Пещера оказалась заброшенной шахтой. Видимо, когда‑то здесь велись разработки полезных ископаемых, но то ли ввиду нерентабельности, то ли по каким‑то иным причинам работы были свёрнуты. Когда бойцы вошли в шахту, пришлось включить нашлемные фонари – освещение давно не работало.
– Что это за звуки? – вдруг спросила Лиара.
– Песни рахни, – хмыкнул Рекс. – Только это не звуки, это радиоволны. Наши переговорники их ловят. Мой дед любил послушать эти песенки. Перед тем, как выжечь очередное гнездо. А вот, кстати, и оно.
Луч фонаря выхватил из темноты ряды коконов. Кроган принялся методично выжигать их из подствольного огнемёта. Покончив с этим делом, отряд двинулся дальше. Джон поглядывал на экран боевого сканера. Когда на нём появились красные точки, отмечающие местоположение вероятного противника, Шепард приказал бойцам укрыться и кинул гранату-осветитель. Шахту залило резким, мертвенно‑зеленоватым светом, в котором хорошо было видно копошащиеся впереди зеленоватые мелкие рабочие особи и, чуть поодаль, огромные бурые панцири солдат. Используя эффект внезапности, отряд атаковал рахни всей своей мощью. Немалую помощь оказало грозное оружие азари, закупленное на Новерии перед отлётом – гранаты с эффектом массы. Даже Лиара своей узкой ладошкой могла за один бросок швырнуть от трёх до пяти небольших голубоватых шаров, а на скопление тараканоподобных рабочих рахни каждая из гранат производила действие, сравнимое с работой асфальтоукладочного катка – гравитационная волна прокладывала широкую полосу из раздавленных хитиновых панцирей в брызгах гемолимфы[36]. Со стрекотом в контратаку побежали бурые солдаты. Часть сразу же запуталась в созданных Лиарой сингулярностях, где их короткими очередями добивал Шепард. Прорвавшиеся попадали под микроволновые импульсы инструментрона Тали и вскипали в своих панцирях на ходу. Тех, кто избежал участи быть сваренными в собственном соку, останавливал Рекс выстрелом в упор из дробовика. Кому не хватало выстрела, кроган добавлял мощными ударами, каждый из которых мог расколоть голову быку. Вскоре пещера была чиста.
– Повезло, что недавно рахни атаковали станцию, – заметил Джон. – Если бы все они были здесь, мы бы не ушли. А так здесь коконов было раз в десять больше, чем активных особей.
– В двадцать три раза, если точнее, – поправила Тали. – Неужели это всё‑таки королева, которую мы отпустили?
– Не обязательно она, – покачала головой Лиара. – Если вылупилась хоть одна новая матка, сейчас она вполне может уже плодоносить.
– Я бы её вообще для надёжности кислотой залил, – рыкнул Рекс.
– Кто‑то вполне мог похитить с Новерии несколько яиц ещё до нашего прилёта, – возразил Джон.
– Найдём, кто это сделал, и их тоже кислотой зальём, – буркнул Рекс.
– Смотрите! – прервала спор Лиара, показывая в глубь шахты.
Из узкого прохода в пещеру выползло ещё одно существо. Размером оно было под стать королеве, которую Джон, Лиара и Тали видели на Новерии, но немного поменьше. Помимо хитинового панциря, существо окружало голубоватое свечение тёмной энергии.
– Молодая королева? – тихо спросила кварианка.
– Нет, – возразил Рекс. – Это трутень. Самец рахни. Это хорошо. Они выползают только если больше никого не осталось.
Когда с трутнем было покончено, Шепард спросил:
– Ну хорошо, значит, трутень. А как же они расплодились?
– Трутни могут переносить снесённые самкой яйца, – ответил Рекс. – Они же небольшие, когда только что снесены. Мне рассказывали, что, когда логово подвергается опасности, один трутень может унести с собой тысяч десять яиц. Потому они и не выходят в бой до последнего момента. Если б ему было, куда бежать, мы бы вообще его не увидели. Скорее всего, этот трутень вместе с яйцами и прилетел на челноке. Спрыгнул где‑нибудь в атмосфере и затаился до поры, пока армия не повылуплялась.
– Вполне возможно, – кивнул Джон. – Ответ даст Сигма. Надо ещё узнать, что это за станция. Пошли к транспортёру. Перед отлётом свяжемся с адмиралом Хакеттом, нужно получить координаты Сигмы‑23.
