- Эра, кого волнует, как ты понимаешь? - Лон ободряюще улыбался. - Главное, чтоб ты передала правильно.
- Нет-нет, то есть, да, я правильно... - Эра передохнула и выпалила на одном дыхании: - Новая амброзия сулит вечную жизнь!
- Это-то ясно... - протянул Лон. - Если Асклепий получил именно то, что искал.
Поэт выжидающе смотрел на Эру, но очень скоро понял, что та исчерпала свои умственные возможности. - Ладно, не мучайся: доживем до вечера...
Эра быстро закивала головой, в том смысле, что доживем.
- Неужели, действительно получилось! Что ж, я всегда знал: в конце концов, так или иначе, обрету бессмертие. - Лон усмехнулся и на всякий случай еще раз подозрительно спросил: - Так ты уверена, что не спутала с реальностью желаемое?
- Я-то? - Эра возмутилась, но быстро спохватившись, заметно потише, добавила: - Вообще-то я, конечно, могу, но здесь вроде бы... - она перевела дыхание и задумчиво забормотала, проверяя себя вслух: - Старение клетки... Амброзия... Бессмертие... Что тут можно перепутать? А впрочем... Сам сказал, доживем до вечера, так что уж...
До Лона, казалось, только что по-настоящему дошел смысл того, что пыталась сообщить Эра. Он уставился на Касс и заорал: - Звучит-то! Звучит! Бессмертие! - Поэт блаженно улыбнулся и уже спокойно заговорил: - Если это правда, то молодец, наш Асклепий! Ну просто номер один.
Лон еще раз улыбнулся, тягуче, блаженно-бессмысленно, и мечтательно произнес: - Вечность!
Затем он подумал и, почему-то криво усмехнувшись, прибавил: - Именно то, чего нам всем до сих пор не хватало.
- Вечная молодость, - Эра умела придавать своей улыбке нужный, в зависимости от обстоятельств, вид.
- Так. - Лон хлопнул ладонями по коленям. Посидел секунду, как бы о чем-то раздумывая, затем решительно встал и наклонил голову. Касс точно знала, что означала эта последовательность жестов. Набыченная голова Апола вслед за хлопком по коленям иллюстрировала желание поэта номер один основательно пожевать, и тем самым успокоиться.
- По этому поводу я оставляю прекрасных дам одних и убираюсь готовить завтрак, - как бы именно для того, чтобы подтвердить мысли Касс, заявил Лон.
- А мой супруг обещает угостить нас сегодня нектаром по новому рецепту, - вспомнила Эра. - как-то он его назвал, забыла... А, ладно...
- Я чувствую, сегодняшний вечер превзойдет все предыдущие, - улыбнулся Апол, удаляясь на кухню.
- Не забудь теру, - крикнула вдогонку Эра и тоном заговорщика добавила, уже только для Касс: - сегодня будет много песен...
Жена Зева возвела глаза к небу: - сплошная поэзия. Орф...
Она хитро, очень похоже на самого Зева, подмигнула: - Фадита сегодня угощает нас Орфом. И еще, я пытаюсь разыскать старика Ноэла...
- Ноэл ударился в поэзию? - с откровенной иронией спросила Касс.
- Ноэл привез из Халдеи не то сына, не то ученика, вы еще ничего об этом не слыхали?
Едва заметным движением губ Эра придала лицу многозначительное выражение и прибавила, как всегда делала, когда не знала, чем закончить фразу: - Ну, ты понимаешь...
Она покачала головой и продолжала: - Говорят, великолепный поэт, к тому же, весьма и весьма...
Супруга Зева сделала неопределенное движение ручкой, что могло означать: "Да, очень привлекательный молодой человек", а могло означать: "Мало ли, что говорят?", а могло просто вносить некую законченность в повисшее ни на чем предложение.
- Кто говорит? - чтобы поддержать беседу, спросила Касс.
- Эрида говорит, - со странным смешком ответила Эра. - Пахнет свежими интригами.
- Пахнет свежим шоколадом, - в тон сказала Касс.
- Я ничего не чувствую, - возразила Эра и тут же, громко рассмеявшись, хлопнула себя по лбу. - Совершенно забыла, мы же ведь по визу...
Глаза ее округлились, обозначив зародившуюся в голове идею. - Надо дать задание этим бездельникам, ученым мужам: пусть придумают, чтобы по визу передавать запахи...
