Но сейчас, когда я смотрел на него, моё сердце не было так уверено.

Он стал старше, немного грубее, немного крупнее. Его лицо потеряло некую мягкость, а линии челюсти теперь были более прямыми.

Боже, было больно. Больно даже смотреть на него. Больно вспоминать, как видел его улыбку или то, как он хмурился, когда перед ним были раскиданы кусочки паззла. Больно было видеть, что из его глаз пропал блеск.

Чёрт, было больно знать, что он здесь, всего в футе от меня, и всё же, наверное, я больше никогда не почувствую его кожу своей.

На кратчайшие мгновения я подумал уйти прямо тогда, не сказав ни слова. Я мог притвориться, что не увидел его и спасти его от печали узнать, что я здесь. Но он был в Банфе, из всех мест в мире. Хоть это был относительно большой город, он должен был знать, что если приедет сюда, есть возможность натолкнуться на меня.

Может, ему было на это плевать. Может, он забыл обо мне — обо всём — годы назад. Ради него я надеялся, что это так.

И пока одна часть меня — трусливая часть — хотела сбежать, бо́льшая часть знала, что я не мог. Я не мог увидеть Арчера и не поговорить с ним.

Я пытался сказать себе не пялиться на него, но это было слишком сложно. Он сидел у дальней стены, практически как призрачная фигура, окружённая людьми, которые его не видели.

Мои мысли начали разбегаться.

Я задумался, помнит ли он, как приходил сюда со мной. Помнит ли то, что произошло… после.

Кто-то положил руку ему на плечо. Другой мужчина, выше него, примерно его возраста. Я с тошнотворным ощущением заметил, что парень был привлекательным, когда увидел, как он смотрит на Арчера. Парень наклонился ближе, его тёмные волосы коснулись щеки Арчера, когда он улыбнулся и прошептал что-то ему на ухо.

Я вспомнил, как шептал слова Арчеру на ухо.

Слова, о которых думал всерьёз. Обещания, которые хотел бы сдержать.

Я помнил звук его голоса, когда давал эти обещания. Я помнил ощущение его пальцев на своей голой спине. Я помнил…

Арчер поднял взгляд на другого мужчину. На его лице было такое выражение, что мне захотелось соскочить со стула и бросить этот самый стул в окно.

— Простите, — на импульсе произнёс я, когда барменша прошла мимо меня.

Она остановилась, улыбнулась и спросила:

— Что я могу вам принести?

— Вон там сидит блондин, — я кивнул в сторону компании. — Я могу попросить вам отнести ему напиток от меня?

— Конечно. То же самое, что пьёте вы?

— Пожалуйста.

Когда она ушла, мне не хватило смелости наблюдать, как она наливает виски, или как официант относит напиток к столику Арчера. Я не знал, сказали ли ему, от кого напиток, и имеет ли это значение.

Я допью свой виски и уйду. Если Арчер не захочет снова со мной говорить, что ж, я пойму. От этого у меня сжималась грудь, но я пойму.

Так что я поднял взгляд на экран телевизор, время от времени попивая свой напиток, не видя и не слыша ничего вокруг.

Барменша дважды прошла мимо меня, чтобы помочь другим клиентам.

Пара, которая сидела справа от меня, попросила счёт.

Кто-то сел на стул рядом со мной.

Моё сердце угрожало выпрыгнуть из груди.

— Мэллори, — произнёс он.

Я повернулся к нему. И когда наши глаза встретились, я в ту же долю секунды понял, какую огромную ошибку я допустил.

— Арчер, — ответил я, изо всех сил стараясь натянуть на лицо улыбку, но это не получилось.

Арчер даже не пытался улыбнуться мне. Не то чтобы я мог его винить. Между нами больше не было повода для улыбок. Сейчас нет. Больше нет.

Он подвинул ко мне стакан виски и сказал:

— Я больше не пью виски.

— Потерял вкус?

Он смотрел на меня. Твёрдо.

— Всё ещё пытаюсь.

— Банф, а? — спросил я.

— Мы ведём светскую беседу? — твёрдость в его голосе была создана из тех же камней, что и горы.

Я тяжело вздохнул, затем полностью повернулся к нему. Мы сидели лицом к лицу. Наши колени почти соприкасались. Достаточно близко, чтобы я мог коснуться его шеи, его щеки, его лица, если бы протянул руку.