* * *
Когда на Земле португальцы с оружием в руках отстаивали свою независимость, патриарх Никон осуществлял реформу Русской Православной Церкви, а король Людовик XIV прибирал к ногтю дворян, на далёкой Тессии, родине азари, была очень популярна певица Шарблю. Её удивительно чистое сопрано одинаково красиво, сильно и уверенно звучало как на стыке первой и второй октав (если использовать земную нотацию хорошо темперированного звукоряда), так и в неслыханном для человеческого вокала, да и среди азари редко достижимом диапазоне четвёртой октавы. Хотя её карьера как певицы была недолгой для азари – около шестидесяти земных лет, мимолётное увлечение – дева снискала большую популярность, и арии в её исполнении вошли в сокровищницу культуры Пространства Цитадели. С её необычной внешностью – кожа Шарблю была нежно‑лазурного цвета, с едва заметным зеленоватым оттенком и красивым узором из густо‑синих полосок и крапинок цвета морской волны на очаровательном личике – певица довольно рано вышла замуж и, перейдя в фазу матроны, подарила миру немало талантливых дочерей.
Неудивительно, что экспедиция азари, исследовавшая систему звезды, известной людям как Горгона, приняла решение назвать четвёртую планету, водородно‑гелиевый газовый гигант с высоким содержанием метана в атмосфере, в честь полюбившейся певицы. Метан придавал атмосфере Шарблю тот самый лазурный оттенок, а полосы облаков напомнили романтично настроенной главе экспедиции узор на лице знаменитой исполнительницы самых сложных вокальных партий в Галактике. Даже люди, заполучив право на разработку сектора и дав всем звёздам и планетам в нём свои названия, оставили четвёртой планете Горгоны прежнее имя.
Третья планета Горгоны имела менее примечательную историю. Адмирал Альянса Систем пуэрториканец Росарио Ортега, вкушая свои любимые креветки в чесночном соусе, заслушал доклад, одобрил предложение развернуть на богатой железом и никелем планете сеть горнодобывающих комплексов и сталеплавильных печей, а на вопрос, под каким именем зарегистрировать будущую колонию, пренебрежительно бросил: «Да хоть креветкой назовите». Так, под именем Камарон (по‑испански – «креветка»), планета и числится в атласе Альянса Систем. Правда, памятуя о красивой легенде соседней Шарблю, люди позже переосмыслили это название, связав его с испанским кантаором[37] XX века Камароном де ла Исла, на похороны которого в своё время собралось около ста тысяч почитателей его таланта. Сколь бы анекдотичным ни был случай с адмиралом Ортегой, но этот исполнитель фламенко, чья жизнь от рождения до смерти была короче, чем вокальная карьера Шарблю, действительно заслуживал того, чтоб его именем была названа планета.
А где‑то между Камароном и Шарблю, поблёскивая в лучах Горгоны, кружился вокруг звезды ещё один объект. На автоматические запросы опознавательных систем объект выдавал короткое сообщение – лихтер[38] с грузом продовольствия для рабочих на Камароне. Иногда – лихтер с грузом стали с Камарона. Проблема в том, что объект Сигма‑23 не был гражданским лихтером. Да и среди складов Альянса Систем, пусть даже секретных, как следовало из ответа адмирала Хакетта на запрос Шепарда, он не числился. Восстановить координаты можно было бы, расшифровав бортовой самописец челнока. Если бы он был под рукой. Но поскольку, оставив груз, автоматические челноки тут же улетали, эта возможность также отпадала. Оставалось одно – утюжить радаром пространство между орбитами третьей и четвёртой планет Горгоны, надеясь на успех. Хотя бы с этой точностью местонахождение Сигмы‑23 вычислить удалось.
На исходе всего лишь третьего дня сканирования межорбитального пространства матрос радарного наблюдения Моника Негулеску, колоритная смуглая румынка, заметила слабый сигнал, отличающийся от обычных шумов не столько интенсивностью, сколько относительно постоянными координатами. На всякий случай она доложила по команде. Когда «Нормандия» сменила курс, а по системе внутреннего оповещения прозвучала команда боевой готовности артиллерийскому мостику и абордажной группе, Моника отметила про себя, что в этот раз она оказалась права, и тут же выбросила этот вопрос из головы. Её мысли занимала Каролин Гренадо, жгучая брюнетка, новая помощница интенданта. Последние пять лет матрос Негулеску предпочитала заводить отношения с девушками, и чем моложе, тем лучше.
