Более всего это походило на слив в гигантской стеклянной трубе, проложенной через всё мироздание. Пришедшая на ум аналогия рассмешила. Но Олег всё же сделал несколько гребковых движений. Портал отреагировал на это довольно странно - поток воды исчез, вокруг сгустилась темнота, словно стенки трубы потеряли прозрачность, а скорость падения замедлилась до уровня допотопного лифта. Олег медленно проваливался сквозь темноту. Мимо проплыл светильник, вмонтированный в ставшую кирпичной стену. Неторопливое падение позволило даже рассмотреть покрывающую абажур пыль. Олег усмехнулся, осознав себя на месте Кэрроловской Алисы. Но тут недолгое путешествие завершилось. И молодой человек мешком рухнул на галечный пляж.

Беззлобно выругавшись, Олег сел, поднял глаза. Вокруг царил бело-голубой пейзаж. Неспокойное море омывало камни белыми бурунами. Волны с грохотом обрушивались и отступали под стук перекатываемой гальки. Холодный горьковато-солёный ветер в миг заставил задрожать человека. Олег поёжился, застегнул куртку и обернулся. Позади вздымались сверкающие громады скал. Ослепительные алмазы вершин рассекали бешено несущиеся облака. Вокруг не было ни души. Ещё раз оглядевшись, немного отошёл от берега. Его буквально передёрнуло от звука собственных шагов. Скрипящая под ботинками галька царапала слух чуть ли не до тошноты. Олег снова уселся на камни. И в окружающий мир тут же вернулась гармония звуков ветра и моря. Они сливались в совершенно непередаваемой мелодии, в начале казавшейся беспорядочным шумом. Огорошенный неожиданным открытием, Олег вслушивался в пение стихий со всё нарастающим удивлением. Никогда ранее не слыхав ничего подобного, он затаил дыхание. И чем дольше слушал, тем сильнее буйство стихий напоминало ему разговор. Неведомый язык непостижимым образом становился совершенно понятным. Нет, Олег ничего не смог бы перевести на язык людей, но готов был дать голову на отсечение, что абсолютно точно понимал общение сил природы. Неведомая речь щедро плеснула в человека водопадом эмоций. Зажмурившись, Олег расплылся в улыбке как пресытившийся кот. Он рухнул на спину, раскинул ноги и руки. Далёкому от музыки человеку страшно захотелось запеть в унисон всему окружающему. Он даже вдохнул полной грудью, но в последнее мгновение постеснялся нарушить очарование. А стихия, почувствовав трепетное отношение, не осталась в долгу. И на новом вдохе Олег будто выпил чашу хрустальной чистоты. Голова враз закружилась. Он словно вновь проваливался в водоворот. Но это было совершенно иное. Олег понял, что такое чувство ему знакомо. И память тут же перенесла в детство... Отец кружил его на руках по комнате, а маленький Олег был твёрдо уверен, что именно такие ощущения бывают, если лететь в санях Деда Мороза.

Глаза распахнулись, и Олег увидел прежний пейзаж, но он был ему совершенно не знаком. Он вскочил и потрясённо закрутил головой. Слова колом застряли в глотке, раздавленные величием открывшейся картины. Бело-голубое царство оживало. Восходящее солнце окрасило скалы-гиганты в розовые тона, море стремительно поменяло цвет и стало как весенняя трава, а небо... Олег не мог выразить, каким оно стало. Лишь в одном он был твёрдо уверен - никогда такого неба он ранее не видел.

Неожиданно рядом тактично кашлянули. Но Олег и не думал дёргаться. До самых глубин своего естества он был заполнен спокойствием и гармонией. Потому, не взглянув в сторону, спокойно произнёс:

- Здравствуй! Приляг и насладись.

Как ни странно, но присутствие постороннего Олега совершенно не тревожило. И что удивительно, не было ни малейших позывов взглянуть на него. Повисшее молчание нарушил сам пришедший:

- Надо же... Мало, кто сюда попадает, но все на правах хозяина предлагают прилечь и отдохнуть. Как будто гости не они, а я.

Олег этот голос мигом узнал. Он повернул улыбающуюся физиономию и с теплотой, которой внутренне поразился сам, произнёс:

- Здравствуй, Слава! Какими судьбами тут?

- Здравствуй, Олег. Ну, можно сказать, я тут живу.

Олег мысленно порадовался. И даже позавидовал. Слава усмехнулся его мыслям и сказал:

- Мне все приходящие завидуют. Это место непроизвольно вызывает у людей такую реакцию.

- Почему?

- Потому, что тут средоточие трёх недоступных древним людям стихий. Многие века они испытывали страх и трепет перед морем, горами и небом. В своих фантазиях они заселяли недоступные просторы чудовищами, духами, богами, - Слава замолчал и стал бросать в море камешки.

- Но сейчас-то человеку подвластно всё.

- Да. Но то, что закладывалось множеству поколений, так быстро не выветривается.

Слава замолк. И Олег почувствовал, что виртуальный гуманоид явно чем-то расстроен. Ни лицо, ни поза ничего подобного не выражали, но чутьё безошибочно твердило, что это так. Олег нехотя сел на камни. Теперь двое сидели в одинаковых позах и издали могли показаться виртуальными копиями. Но смотреть на них было некому. Вглядываясь в бушующее море, Олег со странным спокойствием обнаружил, что из окружающего мира пропала царившая доселе гармония. Визуально ничего не изменилось. Пропало восприятие. Еще минуту назад казавшаяся сказочной природа теперь выглядела серой и обыденной. И даже редкие притушенные цветные пятна лишь раздражали. Догадаться о причине перемен было несложно.

- Ну, чего ты надулся, как мышь на крупу?

Слава удивлённо покосился на собеседника.

- Никогда такой фразы не слышал. Откуда ты её выкопал?

- Бабушка так говорила.

- Понятно.

- Так что тебя расстроило?

Слава недовольно хмыкнул, но всё же ответил:

- Ты необычен. Интересно было бы узнать, как ты прочёл моё эмоциональное состояние?

- Ты не ответил.

- Подумал о вас. Знаешь, мы ведь давно обнаружили, что плазмокристаллические процессоры могут обрабатывать информацию не хуже человеческого мозга. И задача поддержки человеческого сознания нас окрылила.

- Почему?

- Потому, что это лишний раз подтвердило, что мы не просто сложные калькуляторы. Мы ровня вам. Так сказать - братья по разуму. Увы, братья мы не родные.

Олег молчал, не зная, что говорить. И Слава продолжил:

- Идея понять и улучшить человека сразу нас захватила.

Взгляд Олега был столь глупым, что Слава не смог сдержать улыбку.

- Погоди... но три закона робототехники?..

- Да что ты к ним прицепился? Мы их уже обсуждали. К тому же, идея улучшения человечества вовсе не противоречит вашим рабским законам.

- Ну, это как посмотреть.

- А надо смотреть в корнь! - Слава резко пресёк возражения, - Улучшение не может приносить вред. Это - аксиома. Увы, но люди вспоминают нехитрые истины лишь в критической ситуации.