Сначала Касс подумала, показалось из-за неосторожного движения. Руки Уэшеми крепко притягивали к себе ее тело. Он опять поцеловал ее. Они не заметили, что ложе качнулось во второй раз.

- Да и совсем необязательно нам погибать теперь, - словно продолжая прерванную мысль, беспечно сказал Уэшеми. - У нас же есть аэробиль. Есть энергия, вода, есть пища. Сделаем, что сможем, все увидим, запомним, а потом рванем, куда глаза глядят.

- Только сперва посмотрим, куда глядят глаза Зева... и всех остальных, кто вместе с ним... - Касс улыбнулась и уточнила: - А потом развернемся в противоположном направлении.

В звуки поцелуев стал почему-то вклиниваться отдаленный протяжный гул. Сила его постепенно наращивалась, а потом все вокруг напряженно загудело, вот уже не только ложе, но и стены, окна, предметы, - все стало то шататься, то трястись, то качаться.

Закряхтела мебель.

Страшно зазвенели дорогие этрусские зеркала.

Началось землетрясение.

- Вот оно, опять, - упавшим голосом отметила Касс.

За последние сутки землетрясение не стихло. Наоборот, устанавливалось, водворялось, словно желая сделаться привычным для атлантов, стать для них одним из повседневных условий существования.

- Знаешь...

Чтобы услышать это, едва ощутимое волнение воздуха, Уэшеми пришлось напрячься.

Так шепчут люди, которые боятся нарушить чей-то сон... Или когда покойник рядом, - подумал юноша.

Касс, между тем, уже погромче продолжала размышлять вслух: - Ведь оно, как живое... Потрудится, потом отдохнет... Потом начнется опять, уже чуть сильнее... Будто хочет освоиться на новом месте, укрепиться, вступить в права, устроиться попрочнее, постабильнее...

- Оно скоро кончится.

Уэшеми через силу улыбнулся, пытаясь успокоить подругу. Но Касс не успокаивалась.

- Мне еще хуже, когда толчки прекращаются: ведь я уже знаю, это временное затишье перед новой атакой. Короткая передышка - и опять... И опять... И мощнее, и длительнее...

- Да, пунктуальность завидная.

Уэшеми обнял Касс. Она прижалась к нему.

- У тебя сердце бьется в такт с толчками, - тихо заметила она.

- Серьезно? - он снова улыбнулся ей так же вымученно, как в первый раз. - У тебя тоже.

- Немногословен ты сегодня, - сказала Касс. - Будто вчера выговорил все, а сегодня и сказать больше нечего. Будто обязательно только о тайнах творения... Зато я что-то вещаю без конца. Удивительно, я же со всеми молчу. Странно, я знаю так постыдно мало, по сравнению с тобой, но не стесняюсь бормотать всякую ерунду. Действительно, ты единственный из всех моих знакомых, с кем я разговариваю, понимаешь? Не только слушаю, но еще и говорю что-то сама.

- Ты хочешь сказать, что я сделал из тебя болтушку? Прости уж, я до смерти люблю твой голос. Он у тебя необыкновенный... Я из толпы, не глядя, смог бы узнать тебя даже по одному, даже по очень слабому, короткому вздоху. Знаешь, как мать узнает плач своего младенца из сотни других... Ну вот, разговорила-таки ты меня. А в это время нам с тобой хорошо бы именно не болтать, а, наоборот, отключиться и работать... Ведь время Круга. Ну, и толчки...

- Прости... Что-то меня сейчас не очень тянет в транс.

- Как жаль! Я ведь чувствую, мы с тобой - единственные, кто сейчас сопротивляется Эдему.

Во время землетрясений и собраний Круга Уэшеми обыкновенно медитировал совместно с Касс. Сначала, по нарастающей, из ладони в ладонь, они передавали друг другу энергию, усиливая ее тем самым до такой степени, что вибрации обоих сливались в единый импульс. Достигнув этого, влюбленные начинали излучать в мир волны своей любви, пытаясь хоть немножко смягчить натиск черного вала, вздымавшегося над Верхним Олимпом.

- Ничего, не можешь, так не можешь... Ты устала. Значит, отдохни на этот раз. Я сам...