Одним из негласных правил тех, кто поддерживал близкое знакомство с Эрой, было: ни в коем случае не давать ей возможностей развивать идеи. Уж кто, кто, а Касс правила знала хорошо. И потому вернулась к Эриде. - Значит, Эрида ударилась в поэзию?
- Не отставать же от сестрицы, - презрительно усмехнулась Эра, немедленно забыв про передачу запахов по визу. Мечтательный тон легко сменился на ядовитый: - Прекраснейшая наша.
Обиженная мать вложила в эти два слова всю злость, желчь и горечь, всплывшую в ней с последним поражением дочери, а заодно, издевку над обеими сестрами, судьями и их несправедливым выбором первой красавицы. - Ты смотрела вчера виз?
- Я смотрела, Ноэл спорил с Кронотом. - вспомнила Касс.
- Спорят, спорят, - недовольно вздохнула Эра. - И что на этот раз?
- Ноэл предвещает гибель Атлантиды или даже всей Геи.
- Тоже мне, всезнайка. - Эра зевнула, прикрыв рот рукой: - В общем, жду вас сегодня вечером, обоих и с терой.
Тут до жены Зева с небольшим опозданием дошел смысл слов собеседницы. Эра передернула плечами: - Подумать только! - возмущенно произнесла она: - Весь настрой полетел! То вечная молодость, а то вдруг общая погибель.
И отключилась.
По дому окончательно распространился запах горячего шоколада. Лон, чьё расположение духа заметно улучшилось, по-сравнению, со вчерашним, с улыбочкой внес в комнату резной поднос. На подносе, в чашечках хаттийского фарфора дымился пахучий напиток, сверкал вымытый виноград, блестел сахарной глазурью жареный миндаль, сдобно пахли пшеничные пышки с медом. Ещё, по-видимому, для остроты вкусовых ощущений, на подносе красовалось блюдо с солёными маринованными оливками.
Касс с благодарностью взглянула на друга.
- Так не желает ли Прекрасная Дева поделиться со мной... - Лон замялся. - ...своими горестями?
- Я не знаю, что на меня нашло, - тихо сказала Касс.
- Рамтей на тебя нашло, - немедленно парировал Лон. Пожалуй, рановато было судить об улучшении его настроя. - Это я помню. А дальше? Не желаешь говорить? - Апол заглянул ей в глаза, поджидая ответа.
Касс молчала.
- Что с тобой? - Лон на какой-то короткий период времени казался действительно заинтересованным узнать, что происходило с подругой, но очень скоро не выдержал и пошёл выкрикивать. - Рамтей так на тебя подействовал? Мне что, его убить? Или публично обозвать номером два?
Выдав самое наболевшее, Апол потоптался вокруг постели, подыскивая для подноса место. Настрой поэта портился на глазах.
- Или ты обиделась из-за Орфа? Да считай его кем хочешь, хоть мной...
Так и не найдя места для завтрака, Лон, в конце концов, поставил поднос прямо на покрывало.
Поэт уселся напротив девушки, протянул ей чашечку с шоколадом. Затем схватил пышку и целиком запихнул в рот.
- Причем тут Орф, - вздохнула, наконец, Касс. - У тебя здорово шоколад получается!
- Понял, - разом проглотив всё, что было во рту, сказал Лон. - Ну что ж... Давай любить друг друга молча, - он подумал и заметил: - Самое лучшее - любить друг друга молча... Особенно по ночам...
- Прости за то, что посмела разбудить тебя.
Лон не успел найти достойный ответ, как снова заверещал виз.
Увидев на экране Прекраснейшую, поэт сделал движение, недвусмысленно означавшее желание уйти, испариться, спрятаться, на худой конец, но Фадита сразу обратилась именно к нему: - Приветствую тебя, моя бывшая любовь, нам было хорошо вместе...
Лон поперхнулся виноградными ягодами, которые забрасывал в широко отверстую пасть, по нескольку штук одновременно, и закашлялся. Пробормоченное при этом ответное приветствие вышло невразумительным.
- Привет, Прекраснейшая! - вмешалась Касс. - С новой удачей!
- Да что там удача! - протянула та, явно считая свою победу чем-то само собой разумевшимся. - Но все равно, благодарю.
Фадита презрительно-надменно улыбнулась. Видно, вспомнила соперниц... А может, по-своему поняла смущение Лона. Затем улыбка ее несколько изменилась и стала обычной: слегка холодной, слегка рассеянной, слегка жеманной, слегка загадочной. Знаменитой полуулыбкой-полунасмешкой первой красавицы Посейдониса.
