- Правильно, я постоянно ищу противовес. - перебил Лон. - Ищу и не нахожу, понимаешь? Нет его. Значит, и для утверждения, что абсолюта нет, есть исключения: то есть, опять-таки, нет абсолюта. Значит, эго - прекрасный тому пример. Когда Зло уравновешивается не Добром, а все тем же Злом.
- И вообще, один ты хороший... В одном тебе сплошная гармония... Я только не понимаю тогда, почему ты так обрадовался бессмертию?
- Да, - твердо сказал Апол. - Я лучше. Во мне хоть жестокости нет. Имею право на свое бессмертие. Пусть молятся мне, пусть выберут меня в качестве Творца, пусть поклоняются. И пусть трепещут. Если бояться будут, тогда я, возможно, хоть немного смогу научить их прекрасному.
- То есть, заставишь соблюдать.
- А пусть не гадят.
Теперь он говорил запальчиво и громко: - Хотя бы из страха перед наказанием, пусть не гадят. Да, заставлю, но зато...
Он шумно передохнул: - Поставлю перед ними Фадиту для начала...
Лон мечтательно улыбнулся: - Гордую, голую, бессмертную! Пусть смотрят и видят, что такое красота, что такое гармония...
Он опять засмеялся, но уже не саркастически, а легко, примирительно: - Нет, самое большее и лучшее, на что способна цивилизация, - это склеить женщину, подобную Фадите...
- Все ясно, - Касс вздохнула. - Фадита - сверхчеловек.
Оба засмеялись.
- Погоди, - вспомнила Касс. - Но тогда - зачем? Зачем гармонии люди?
- Вот именно, - со значением произнес оракул.
- Мы с тобой?
- Ну, со мной-то все ясно, - заявил поэт: - Я - чтобы сочинять. Музыку, стихи... Песню, гармонию звуков и слов. Для чего другие, - он усмехнулся: - Честное слово, понятия не имею.
- Хорошо. Допустим, скульптура переживет... - на этот раз усмехнулась Касс: - Ваше бессмертие. А песня? Я по непонятной, зато... - она усмехнулась еще раз: - ...до странности навязчивой ассоциации чувствую: искусства записи и воспроизведения звуков от тебя дикари не получат... Или для звукозаписи ты сделаешь исключение?
- Ты когда-нибудь задумывалась, откуда мы берем информацию для своих видений?
- Причем тут...
- А вот, причем. Мир - это не только красота и гармония, это еще и память. Я не знаю, где она хранится, как записывается, знаю только: она существует. Гигантская кладовая памяти Мира. Все, что было, что есть, что будет. Когда видим мы, оракулы, мы удивительным, непонятным мне самому образом, подключаем к памяти Мира память своего личного мозга... Или, если, скажем, собирается Круг, то память коллективную. Я имею в виду, общую память всех участников Круга. На самом деле, никто ничего не сочиняет: все давным-давно существует в памяти мира. Поэты только извлекают оттуда созвучия, музыканты - музыку, философы - идеи, оракулы - видения, и так далее... Через эпохи, меня не будет, но другой, сейчас еще не родившийся, не задуманный еще сегодня природой поэт, подключится к хранилищу памяти, настроится на мою волну. Услышит мою песню о юности, почувствует себя гением, обрадуется, что сочинил шедевр. И выдаст ее...
Не шла Лону мечтательная улыбка. Или просто не была такой же привычной, как саркастическая, например. Он тем не менее, мечтательно улыбнулся и протянул: - Мою гармонию...
- А я? - Касс развела руки. - А мне тогда что? Я - зачем?
- Вдохновлять меня.
- А если я не согласна?
- А тебя никто и не спрашивает...
Касс немного подумала и повторила: - Но я не согласна.
- И этим еще больше вдохновляешь, - ухмыльнулся Лон.
Касс пристально взглянула на него. Где-то глубоко-глубоко, на дне его внешне спокойных... на самом дне его круглых карих глаз гнездилась неуверенность. Может, это был обыкновенный человеческий страх...
- Я говорю серьезно, - упрямо сказала она. - Я не согласна, и я ухожу...
- Пожалуйста, я тебя не держу... - Апол слегка отвернулся. Голос поэта звучал теперь глуше: - Только что ты без меня? Это со мной - приемы, концерты, виз, Прекрасная Дева Касс, подруга поэта. А без меня? - Лон опять взглянул на Касс и снова отвернулся: буркнув в заключение: - Малышка Касс? Папашкины монеты? К тому же имей в виду, жарко сегодня до невозможности. Почти, как там.... В видении твоем...
