Небо над нами – ярко голубое. Земное. Метрах в ста начинался лес. За ним, вдали, темнели горы.

Я обернулся. В другую сторону тянулась обширная равнина. Блестела лента реки. И опять лес – у самого горизонта.

Я моргнул.

Это было красиво. Так красиво, что дух захватывало…

– Ау, Лёха! – позвал Васька.

– Ау, – машинально пробормотал я. И завертел головой. Рядом слышалось низкое жужжание. Какие-то насекомые, чертовски похожие на шмелей, кружили над луговыми цветами.

– У тебя что столбняк?

– Слушай, Васёк… Здесь же – совсем… совсем как у нас!

– Может и лучше, – лениво заметил Лубенчиков, – Как ты думаешь, долго этот волосатый будет искать выход?

Лёгкая рябь пробежала. Будто нагретый воздух поднимался, там, откуда я вышел пару минут назад. И опять прояснилось. Сколько ни вглядывайся – ни корабля, ни нашего волосатого друга… Гладкое, ровное место – до самой реки. Если не знаешь – хрен догадаешься. Бермудский треугольник местного значения…

Когда чудес много – они становятся утомительными.

Я расслабленно опустился на травку:

– Подождём… Спешить все равно некуда.

Мы лежали и слушали «шмелей». После всех потрясений, выпавших нам за эти часы, размышлять о чём-то серьёзном не хотелось. Прошлое, будущее… Сейчас мы жили в настоящем. И мы им наслаждались.

– Лёха, спорим, что волосатик ещё полчаса будет бродить?

– Не-а… Полчаса это слишком… От силы – минут пятнадцать.

– Спорим на десятку!

– Да хоть на миллион, – лениво пробормотал я. Сомневаюсь, что где-нибудь в Галактике нам пригодятся российские рубли.

Возвращаться и помогать хоббиту отыскивать выход совершенно не хотелось. Пускай он, неандерталец, почувствует – мы земляне тоже кой-чего стоим!

Минуты пробегали. Васька рассуждал вслух. Лубенчиков уже вынашивал планы освоения здешнего мира. И первым пунктом в грандиозной программе значилось: найти местных девиц.

– Волосатый же говорил – большинство планет населено людьми! Значит, и мы не пропадём. А если найдём женщин – вообще заживём, как сыр в масле!

– Да ну? Васёк, открою тебе тайну. Женщины, как правило, отдельно в природе не встречаются. Как правило, к ним в нагрузку идут здоровенные мужики…

Лубенчиков хмыкнул.

– …С преобладающей гетеросексуальной ориентацией, – на всякий случай уточнил я.

– Увы, – вздохнул Васька, – Но ничего. Я готов к конкуренции!

– Боюсь, нас не допустят даже к отборочному туру…

Я зевнул и глянул на часы:

– Ого! Двадцать минут!

– Говорил же, минимум полчаса! – расплылся Лубенчиков.

– Наверное, стоит помочь инопланетному товарищу.

– Ещё чего!

– А помнишь, он рассказывал об аннигиляции…

– Вот-вот! Очень красивое явление! – плотоядно прищурился Васька, – Тебе как физику должно быть особенно интересно!

Лубенчиков добавил ещё несколько фраз. Из которых самая цензурная звучала как:

– Пускай этот свежеразмороженный не выпендривается…

Но природная доброта всё же взяла верх. Мы поднялись с травки. И двинулись к точке выхода.

Не тут-то было!

Минут пять топтались, ходили кругами – без малейшего результата.

– Неужто дырка затянулась! – испуганно выдавил Васька, разглядывая мёртвую стрелку компаса.

Чертовщина…

Я проверил свой браслет. Нет, компас – действует. А вот передатчик не работает. Как и у Васьки. Путешествие через искривлённое пространство не миновало бесследно для инопланетной техники.

Вдруг и с Бинком что-то случилось?

Мне стало не по себе. Только-только нашли брата по разуму и опять потеряли… Какой бы он ни был – а всё же живое существо. Почти человек.

Сильно огорчиться я не успел.

Откуда-то сзади раздался знакомый ехидный голосок:

– Ну, что голокожие? Успели наложить в штаны? Не ссыте, Бинк вас не бросит!

Лубенчиков радостно матернулся.

