- Приветик, подруга, - скажет она после сигнала. - Я хочу оставить позади все свои несчастья, безденежье и одиночество. Желаю увеличить доход, найти спутника жизни и умотать в Бразилию.
Она остановится, чтобы немного послушать легкое шуршание записывающего устройства.
- Я и есть ты. Я живу в Атлантиде... Далеко. Глубоко. Туда не дотянешься ответным телефонным звонком, не дозвониться тебе туда, глупая бесподобная Сандра. Новоиспеченная гадалка. Никому не нужная советчица.
И положит трубку.
- Почему, собственно, в Бразилию? А туда, где все в белых штанах... Это уж, как заведено, никуда от этого не денешься... В Рио... Мечта нескольких поколений: чтоб все в белых штанах... Хрустальная мечта... - Сандра опять усмехнулась.
А потом, когда вернется домой, она увидит, что глазок гаснет и вспыхивает, вспыхивает и гаснет, обозначая тем самым поведением, что есть запись. А вдруг кто-нибудь еще... Ведь может же когда-то оказаться, что записался кто-нибудь еще, и это не продавец пылесосов или энциклопедий, и не сексуальный маньяк...
Она честно прослушает все, что наговорила в трубку, а после, в заключение, три звонка подряд. То есть, конец записи, больше сигналов нет. Автоматически нащупав средним пальцем, нажмет крайнюю левую кнопку, и все, что записалось, сотрется. Устройство должно быть всегда подготовленным для новых сигналов... Чтобы на ленте вместилось бесконечное количество новых сигналов...
Резко поднявшись, Сандра подошла чуть ли не к самому краю обрыва. Где-то далеко, в размытой перспективе, море и небо сливались в единое целое, и уже невозможно было понять, где волны, а где облака...
Белые линии меняли направления, а с ними изменялись и зыбкие очертания рисунков. Чаще всего в смутных скоплениях линий просматривались глаза: лучистые - Прекрасной Девы Касс, темно-синие - нимфы Эвридики, черные - царевны Кассандры, зеленые - русалки Леги... И строгие глаза Уэшеми, и круглые - Лона, и беспощадные - инквизиторов.
Там бессильно рушились громады зданий погибавшей страны Посейдии...
Там полыхала падшая и разграбленная Троя...
Там поэт Лон Апол избивал в кровь поэта Уэшеми, а Бог Аполлон с надеждой просил о любви земную девушку Кассандру...
Там медленно уходил под бешеные черные волны Атлантики прекрасный, сказочный, волшебный город Посейдонис, а где-то в необозримых далях уже поднимались новый Олимп и новый Парнас...
Где-то там же брел из города в город слепой певец, чтобы петь на площадях и базарах свои поэмы и баллады...
Под яростные крики толпы сверкавшими на солнце короткими мечами убивали друг друга гладиаторы...
Сникая, умирал на кресте странный зеленоглазый иудей...
Неслись на восток потные крестоносцы в тяжелых металлических доспехах...
Корчилось, догорая, тело еврейской женщины, ведьмы Сары...
- А все равно, и здесь, и там есть любовь, и есть радость, и есть счастье, - думала Сандра. - Ведь был же когда-то в истории последний крест, и последний поход, и последний костер... Значит, все плохое когда-нибудь будет последним. Зато поэзия была и останется навсегда... И всегда, слепой ли, зрячий ли, но будет, будет брести из города в город, из века в век певец со своей кифарой... Со своим банджо... Со своей гитарой... И песни расскажут слушателям о дальних местах, о далеких временах, о давно ушедших людях и странах... О жизни и смерти... О творчестве и о бессмертии... И, конечно же, о самом главном, о чем и должны быть песни: о непонятной, тоскливой награде, чудной муке под названием любовь.
Сандра глубоко вздохнула и опять посмотрела на красивый город Сан-Франциско. Солнце все еще освещало его белые неровные здания... Ни о чем плохом думать не хотелось...
И не хотелось верить нависшему над городом предсказанию о том, что предстоит этой земле разделить скорбную участь континента, давно забытого, возможно, и не существовавшего никогда, а только придуманного романтиками. Континента с протяжным и звучным именем Атлантида.
Сан-Франциско
1991
