Мы оба рассмеялись. В воздухе висела взволнованность и этот натянутый жар напряжения.

Мои следующие выстрелы были не намного лучше. Арчер продолжал говорить, что я делаю всё правильно и что нужна практика. Я не был против, что у меня это не получается естественно. Я подумал, что пока я здесь с ним, этого достаточно.

Когда мы приближались к часовой отметке, наконец-то один из моих выстрелов попал в цель. Я положил пистолет, поставив его на предохранитель, повернулся лицом к Арчеру и улыбнулся.

— Ты это видел?

Не думаю, что когда-нибудь видел у него более широкую улыбку.

— Да, видел. Видишь? У тебя талант. Что я тебе говорил, Мэллори?

— Не могу поверить, что я, наконец, попал в эту чёртову штуку!

— Я знал, что попадёшь.

— Я думал, что никогда не попаду. Я хотел прийти сюда и сделать меткий первый выстрел, чтобы впечатлить тебя.

Он рассмеялся.

— Тебе не пришлось бы делать это, чтобы меня впечатлить. Ты уже меня впечатлил, приехав сюда. Тебе не нужно уметь стрелять — или хотеть этого — чтобы впечатлить меня. Просто… ты сделал эту попытку. Ради меня.

— Конечно, — я сделал шаг ближе к нему. — Я сделал бы ради тебя что угодно.

— Что угодно? — чуть тише спросил он.

— Да, Арчер. Что угодно, — я стоял перед ним, глядя ему прямо в глаза.

Он кивнул, практически сам себе.

— Я знаю.

Я прошёл обратно на полосу и выстрелил наши последние пули. Я оставлял время между каждым выстрелом, напоминая себе подсказки, которые дал мне Арчер о том, что касалось прицела и выстрела. Я попал в цель ещё несколько раз и был довольно горд, что сделал прогресс.

Закончив, я убедился, что поставил пистолет на предохранитель, разрядил его, убедился, что в стволе и обойме не осталось пуль, и положил оружие на скамейку.

Вокруг меня тут же обвились руки, и между лопаток прижался лоб. Я положил ладони поверх его рук и стоял так мгновение, думая, как мне чертовски повезло.

— Спасибо, — прошептал он в ткань моей рубашки.

Я ничего не сказал, просто провёл большим пальцем по тыльной стороне его ладони. Я надеялся, что по этому прикосновению он поймёт, как я сожалею о том, как всё произошло между нами, и как я рад, что он теперь здесь. Я надеялся, что он поймёт, что я сделаю ради него что угодно. Я надеялся, что он поймёт, какой он прекрасный и несовершенный и как отчаянно я хотел и нуждался в том, чтобы он был счастлив.

— Алло? — произнёс я в трубку мобильного телефона.

— Здравствуйте, — на другом конце провода раздался тихий женский голос. — Это Мэллори Патель?

Я перестал суетиться в спальне, тут же выпрямляясь. Неуверенность в её голосе поймала всё моё внимание.

— Да, это я.

Ещё было раннее утро, выходные после того, как мы с Арчером съездили на полигон. Мы виделись практически каждый вечер на неделе, по большей части ходили выпить, или он приходил на ужин. Один вечер я провёл в его номере отеля, и мы вдвоём смотрели какое-то дерьмовое теле-шоу и уснули с включённым светом, полностью одетые, на неудобном матрасе. Но он заснул в моих руках, и мне годами не спалось лучше.

Арчер должен был прийти сегодня, когда закончит с работой. Я расчистил целый комод и половину своего шкафа. Я хотел показать ему, как серьёзно настроен на то, чтобы он остался со мной.

— Вы меня не знаете, — сказала женщина. — Меня зовут Аманда. Я бывшая жена Эндрю Харта.

— Оу, — умно произнёс я. Честно говоря, я понятия не имел, что ещё сказать. Телефонный разговор с братом Арчера был намного хуже, чем просто неприятным. Я не думал, что когда-нибудь снова услышу о нём. — Чем я могу вам помочь?

— Это неловко, — хохотнула она. — Я звоню потому, что услышала о вашем звонке Эндрю. Он дружит с моим братом — так мы познакомились. Эндрю рассказал моему брату Марку о том, что ему звонил мужчина и говорил про Арчера. Он был пьяным, когда выболтал это Марку, так что я не знаю всех подробностей.

— Он не рассказал вам сам?

Она рассмеялась.