Он опять стал играть с переключателем.
С экрана донеслись обрывки фраз: - Дурные примеры заразительны... Машина по имени Рахел бесследно исчезла.... Отличительные признаки... Тот, кто увидит машину Рахел, обязан сообщить... Звоните прямо в студию немедленно...
Очередной щелчок переключателя - крупным планом с экрана смотрело жутковатое лицо женщины-паучихи. Личной собственности синеглазой красавицы Фины.
- Вот это да... - Лон даже присвистнул. - Вот это новости: машина сбежала.
- Прекрати называть их машинами! - выкрикнула Касс.
- Да без разницы, называть их машинами, шаминами или еще по-другому...
- Не смей называть их машинами!
- Может, тебе прекратить тренировки? - Апол, казалось, размышлял вслух: - Что-то они на тебя плохо действуют...
- Все это ложь! - не дослушав, орала Касс. - Все, что ты тут наплел! Любовь есть, и смысл есть, и Рахел совсем не безобразна... Подумаешь, Философ! Подумаешь, Оракул! Подумаешь, Творец!
- Успокойся, ты что... Нервы сдали, - бормотал Лон. Он явно не ожидал от нее такого взрыва.
Поэт начал было обнимать подругу, пытаясь успокоить. Но она вырвалась, метнулась к двери, трясшимися руками стала открывать. Касс вообще более не слышала Лона. Она желала вырваться, сбежать, освободиться от его присутствия. А еще она почему-то была уверена: ей надо увидеть Рамтея.
Глава 9
Лон что-то кричал ей вслед, но Касс неслась вон, не слушая его, не думая ни о чем. Хотелось немногого: остаться одной. Вот сейчас, сейчас, сейчас, после мучительного транса, после страшного видения, после сонной комнаты, после откровений оракула, уже совсем скоро легкие наполнятся воздухом открытого пространства. Еще чуть-чуть - и разгоряченное лицо, наконец, обдаст свежим ветерком...
Девушка выскочила на улицу. Первый же глоток воздуха обжег ноздри, губы, глотку... Видимо об этом-то, и вещал Лон вдогонку: жара невероятная. Ничего, только добежать до аэробиля, а там прохлада, напитки... Да она в три прыжка...
Касс поискала глазами свой мобиль. Сначала беспорядочно, просто посмотрела туда-сюда... Затем стала методически обводить глазами возможные стоянки. Три прыжка, по-видимому, срывались. Ничего, ничего, надо только подумать, походить вокруг... Ни на одном из мест, где обычно оставляла аэробиль, тот почему-то не отыскивался.
Куда же он мог подеваться... Ах, да, ведь вчера Лон прилетел за ней, а потом, после приема, привез прямо к себе. Касс остановилась и недоуменно повернула к глазам ладони. Тупо уставилась на свои пустые руки. Мысленно обозвала себя машиной. При ней не было ни кoшелька, ни ключей, ни золота.
Все это, конечно, не смертельно. Ситуация лишь означала: предстоит хорошая прогулка через пол-Парнаса, причем, без единой монеты... В том смысле, что без единого стаканчика прохладительного... Да, в день, когда челюсти плавятся от зноя....
А еще ситуация означала, что по дороге надо сочинить для Эриды версию, похожую на правдивую. Это она, Прекрасная Дева Касс, станет лгать Прекрасной Деве Эриде. Что ж, опыт есть. Она уже солгала однажды. Правда, тогда ради того, чтобы избавить русалку от лаборатории Баала. А теперь?
Касс немного подумала и вроде бы нашла ответ. Теперь она солжет ради спокойствия Лона. Что ж, пора примириться с тем, что иногда и Прекрасным Девам приходится говорить неправду. Тем более, тут обмана особого нет. Просто промолчать о том, что ушла от Лона. Например, торопилась на прогулку и забыла ключи внутри... Вряд ли Эрида поверит... Хоть Прекрасной Деве, хоть кому... Это она-то, Касс, с утра пораньше торопилась на прогулку? А собственно, почему бы и нет? Мало ли, что может прийти в голову человеку? Зло ради добра, - горько поняла девушка, - но я прощу себе это зло и разберусь позже, когда буду в состоянии мыслить, а сейчас... - и она стала обдумывать варианты лжи.
