Доктор задумчиво потёр висок:

– Выход? Можно найти… Если поискать.

Бинк нетерпеливо кашлянул.

Китс окинул его внимательным взглядом:

– Вам ведь надо на север?

– Само собой, доктор!

– Тогда, вам туда…

Мы развернулись, прослеживая его указующий перст. И растерянно заморгали. Лубенчиков нервно хихикнул. Палец доктора указывал прямиком на Город Предтеч.

– Китс, а вы ничего не перепутали?

– Боитесь? – усмехнулся он.

– Опасаемся, – буркнул я, – И кстати, Город лежит к востоку от нас.

– В Зоне, направления – не самое главное…

– Да? А что же главнее?

Китс замолчал. Он смотрел перед собой. Там на востоке, сквозь дрожащее марево иногда проступали очертания домов и башен… Фантастические, нереальные – будто ожившие грёзы. Или кошмары… По сравнению с этим даже Тиррахис казался сборищем панельных многоэтажек.

Доктор устало потёр веки:

– Я не задавал вопросов. Всё это время. А вы не рассказывали… Я и сейчас не прошу говорить… Вы добрались на край Галактики и рискуете жизнью. Наверное, на то есть веская причина?

– Есть, – кивнула Илга.

– И вы делаете это не ради зла?

– Нет.

– Тогда… тогда всё в порядке.

– Да, всё замечательно, – нахмурился Васька, – Одного не пойму – на кой ляд нам тащиться в Город?

– Чтобы достичь своей цели, – улыбнулся Китс.

– А нельзя как-нибудь проще? И главное – безопаснее?

– Да вы не переживайте, молодые люди. Есть примета – тех, кто идёт без злых мыслей – Город не обидит.

– Эх вы… – вздохнул Васька, – Учёный человек, а в приметы верите…

– Злые мысли – понятие растяжимое, – скривился Бинк.

Грависы летят легко, ровно… Будто что-то придаёт мощности их движкам.

И с каждой минутой величественная панорама ярче проступает впереди. Сверкают купола, башни тянутся к облакам… Солнце мириадами осколков брызжет с зеркальных граней и ажурных переплетений.

– Красиво, – буркнул Лубенчиков, – И ни одного жителя? Прямо не верится…

– Выбирай любой дом – и живи, – с усмешкой обернулся Китс, – Если Город тебя примет…

– Спасибо за щедрость… А горячая вода здесь есть?

– Было б желание… В Городе многое можно найти.

– Чего ж вы сами не остались? Если здесь так хорошо?

Доктор не ответил.

Васька засмеялся:

– Даже Предтечи отсюда слиняли. Не выдержали. Значит, с самого начала что-то здесь было не так! Климат или радиация… Или химкомбинат по соседству.

– Химкомбината здесь нет, – сухо заметил Китс.

– А вдруг тут и не жил никто? – допустил я.

– Тоже гипотеза, – согласился Лубенчиков, – Вон, в нашем районе – отгрохали элитный дом! Восемнадцать этажей с евроотделкой! И что? Такие цены, что до сих пор половина квартир пустует!

– Ну ты сравнил. Это ж чуждый разум!

– Разум везде одинаков. А вот цены на квартиры!..

Докончить рассуждения Васька не успел. Наш гравис дёрнуло так, что мы едва не слетели на землю.

– Бинк, ты офонарел!

– Смотрите! – махнул он рукой.

И мы тоже увидели.

Столб белого, почти прозрачного пламени. Дыма нет. Жадно дрожащие бледные языки выглядят почти безопасными. Но там, где они скользят, не остаётся ничего, кроме выжженной земли.

– Полный ульфец! – ругается Бинк. Опять закладывает крутой вираж.

А столб пламени будто гонит нас, мчится по замысловатой траектории… И обдавая жаром, проходит всего в двух метрах. Следующий – мы проскакиваем через несколько секунд.

Горячая волна лизнула кожу. Но Бинк успел вывернуть руль.

Бледные языки растворяются. Летят мимо. Только дрожь в воздухе, только чёрные, убегающие вдаль следы…

– Что это было? – хрипло выдавил Васька.

– Белый Огонь, – спокойно пояснил доктор.

– Это всегда так? Или… только по случаю нашего приезда?

– Иногда. Но поверьте, это не так опасно.

– А что? Бывает и хуже? – дрогнул васькин голос.

