Другие расы нечувствительны к феромонам элкоров, поэтому те завели привычку объявлять, с какой эмоцией они на самом деле произносят ту или иную фразу. Это придаёт их речи некий комический оттенок.

– Да что ты распыляешься, Калин? – раздражённо спросил элкорского посла присутствовавший там же волус, в своём скафандре похожий на шарик на ножках. – Будто этим подсолнухам есть дело до кого-то, кроме них самих!

– С сокрушением, – пробубнил Калин. – Дин, ты сам в это не веришь. А если веришь, мне очень жаль.

– Вообще-то, я как раз и зашёл сюда восполнить пробелы в своих познаниях о других расах, – примирительно сказал Шепард.

– Искренний энтузиазм. Я люблю беседовать об истории своего народа, – обрадовался элкор. – Приятно делиться с другими расами нашим культурным наследием. Сокрушённо. Сейчас я немного занят, но если Зелтан меня извинит… Спасибо, Зелтан, – обратился Калин к элкору в богато украшенной попоне, очевидно, почувствовав его ответ. – Я постараюсь в общих чертах. Когда азари вышли на контакт с моим народом, мы только начали осваивать эффект массы и межзвёздные полёты. С их помощью мы научились пользоваться ретрансляторами массы и вошли в Пространство Совета Цитадели. С гордостью. За время жизни одного поколения мы установили регулярный маршрут до Цитадели и стали одной из наиболее активных рас на этой великой станции. Откровенно. Мы, элкоры, не стремимся к колонизации космоса. Безопасность и процветание родного мира нам гораздо важнее. Мы живём небольшими, тесно сплочёнными дружбой и родством группами, хотя всегда привечаем странников. Мы не любим перемен, и устройство нашего общества не менялось с незапамятных времён.

– Но раз вы не стремитесь в космос, что делаете Вы как посол?

– Скромно. Я представляю нужды нашего народа вниманию Совета.

– Ха! Ха! Ха! – желчно заметил волус. – Кому мы нужны? Совет кидает нам кости с барского стола, чтобы мы не слишком докучали, вот и всё!

Шепард даже немного обрадовался вмешательству коротышки – от монотонной размеренной речи элкорского посла у него начали слипаться глаза, а прерывать речь, на которую сам напросился, было бы по меньшей мере невежливо.

– С упрёком, – завёл свою волынку Калин. – Ваш тон неприемлем, Дин. Человеки не виноваты в Вашем дурном настроении. Оно проистекает от Вашей неосведомлённости и нежелания разобраться. Извиняясь. Мой друг – Дин Корлак, посол волусов при Совете Цитадели. Мы делим кабинет.

– А у подсолнуха Удины кабинет отдельный! – патетически воскликнул Корлак.

– Спасибо за то, что уделили мне время, посол, – откланялся Джон.

– Сердечное прощание. Хорошего дня Вам, человек. Приятно провести время на Цитадели.

– И не ошибайтесь дверью, подсолнух, – неприветливо добавил посол волусов. – Ваш посол в соседнем кабинете, большом и удобном.

– Сдержанно, – обратился к нему Калин. – Вы грубите.

Дин Корлак вздохнул и с плохо сдерживаемым раздражением проявил любезность:

– Добрый день, житель Солнечной системы. Я – Дин Корлак, посол волусов при Совете Цитадели. Когда мне не мешают, я здесь оказываю помощь своему народу. Чем могу быть полезен?

Стараясь не улыбаться, Шепард попросил:

– Если у Вас нет сейчас более неотложных дел, не будете ли Вы столь любезны рассказать мне немного о вашем народе?

– Сравните меня с моим другом элкором. Видите разницу? Мы, волусы, народ мягкий и слабый. Мы предпочитаем не воевать, а торговать. Наверное, поэтому, хотя мы были третьим на Цитадели народом после азари и саларианцев, мы до сих пор не в Совете. Хотя ведь именно мы построили единую экономическую систему Пространства Цитадели. А вы, люди, только вышли в космос, а у вас уже и посольство, и отдельный кабинет у посла, и того и гляди в Совет влезете.

– Если бы это зависело от меня… – многозначительно протянул Шепард. – А что Вы можете рассказать о своей истории, о культуре?

