- Рада видеть вас вместе... - будто что-то вспомнив, протянула Фадита.
- Да что это вы все, - взъярился Лон. - Конечно, вместе, почему этот факт должен кого-то удивлять или... - он ехидно улыбнулся и с тонкой иронией закончил: - Или радовать...
- Потому что Эрида сегодня проснулась рано, - подумала Касс.
- А ты, как всегда и везде, в своем ложе, - отмахнулась Фадита.
- Зато ты в чужом, - немедленно огрызнулся Лон. Он, похоже, оправился от смущения.
- Из тебя скоро вместо жизни желчь потечет. - Фадита презрительно усмехнулась и закончила: - Горгон плодить...
- Прекраснейшая в гневе, - театрально объявил Лон и сделал вертлявое движение нижней частью туловища. Кривляние, по всей вероятности, должно было изобразить бывшую супругу в гневе. Этого, однако, поэту показалось мало, он повторил: - Прекраснейшая заколотилась в благородном гневе. - В довершение покачав головой, сочувственно закончил: - А гнев так портит прекраснейших...
Фадита задохнулась от злости, замолчала, сглотнула что-то, но быстро опомнившись, дернула головой в сторону Касс, не желая, или делая вид, что не желает более обращать внимание на Лона.
- Слышала ли ты, Касс, о последнем открытии Асклепия?
- Если ты имеешь в виду новую амброзию, то под большим секретом.
- Я имею в виду бессмертие, - мечтательно протянула Фадита. Она лениво потянулась и поправила сама себя: - Да что бессмертие! Вечная молодость! Вечная красота!
- Заманчиво, - согласилась Касс.
- Эра меня стала по-возможности избегать, - ни с того, ни сего сообщила бывшая жена Лона. - Все ревнует.
- Ревнует? - Касс удивилась: она ни разу не слышала, чтобы имя Прекраснейшей упоминалось в связи с похождениями атланта номер один.
- Ну да, больно мне нужен Зев, - усмехнулась Фадита. - Но тут же еще Фина со своим тщеславием... Подумать только, спит и видит Прекраснейшей себя. А тут я... - она опять усмехнулась. - Зато Зев с утра прилетел поздравлять... Выходит, от меня никаких секретов...
- Вот так Зев... - Лон усмехнулся. Видимо, это оказалось новостью и для оракула номер один.
Удивительно было не то, что Зев навестил Фадиту: странно было бы, если бы его любвеобильность почему-то обошла красавицу своим вниманием. Удивительно было то, что никто не болтал об этом раньше.
- Значит, он теперь тебя обрабатывает? - Касс задала этот вопрос без особого интереса, просто, чтобы доставить удовольствие подруге.
- Ну да, теперь! - с готовностью возразила Фадита. - Всегда!
- Поздравляю с невиданным успехом, - язвительно изрек Лон. - Сам Зев! Правда, он когда-то ухаживал еще за моей мамой, насколько я помню...
С тонкой усмешкой он нанес последний удар: - Правда, мне вообще-то помнить сложновато: меня тогда еще не было на свете...
Фадита продолжала упорно смотреть в сторону, но Лон громко и почему-то гнусаво гнул свое: - Говорят, Эра страшно ревновала его к нашей родительнице. Я даже слышал, что нас с Артемой зачинали... - Лон фальшиво расхохотался. - То ли не без его участия, то ли не без его присутствия, во всяком случае, не без! - Лон поднял указательный палец в виде восклицательного знака.
- Я тоже люблю твою маму, Апол, - заметила Фадита.
- Этого я и боялся больше всего. - Лона теперь трудно было бы остановить: он разошелся. - Что ты все еще любишь мою маму.
- Касс, посоветуй ему заткнуть свой фонтан, - процедила Прекраснейшая.
- Я чувствую, Орф успешно дает тебе уроки языка и хороших манер. - Лон вежливо улыбнулся и стал закидывать в рот остатки винограда.
- Уж кто-кто, а ты бы о манерах вообще помалкивал!
- Гладенький лобик Прекраснейшей избородили две глубокие линии: одна от философского раздумья, вторая - от благородного гнева, - все так же громко и все так же гнусаво произнес Лон.
Фадита приняла непроницаемый вид. Бросив Лону последнее короткое: "Заткнись", она продолжала говорить, упорно не глядя в его сторону.
