очевидностью, она погибла при взрыве. По крайней мере, её смерть была мгновенной.

Шепард подошёл к пульту управления системами наблюдения и включил воспроизведение последних минут записи. На экране появилось изображение склонившейся над микрофоном женщины. В наушниках зазвучал хрипловатый шёпот:

– Говорит доктор Каролина Хаймес. Они нашли меня… Проклятые батарианцы! Я слышу, как они рыскают снаружи. Хотят пробраться внутрь. Я не дамся живой! Похоже, они подтащили что‑то к двери… – в голосе женщины прорезались нотки отчаяния. – Если я умру, передайте моей семье, что я их лю…

Экран ярко осветился, и запись прервалась.