– Мы развивались как кочевые племена. Но у нас не было принято того, как у вас, у больших – топоры, дубинки… Если два племени сталкивались на одном участке земли, они торговали друг с другом. Всегда есть что-то, что у одних в избытке, а другим не хватает. Иногда племена и сливались, если одно не могло дальше жить без другого. Потом, возможно, снова разделялись. Наше общество всегда было очень гибким, мы умеем приспосабливаться. Так и теперь, в космосе – мы не можем себя защитить сами, поэтому мы торгуем – продаём свои услуги в обмен на защиту от врагов. Перед Советом интересы волусов защищаю я. Это очень тяжёлая задача, если учесть, как Совет нас зажимает.

– Упрекаю, Дин, – посол элкоров отвлёкся от неспешной беседы со своим посетителем. – Совет предоставляет вашему народу значительные привилегии.

– Какая наивность! – фыркнул Корлак через скафандр. – Вот увидите, Калин, подсолнухи получат кресло в Совете намного раньше и нас, и вас.

– Кстати, действительно, – живо заинтересовался Джон. – Почему, несмотря на такие большие заслуги перед Советом, ваш народ до сих пор не получил в нём места?

– Каждый народ должен доказать, что заслуживает права выставлять советника. Каждый, кроме подсолнухов, я так думаю.

– Пренебрежительно. Не обижайтесь на посла волусов, человек. – пробасил Калин. – Он проявляет необъективность в своих суждениях.

– Да неужели? – резко повернулся к нему Корлак. – Сколько лет мы ждём, когда наши заслуги оценят? И сколько ещё прождём? И сколько будут ждать люди? Вы увидите, Калин, увидите.

– Спасибо за Ваше внимание, посол, – сухо произнёс Шепард. – Я услышал достаточно. Извините за беспокойство.

Повернувшись к Зелтану, богато украшенному посетителю посла элкоров, он добавил:

– Прошу прощения, что задержал Вас.

– Добродушно. Я всё равно собирался с мыслями. Искренние извинения. Я бы с удовольствием побеседовал с Вами, но у меня важное дело к послу.

– Может быть, я могу чем-то помочь?

– Встревожен. Вы уже слышали? Моя репутация оказалась под угрозой. Я слишком доверял Спутнице. Она рассказала обо мне то, что я говорил только ей. Сожалею. Я не могу рассказать подробнее, но эта азари скомпрометировала меня как дипломата.

– Что это за Спутница?

– Недоверчиво. Вы, наверное, шутите. Торжественно. Спутницу знают все. Она привечает тех, кто приходит за утешением.

Это прозвучало интригующе.

– Где я могу её найти? Может быть, послу или дипломату будет неудобно говорить то, что можно поручить сказать простому солдату?

– Благодарно. Заведение Спутницы недалеко отсюда. Если посмотреть в окно, Вы увидите мост через пруд. На другом конце моста, на нижнем уровне – дверь в покои Спутницы. Просто спросите её, зачем она так поступила. Благодарю, человек.

У входа в заведение висела табличка: «Покои Спутницы. Здесь рады тебе, усталый путник!» За открытой дверцей был виден узкий коридор. Шепард зашёл внутрь.

Коридор открывался в большой зал. Оттуда струилась приятная негромкая музыка, доносились звуки негромких разговоров. Перед входом в зал стояла синекожая азари, красивая, как большинство представительниц её расы. Костюм девушки можно было бы назвать даже строгим, если бы не ажурная маечка, надетая под расстёгнутый жакет. Через вырезы в маечке можно было увидеть ровно столько, чтобы загореться желанием посмотреть и на всё остальное.

– Добро пожаловать, путник, – улыбнувшись, сказала азари. – Меня зовут Нелина. Я рада видеть Вас здесь, но, к сожалению, не помню, чтобы Вы были в списке клиентов на сегодня. Если хотите, я могу посмотреть, когда Спутница будет готова Вас принять.

В голосе азари звучала нежность, звуки её речи дарили бодрость. Джон почувствовал, что его сердце начало биться чаще. «Спокойно», – сказал он себе. – «Азари все такие».

– А просто войти и подождать в зале нельзя? – спросил он Нелину.

– Боюсь, что нет, – в голосе девушки зазвенели колокольчики веселья. – Вы должны понять, очень многие хотели бы провести время со Спутницей, нам приходится составлять список. Но я уверяю Вас – если Вы оставите своё имя и номер для связи, мы обязательно Вам перезвоним, как только найдётся время.