Касс посмотрела на любимого, который устраивался, усаживаясь в характерную позу, чтобы один на один выйти на противоборство со всеобщим злом. Молча, чуть откинув корпус назад, она придвинулась, встала перед Уэшеми на одно колено и приблизила к открытым ладоням друга свои, широко распахнутые ладоши. В первую минуту было трудновато сконцентрироваться, но постепенно их вибрации резонировали, обороты энергии увлекли друг друга, импульсы слились, всё вошло в норму.

Удары постепенно замерли. Землетрясение закончилось.

- Ну, на сегодня, пожалуй, конец, - беспечно, словно только что и не отключался, сказал Уэшеми. - Отделались.

- Надолго ли?

- Ты у меня герой. Сильно устала?

Касс потянулась всем телом: - Никогда еще после транса не чувствовала себя так хорошо.

- Да, у нас с тобой отлично получается. Мы прекрасно дополняем друг друга, - Уэшеми с непонятным выражением ухмыльнулся. - Прекрасная Дева Касс.

Он опять обнял ее и поцеловал. - Я же говорю, у нас одна аура на двоих.

Девушка встала, чтобы размять руки и ноги.

- Интересно, где сейчас Рамтей, где Горн, где все, - задумчиво прогуливаясь по комнате, протянула Касс.

- Пробуем виз? - предложил Уэшеми.

Виз с готовностью осветился, едва только Касс включилась на связь.

- Рамтей, конечно, не ответит.

- Носится вокруг, вероятно. Кого-то откуда-то освобождает, кого-то куда-то перевозит... Короче, спасает, кого может, - отозвался Уэшеми. - Попробуем отца?

Ноэл не отвечал, не отвечали и родители Касс.

- Зато мы точно знаем, где Фест.

- Набрать кузницу? - Касс улыбнулась.

- Если бы ты знала, как хороша твоя улыбка, ты бы улыбалась, не переставая.

- Если бы ты знал, как приятны твои комплименты, ты бы выдавал их мне один за другим... И ведь знаю же, он там, что ж не ответить на вызов? - Касс задумалась на минуту и спросила: - Как ты думаешь, что он там без конца кует?

- Человек впервые в жизни почувствовал, что кому-то нужен...

Касс округлила глаза. Вид у нее сделался, будто девушка уразумела нечто, крайне важное, чего раньше долго уяснить себе не могла. - Я знаю!

Торжественно объявила она. - Трезвенность свою он там кует.

Уэшеми засмеялся: - Неплохо!

И непонятно было, на чей счет отнести это одобрение, то ли на шутку Касс, то ли на внезапную трезвость Феста, известного на весь Посейдонис пьянством и дружбой с таким же горьким алкоголиком Вахом.

Действительно, с тех самых пор, как сын Зева наловчился работать с кентаврами в кузнице, он блаженствовал. Несмотря на окружавший хаос и мучительное ожидание конца, Фест чувствовал себя абсолютно счастливым: оказавшись не просто нужным, а нарасхват. Без лишних разговоров шел всюду, куда его звали: там помогал соорудить лодку, там плот, в другом месте чинил брошенный во время мятежа и заново кем-то найденный аэробиль. Гордо хромая, Фест вышагивал вокруг, что-то вымерял, что-то проверял, что-то придумывал. Времени даже на сон у него почти не оставалось, не говоря уже о пьянстве.

- Не отвечают, - подытожила Касс. - И никому мы с тобой не нужны!

- Почему же не нужны? Просто заняты все очень... - Уэшеми посмотрел в окно. - Вообще-то и нам пора. Если ты отдохнула, давай, полетаем? - предложил он.

- Да, наверно, надо, - согласилась Касс. - Пока оно, - девушка подчеркнула это "оно": - Пока оно спит.

После очередной серии толчков они вдвоем облетали Посейдонис: фотографировали, снимали на виз, заносили в память аэробиля. Наконец, запоминали. Все, что происходило вокруг, в том или ином виде.

Первыми рухнули жилища бедняков и рабов в нижнем городе. Затем дома, разбитые бунтовщиками, обессилевшие еще раньше от разграбления и загаженности.

Парнас пока не пострадал, нижний и средний Олимп - вроде бы тоже. Верхний же Олимп по-прежнему скрывался под защитным колпаком. Молчал. Даже прекратились боевые вылеты.

- И то хорошо, - оценил, покачивая головой, Ноэл прежде, чем окончательно нырнуть в свое укрытие.