— Нет, мы не в особо хороших отношениях.

— Извините.

— Не стоит. Вы говорили с ним. Уверена, по тому разговору вы смогли понять, какой он грубый и эгоистичный. Но я не поэтому звоню. Если честно, мои отношения с Эндрю закончились на горькой ноте. Они были короткими и едва ли сладкими, но что было, то было.

Я сел на край кровати и перенёс телефон к другому уху.

— Хорошо.

— Но когда Марк сказал мне, что вы звонили по поводу его брата, я поняла, что должна позвонить вам, чтобы попробовать с ним связаться. Его зовут Арчер, верно?

— Верно. Эндрю не рассказывал вам о нём?

— Не особо, — вздохнула она. — Только то, что у него есть брат, с которым он не общался после смерти родителей. И он никогда не рассказывал мне почему. И я чувствую себя плохо из-за того, что играю в эту игру «он сказал, она сказала», правда плохо, но Эндрю сказал Марку, который сказал мне, что это из-за того, что Арчер гей.

Я не смог ничего поделать, когда волоски на моём загривке встали дыбом. Дело было не в том, что Арчер гей, или что я не хотел, чтобы об этом кто-то знал, но до сих пор мой опыт с его семьёй доказал, что они не особо принимающие. А ещё больше боли было последним, в чём нуждался Арчер.

— Это верно, — отрезал я.

— Эндрю придурок, — тут же сказала она. — Он консервативный идиот. Я встречалась с его родителями всего несколько раз, но знаю, как они разочаровались бы, узнав, что он так относится к своему брату.

— Вы встречались с его родителями?

— Всего дважды, один раз случайно, когда мы с Эндрю начали встречаться. Мы были в одном ресторане. Они были милейшими, добрейшими людьми. Теперь, оглядываясь назад, я понятия не имею, как Эндрю вырос таким, какой есть.

— Честно говоря, я был немного удивлён, когда позвонил Эндрю и поговорил с ним. Мой сын Дэнни тоже звонил ему несколько лет назад, когда Арчер лежал в больнице. Дэнни оказали тоже не самый радушный приём. Я не был достаточно везучим, чтобы познакомиться с их родителями, но определённо был шокирован, потому что Арчер такой… — я пытался подобрать подходящее слово, — эмоциональный.

Я слышал, как она вздохнула на другом конце провода.

— Это облегчение. Так он не такой, как Эндрю?

— Я не знаю Эндрю, но знаю Арчера. Он добрый и нежный. Он один из лучших людей, которых я когда-либо встречал. Но после смерти его родителей…

— И после того, как его брат бросил его, — резко добавила Аманда. — Извините. Я просто… Иногда ты думаешь, что знаешь кого-то. Эндрю кажется таким красивым и умным. Думаю, это его улыбка обманывает людей. Думаю, иногда, если ты достаточно хорошо выглядишь, то тебе может сойти с рук и убийство.

Я слегка оперся на кровать и рассмеялся.

— Да, я знаю, о чём вы. Думаю, у Арчера в рукаве тоже есть такое оружие.

Она хохотнула.

— Я рада, что позвонила вам, Мэллори.

— Я тоже рад, что вы позвонили, Аманда. Арчеру пойдёт на пользу общение с вами, если вы хотите с ним поговорить. Я думаю, он давно не мог поговорить с кем-то, кто действительно знал или хотя бы был знаком с его родителями.

— Да, я хотела бы с ним поговорить. На самом деле, я хочу кое-что ему рассказать. У него есть племянник. Мой сын. Его зовут Эйден. Ему недавно исполнилось четыре. Он умный и смешной, и у него такие же светлые волосы, как у всех этих мужчин Хартов. И… я бы хотела, чтобы он узнал своего дядю Арчера.

Я закрыл рукой глаза, чувствуя, как в горле начинает пересыхать.

— Да. Я даже не могу передать, как он будет счастлив от этого.

— Я рада. Я бы хотела сначала пообщаться с Арчером, если это нормально. Не думаю, что Эндрю всегда хорошо влиял на нашего сына, и я хочу убедиться, что Эйден окружён правильными людьми.

— Конечно, — сказал я. — Я полностью вас понимаю. Я сам отец.

— Что ж, у вас в телефоне теперь есть мой номер. Окажете мне услугу, Мэллори? Можете рассказать Арчеру обо мне и Эйдене и дать ему знать, что если он хочет, то может звонить мне в любое время?