Его плечи теперь были шире, чем раньше, и грудь и руки выглядели более мускулистыми. На нём была простая футболка, синие джинсы и оскал на лице. Под его глазами были тёмные круги, но в этом не было ничего нового. Арчер носил своих демонов снаружи — прямо как я.

— Ты выглядишь иначе, — сказал я.

— Три года — это долгое время, — холодно ответил он.

— Ты выглядишь хорошо, — сказал я, пытаясь избавить его лицо от хмурости, слишком поздно понимая, что мой комментарий, вероятнее всего, только усилит её.

Но он ничего не сказал. Его взгляд поднялся по моему телу к лицу, но выражение его лица не изменилось.

И он по-прежнему ничего не говорил.

Кто-то другой мог бы подумать, что он всё ещё злится. И может быть, он злился. Но я видел боль Арчера с такой же лёгкостью, с какой видел солнце в небе летним днём.

— Ты не обязан со мной разговаривать, если не хочешь, Арчер, — тихо сказал я.

Мгновение он колебался, и я подумал, что он встанет и уйдёт. Вместо этого он произнёс:

— Я в Банфе по работе, ненадолго, — он указал за своё плечо большим пальцам. — Это коллеги.

— А, ну, тебе всегда нравился Банф.

— Я не хотел сюда возвращаться.

— Нет, — согласился я, — наверное, не хотел.

Я хотел задать ему миллион вопросов. И я знал, что будет миллион ответов, которые он мне не скажет. Так что я изо всех сил старался не давить.

— Ты всё ещё собираешь паззлы? — спросил я.

Он в ответ пожал плечами.

— Иногда. Там, где я живу, шумно. И мои соседи не оставят незаконченный паззл на столе больше чем на час.

— Жаль.

Он рассеянно начал водить пальцами вверх и вниз по нетронутому стакану виски.

— Я не должен удивляться, что вижу тебя здесь, но я удивлён.

Я кивнул.

— Знакомое чувство.

— Я бы не удивился, если бы не увидел тебя за всё время, что провёл здесь, в Банфе. И вот ты здесь, а с моего приезда прошло всего два дня.

— Я сегодня был в странном состоянии духа. Я годами не ходил в этот бар.

Глядя на стойку, он тихо произнёс:

— Отчасти я думал, что всё выдумал. И тебя тоже выдумал.

Не подумав, я схватил его за руку.

— Ничего из этого не было выдумано. Ни одна секунда.

Когда Арчер поднял взгляд на меня, весь мир пошатнулся.

Он встал и скинул мою ладонь со своей руки.

— Легче, если я буду говорить себе, что так и было.

— Арчер, — я тоже встал, мой взгляд сосредоточился на его лице. — Ты когда-нибудь простишь меня? Можешь?

Холод покрыл его когда-то мягкие черты.

— Зачем тебе вообще моё прощение? Несколько лет назад ты совершенно ясно дал понять, что не хочешь иметь со мной ничего общего.

— Я по-прежнему думаю о тебе, — прошептал я. — Ты по-прежнему мне снишься.

— Чего ты от меня хочешь, Мэллори?

— Я… — я застыл, удивлённый его вопросом, на который у меня не было ответа.

Чего я от него хотел? Что он предлагал мне несколько лет назад? Сейчас я хотел этого? По-прежнему? Или я просто жил прошлым, тоскуя по жизни, которую он принёс мне за те несколько коротких месяцев? Могли ли мы найти утешение друг в друге теперь, когда прошло столько времени?

— Так я и думал, — огрызнулся он.

Он развернулся и начал уходить, но я инстинктивно потянулся и снова схватил его за руку.

— Арчер…

— Здесь всё в порядке? — вмешался голос.

Один из друзей Арчера — мужчина примерно его возраста — стоял в нескольких шагах от нас, переводя взгляд между мной, Арчером и моей ладонью на его руке.

Когда он посмотрел на Арчера, в его выражении лица было что-то, от чего у меня внутри всё перевернулось.

— Да, Дерек, — ответил Арчер, вырывая свою руку из моей хватки.

— Кто это? — спросил у него Дерек, глядя мне в лицо.

— Отец моего друга Дэнни.

Удар Арчера попал в точку. Это всё, кем я для него теперь был — отцом Дэнни. Я почувствовал тошноту, зная, что именно об этом и просил годы назад, когда сказал Арчеру, что он ничего для меня не значит.