Хоббит появился шагах в двадцати от того места, где его можно было ожидать. Похоже, горловина не была устойчива и медленно дрейфовала в пространстве. Бинку пришлось попотеть, отыскивая единственно верную точку.

Не так уж плохо для начала.

Отряд робинзонов снова достиг гармонической цифры три.

Вот только, имущества для жизни на неизвестной планете у нас маловато – лазерная «пукалка» у Бинка, две железяки и кухонный нож – у меня и Лубенчикова. С корабля-цилиндра можно было взять и больше…

Мы оценили шансы. И наотрез отказались возвращаться. Несмотря на все уговоры Бинка.

– Мужики! Если пространство схлопнется – наши четыреста тысяч накроются медным тазом!

– Наши?

– 200 – мне, 200 – вам! Клянусь честью прародителя!

– Вот и посылай туда своего прадедушку!

– Это ж быстро! Зацепим гипердвижок магнитами и отбуксируем! Всего несколько минут!

– Я ещё слишком молод для аннигиляции! – отрезал Лубенчиков.

– В гробу мы видали не-евклидово пространство, – как специалист уточнил я.

– Да вы чё?! Струсили!?

Васька демонстративно отвернулся от Бинка. А я махнул в сторону ближайшей опушки леса:

– Предлагаю обследовать местную флору и фауну. На предмет съедобности.

Не оглядываясь, мы двинулись вперёд. Неторопливым, размеренным шагом. Если у Бинка окончательно крыша не съехала – тоже присоединится. В конце-концов, без еды даже хоббиты не обходятся. Одного пирога на троих – явно недостаточно. Даже если это пирог с трумлями.

– А вы не боитесь, что вас тоже проверят на съедобность? – донёсся сзади язвительный комментарий Бинка.

Мы промолчали.

– Своего бластера я вам не отдам! – выпалил волосатик.

– Ну и не надо!

– В лесу водятся монстры! Туда нельзя без оружия!

И как последний аргумент:

– Хорошо! Четыреста тысяч – делим на троих! Слышите – каждому 133 тысячи!

Я хмыкнул. А Васька вдруг затормозил и глянул на меня вопросительно. Я хлопнул его по плечу и покрутил пальцем у виска.

Хватит авантюр. Пора мне, как самому здравомыслящему, брать командование в свои руки.

– Это большие деньги! Очень! Все звёзды будут у нас в кармане! – без особой надежды добавил волосатик и сплюнул в сердцах:

– Вот придурки!

– Мне его даже жаль, – шепнул Лубенчиков. А я криво усмехнулся. Давно ли сам Васька стал таким рассудительным? Если б не мой выдающийся интеллект…

Как раз хотел об этом сказать, но не успел. Споткнулся о камень и едва не грохнулся.

– Под ноги смотри, балбес, – внушительно прокомментировал Лубенчиков.

Стена леса уже близко. Хотя… Стена – это сильно сказано. На краю – кустарник, дальше – пронизанное солнцем редколесье хвойных деревьев. Ничего угрожающего. И всё же мы притормозили. На всякий случай.

– Красиво, – сказал я, – А деревья – совсем земные.

– Да, – кивнул Васька, – На сосны похожи.

Он почесал подбородок. А я задумчиво взвесил в руке железяку.

– Слишком красиво, – вздохнул Лубенчиков. Я пожал плечами.

– Слушай, а если этот волосатый прав? Насчёт монстров?

Я ухмыльнулся. Во всяком голливудском фильме подобная безмятежность ничего хорошего не обещала.

Но мы-то не в фильме!

– Монстры здесь не водятся! Не та экосистема…

– Неужели? – вяло удивился Лубенчиков, – А помнишь в прошлом году на Дальнем Востоке был неурожай кедровых орешков? И озверелые белочки уничтожали всё на своём пути!

– Здесь нет белок…

– А если они затаились? – хмуро спросил Васька. Его урбанизированная натура в чужих звездолётах ощущала себя уверенее.

– Не бойся, если встретим белочку – я не дам тебя в обиду!

– Угу… А если она будет не одна?

Терпение у меня лопнуло. Я двинулся вперёд.

Васька решил не отставать.

– Ягоды! – заметил он через секунду, – На чернику похоже!

– А по-моему – на волчьи…

– Волки? – встрепенулся Лубенчиков, – Думаешь, они здесь есть?

– Ага. И Красные Шапочки – тоже…