- Обработает какую-нибудь... такую... дурочку-этрурочку - и с утроенной силой на меня, а я ему - вот! - Прекраснейшая позволила себе неприличный, даже для плебса неприличный жест ("Вот это воспитание", - сейчас же громко ввернул Лон, не переставая, впрочем, жевать), затем, не переводя дыхания, сообщила: - Зев опять повздорил с Рамтеем. То есть, чуть ли не до драки. Но никто толком не знает, почему.
- Да ты сегодня настоящая муза по новостям, - прокомментировал Лон.
Касс не успела ни узнать, чем кончилась ссора, ни ответить: из-за спины Фадиты возникла голая мужская рука. Опустившись на стройную шею Прекраснейшей, рука стала медленно сползать вниз, разглаживая белую, и без того гладкую кожу.
Касс почувствовала, что перестает дышать.
Что-то там у них еще произошло с переключателем: рука увеличилась настолько, что закрыла весь экран: крепкие пальцы приблизились, на них даже стали видны светлые волоски.
Затем все куда-то поехало, показалось бессмысленно-возбужденное лицо Орфа, следом - невозмутимое лицо Фадиты. Похоже, она спокойно наблюдала впечатление зрителей.
- Острая сердечная недостаточность, - многозначительно протянул Орф. - Нет, острая эмоциональная недостаточность, - поправил он себя.
- Вот так и создаются бессмертные творения, - усмехнулся Лон и сморщился, вместо оливковой ягоды случайно сжевав кусок острого чеснока из маринада.
- И катастрофическое отсутствие понимания, - так же многозначительно закончил Орф.
Белое глянцевитое плечо Прекраснейшей заняло половину экрана. Орф наклонился к Фадите и, вызывающе глядя с экрана на Касс, сочно поцеловал это яркое плечо.
Касс тихонько, будто боясь помешать, вдохнула и выдохнула.
Фадита, наконец, сделала вид, что смутилась. Пробормотав что-то из-за прильнувшей к ее груди головы Орфа, Прекраснейшая поспешно отключилась. На прощание она успела бросить на бывшего супруга торжествующий взгляд, а бывший супруг отвесил ей вдогонку хорошую порцию презрения.
- Мелочность, скука, спесь и пустота... - бормотал Лон. - Фадита и вечность... Орф и вечность... Хамство и вечность...
- Это ты кого-то там упрекаешь в хамстве? - поразилась Касс. - Образец приличия, называется... Видели бы тебя сейчас твои поклонницы.
- А мне-то что? Подумаешь, поклонницы!
Лон наклонился к подруге. Бормоча: "Надолго ли оставили в покое. А Орф-то, Орф! Конкурент ещё!", поцеловал в шею, чуть выше ключицы. Затем деловито снял на пол поднос с остатками еды и также деловито стал приближать к лицу Касс свое лицо, целясь открытым ртом в ее губы.
- Пора вставать, - твердо сказала Касс. Как бы демонстрируя своим движением, что действительно пора вставать, она приподнялась на локте.
Взгляд Лона стал ледяным.
- Я хотела бы поговорить с Ноэлом, - мягко, пытаясь загладить только что нанесенную другу обиду, объяснила Касс.
- Это, конечно, важно, - мрачно согласился поэт. Он быстро встал и потер рукой щеку. Выглядело так, будто он пытался стереть с лица пощечину. Прибавив свое: - Разумеется, дело номер один... - и не желая дольше искушать судьбу, оракул выскочил из комнаты, не забыв, однако, прихватить поднос.
"Хоть бы раз забыл что-нибудь", - с внезапной злобой подумала Касс.
Она чувствовала себя виноватой.
О мужьях типа Лона, говорят: "Как за гранитной стеллой".
Касс представила себе: Лон с подносом в руках по утрам, изо дня в день... Из утра в утро... Лон рядом на ложе. Из ночи в ночь... Лон рядом перед визом, каждый вечер... Из вечера в вечер... Из года в год... Из столетия в столетие... Вечно... На тысячи лет обещанного Асклепием бессмертия. Выходило томительно, скучно, тоскливо. Даже нечто страшненькое просматривалось в картине счастливой совместной жизни с Лоном Аполом. Да и само это бессмертие почему-то пугало.
Девушка рывком выскочила из постели, подумала мимоходом: "Не везет с подругами бедному Лону". "Бывшая любовь моя", - вспомнила она обращенное к Лону приветствие Фадиты и подумала, что не знает никого, кто подходил бы друг другу больше, чем эти разведённые супруги, оба лощеные, прекрасные, подтянутые.