– Соблюдайте элементарную осторожность. И всё будет хорошо.

– Ага. Мойте руки перед едой…

Словам Китса хотелось верить. Но яркие краски Города уже не радовали. Кто знает, что там – за этими зеркальными фасадами?

До крайних домов – совсем пустяк. Только вблизи понимаешь, какие они огромные…

Трава давно кончилась. Наши «стрекозы» несутся над идеально гладкими каменными плитами. Это удивительно – камень без единой пылинки. Блестит, тускло отражая небо… Там в вышине щебечут птицы. А здесь внизу – покой, безмолвие… Среди громадной площади, мы – как букашки на ладони великана. И чудится, что вторая ладонь замерла, невидимая, где-то над нами…

Бр-р-р…

Хочется заорать, выругаться. Пусть разнесётся на всю округу! Лишь бы взорвать эту звенящую, как струна, тишину…

– Город-сказка, город– мечта… – фальшиво затянул Васька.

– Понимаю вашу радость, – согласился Китс, – Не каждый день попадаешь в такое интересное место. Но сначала – правила поведения!

– Ага. Не пейте сырую водку. И уходя гасите всех!..

– Главное правило – без моего разрешения никуда не отлучаться. И ничего не трогать!

– А тут есть, что потрогать? – заинтересовался Васька.

– Вот характерный пример, – указал доктор. Из-под арки грибообразного здания взлетала череда радужно блестевших, «мыльных» пузырей. Кружилась и неспешно уходила в небо.

Когда мы поравнялись с аркой, поняли: каждый шар – больше метра в диаметре.

– Симпатично, – кивнул Лубенчиков, – И тоже нельзя трогать?

– Ну, если очень хотите…

Васька робко потянулся к ближайшему пузырю.

– Убить не убьёт, – добавил Китс, – Так, слегка контузит…

Бледнея, Лубенчиков торопливо отдёрнул руку. А Бинк прибавил ходу, подальше объезжая здание-гриб.

– Видите, всё не так уж и сложно, – мягко сказал доктор, – Элементарные правила поведения…

Мы ехали посреди широкой улицы. Вокруг – ни травинки, ни кустика… Только чёрный «хрусталь» и разноцветный камень. Справа и слева – вогнутые стены, пересечение плоскостей под невероятными углами. И ни одной двери. А окна – круглые, матово-непрозрачные – лишь на уровне третьего этажа.

– Не очень уютно это выглядит, – буркнул Васька, – Я бы предпочёл домик в деревне…

– Или хозяева Города сильно от нас отличались, – кивнул я, – Или сами они жили в другом месте.

– Ага, в землянках по соседству, – хмыкнул Лубенчиков.

– Но ведь и мы предпочитаем селиться не на заводах и фабриках, – сказал Китс, – Погодите, это лишь окраина. Дальше всё – иначе.

Минут через десять мы убедились, что он прав.

Стены громадных домов будто расступились, улица плавно перетекла в площадь. Мы въехали под хрустальную арку. Присмотрелись и разглядели, что это не хрусталь, а вода! Без всяких опор она уходила в высоту и опять падала в широкий канал.

Пахло цветами. По ту сторону канала их было множество, они прям-таки устилали землю! И над всем этим великолепием, вздымались к облакам деревья. Такие гигантские, что нам с Васькой пришлось откинуться назад, чтобы разглядеть их верхушки. Раньше я не видел ничего подобного! Сколько же тысяч лет потребовалось, чтоб их вырастить?!

Пели птицы. Над кустами кружили бабочки…

Мы миновали водяную арку. Грависы заскользили по фантастическому саду – удивительно ухоженному. А вернее, с точно подобранным оттенком «дикости»…

– Теперь ясно, доктор, почему вам нравится это место, – сказал Бинк.

– Красиво, – вздохнула Илга, – Как у нас дома…

А у меня вырвалось:

– Такое впечатление, что хозяева отошли совсем ненадолго!

– Вот вернутся и надают нам по шее… – поёжился Лубенчиков.

– Увы, – вздохнул Китс, – Хозяев я здесь не встречал… И к сожалению, не весь Город так хорошо сохранился…

Через полчаса мы опять оказались в урбанизированном ландшафте. Не таком прилизанном, как раньше. Кое-где по стенам домов змеились трещины. А сквозь расколотые дорожные плиты поднималась трава.