– Шифр?

– От Сарена я знаю про то, что было на Иден Прайм. Вы нашли там маяк протеан.

– Как и Сарен.

– И как у Сарена, маяк должен был вызвать у Вас видения.

– Он и вызвал. Но эти видения были спутанными, непонятными. Скорее, общее настроение, чем что-то конкретное.

– По‑другому быть и не могло. Эти видения были предназначены для сознания протеанина. Для того, чтобы их понять, нужно иметь мышление протеанина, его культурный базис, историю, систему понятий и образов, способ существования. Иначе образы этих видений не найдут адекватного сопоставления в разуме того, кто их получает. Всё это вместе и составляет Шифр. Это то, что протеанин впитывает, что называется, с молоком матери. Без этого понять послание маяка невозможно.

– А откуда Шифр у торианина?

– Торианин – очень древнее существо. Он существовал здесь задолго до того, как протеане прибыли на Ферос и построили весь этот город. Он жил под городом, наблюдал за его обитателями, изучал их. А когда кто‑то умирал, родственники его хоронили, а торианин поглощал. Так и сами протеане, и их опыт стали его частью.

– То есть, торианин научил Сарена думать по‑протеански?

– Это очень грубо. Шифр – это квинтэссенция сознания протеан. Его нельзя рассказать, ему нельзя научить. Это всё равно, что объяснять слепому от рождения, что такое «красный», и чем оно отличается от «синего».

– И как тогда можно передать Шифр?

– Для этого и нужна была я. Я получила весь Шифр, всю эту память поколений, когда слилась с торианином при помощи способностей, присущих каждой азари. Наши сознания, наши личности смешались, переплелись в одно целое. Затем я слилась с Сареном и передала Шифр ему.

– А мне Вы можете передать Шифр?

– Конечно. Азари могут слиться сознанием с любым разумным существом, – девушка подошла к Шепарду и посмотрела ему в глаза. – Постарайтесь расслабиться, капитан. Дышите медленно и глубоко. Покиньте свою физическую оболочку. Почувствуйте связи, которые нас объединяют.

Шиала стояла вплотную к Джону. Слегка наклонив голову, она смотрела ему прямо в глаза немигающим, как у змеи, взглядом. Капитан перестал видеть что‑либо, кроме лица азари. Она продолжала говорить:

– Каждое действие порождает волны по всей Галактике. Каждая мысль, чтобы продолжать жить, должна переходить из разума в разум. Каждая эмоция одного существа влияет на чувства остальных.

Девушка положила руки на плечи Шепарда:

– Все мы связаны друг с другом. Каждое существо – это часть единого великолепного целого. Откройтесь Вселенной, капитан, – Шиала на миг запрокинула голову, а когда снова посмотрела в лицо Джона, её глаза полностью почернели, и в их глубине мерцала, казалось, вся Галактика. – Обнимите Вечность!

Глаза азари перед взором Шепарда слились в огромную бездонную пропасть, и он полетел туда головой вперёд, ускоряясь и ускоряясь, навстречу ясной, отчётливой картине, хранившейся в маяке протеан.

Шиала, щурясь, вглядывалась в лицо медленно приходящего в сознание Шепарда. Всё это время Урднот Рекс держал её на прицеле дробовика. Когда взгляд Джона обрёл осмысленность, азари нервно заговорила, оглядываясь на крогана:

– Всё должно быть в порядке. Я… Я просто передала Вам Шифр. Точно так же, как до этого Сарену. Пожалуйста…

– Да, – Шепард потряс головой. – Верю. Рекс, всё в порядке, расслабься.

– Теперь Вам принадлежит вся наследственная память многих поколений протеан, – с благоговением добавила Шиала. – Конечно, нелегко всю её осознать сразу.

– Как Вы, капитан? – встревоженно спросила Тали. – Вы побледнели!

– Всё нормально. Нужно уложить всё это в голову, я пока не готов обсуждать.

– Так и должно быть, – заметила азари. – Вы получили бесценный дар – опыт целого народа, с долгой и богатой историей. Разумеется, потребуется время.

– И всё же я ей не верю, – буркнул Рекс. – Она сама призналась, что её одурманил Сарен, потом торианин. Откуда мы знаем, что влияние прошло? Разнести ей затылок на всякий случай, да и дело с концом.

– Ну что ж… – прошептала Шиала дрогнувшим голосом. – Если вы считаете, что такова доля, которой я заслуживаю…

Не договорив, она повернулась к Рексу спиной, встала на колени и склонила голову, подставляя затылок, ту его часть, которая не закрыта хрящевыми отростками.

Отведя дробовик готового выстрелить крогана в сторону, Джон подошёл к девушке и спросил:

– Теперь, когда Вы свободны – от власти Сарена с его «Властелином», от торианина, от служения Бенезии – чем Вы хотели заняться?

– Какое это имеет значение, если Вы меня казните?

– И всё же.

– Я бы хотела остаться на «Надежде Чжу». Эти колонисты много страдали, в том числе в этом есть и моя вина. Мне бы хотелось искупить её.

– Колонистам действительно потребуется помощь. Думаю, они будут рады её от Вас получить. Встаньте. Никто не собирается казнить Вас.

Не веря своим ушам, девушка встала и развернулась:

– Спасибо, командор. Да сопутствует Вам удача! Чем ещё я могу Вам служить?

– Вы издеваетесь? – гневно посмотрела на Шиалу кварианка. – Не видите? Капитану плохо! Нужно проводить его на корабль!

– Тали, не нужно, – похлопал её по плечу Шепард. – Всё в норме.

– Простите, что Вам пришлось испытать неприятные ощущения, – сокрушённо сказала Шиала. – Иначе было нельзя. Вам был нужен Шифр, чтобы понять послание, скрытое в маяке.

– Вам известна цель Сарена? Что это за Канал, который он ищет? Где он может быть? Что Сарен собирается делать, когда его найдёт?

– Мне жаль, но про Канал он при мне практически ничего не говорил. Я знаю только, что, по мнению Сарена, есть связь между Каналом и исчезновением протеан.

– Чем бы это ни было, а только вряд ли от него можно добра ждать, – усмехнувшись, заметил Рекс.

– Теперь, когда у Вас есть Шифр, Вы, рано или поздно, поймёте послание протеанского маяка, – убеждённо сказала азари. – Я уверена, что оно поможет Вам найти Канал. Буду молиться, чтобы Вы нашли его раньше Сарена.

– А что Вы можете сказать о торианине? Никто из живущих не может похвастаться, что знаком с ним лучше Вас.

– Наши сознания слились воедино, когда он меня поглотил и запер в своём коконе, – кивнула девушка. – Но всё равно я не могу сказать, что хорошо его знала. Это слишком чужое и древнее существо.

– Сколько же ему лет? Или веков?

– Трудно сказать. Он воспринимает время совершенно не так, как мы. Плюс к тому, большую часть времени, несколько тысяч лет подряд, он проводит в спячке, и только два‑три века между спячками проявляет активность. Его разум не похож ни на что, известное мне до сих пор. Мне даже жаль, что повторить это будет невозможно. Пройдут, возможно, тысячи лет, прежде чем здесь появится новый нервный узел.

– Вы сожалеете?

– Конечно, находиться в плену, да ещё у настолько чуждого разума – это ужасно. Но вместе с тем, это ведь совершенно уникальное существо, ему как минимум пятьдесят веков! Мы не знаем во всей Галактике ничего похожего!

– А о Сарене Вы можете сказать что‑нибудь, что могло бы нам помочь?

– Вряд ли. Всё, что мне известно, Вы и так знаете – он силён, он влиятелен, он очень опасен. Вы не знали про удивительную способность его корабля – но о ней я Вам уже рассказала. Когда я находилась под его влиянием, я не могла критически воспринимать его действия. Но теперь я могу сказать твёрдо – он ведёт Галактику к тьме и страданиям. Матриарх Бенезия была уверена, что она сможет повлиять на Сарена, а я была уверена в Бенезии. Мы обе ошибались. Но Вы, спектр – другое дело. Вы предупреждены, а значит, вооружены. Прошу Вас – остановите его.

– Даже не верится, – жала руку Шепарду Джулиана Бейнем. – Чжонг утверждает, что мы вполне можем восстановить колонию!

По всему космопорту кипела работа. Растаскивались баррикады, складывались штабелями разбросанные контейнеры, останки ползунов сгребались в компостную кучу для огорода. Молчаливая группа колонистов пронесла тело Фай Даня.