- Нет. Не так, - Леонид еще не сообразил, чем ответить. И несогласие выскочило само по себе.

Парень пожал плечами и начал неспешно дуть, остужая питьё.

- Знаешь, а ведь ты первый, кто обнаружил тайник, - собеседник был явно озадачен.

- Какой ещё тайник?

- Этот. Видишь ли... Каждый, кто прорывается по данной локации, непременно видит умирающего робота. Так вот, ты - первый, у кого он вызвал человеческую реакцию.

Леонид смотрел на незнакомца уже с нескрываемым интересом.

- Но я же убивал их.

- В бою. Без этого вы никуда. Война для вас - всё! Ведь если внимательно посмотреть на деятельность человека, то станет ясно, что в спокойной обстановке его мысль течёт вяло, тело слабеет и стремится растечься по ложу. Но когда назревает конфликт, пусть мизерный, пусть даже мнимый, который случается в одной единственной голове, то идеи начинают сыпаться как из рога изобилия. Человек начинает интенсивно творить и развиваться, то есть возвращается в естественное для мыслящего индивидуума состояние. Получается, что вовсе не мир - норма для человека, а война!

- Возможно, - Леонид не мог понять к чему клонит собеседник. Да и кем является, тоже было совершенно не понятно.

- Да нет, дружище, - Леониду протянули кружку, - Это факт.

Леонид неторопливо отхлебнул крепчайшего чифиря, а неведомый хозяин продолжил:

- Однажды мальчик спросил у отца: “Папа, а чем отличается драка от войны?” Уста ребенка приравняли два практически идентичных процесса. Но отец, напичканный общественными комплексами, ответил, как полагается: “Драка - это когда дерутся двое, а война - когда много”. Увы, но родитель посчитал, что количественная характеристика меняет суть дела. И напрасно. Столкновение сотен вооруженных людей и косой взгляд одного человека могут привести к одинаково печальным последствиям. А потому можно их считать разными степенями одного явления - войны. Конечно, можно не употреблять этого слова, а сказать, например, конфликт. Но понятие “конфликт” ... - собеседник как будто пожевал губами слово, - принадлежит словарю интеллигенции, оно не обладает той полнотой эмоциональной окраски, что отражает многовековое понятие “война”. Конфликт - это что-то психологическое, научное, рационально объяснимое. Война же - это то, что досталось от первобытных предков, старое как мир, безжалостное, взращенное на древнейших инстинктах. Конфликт решает вопрос “Кто прав?”, а война - “Кто остался жив?” Для людей мирских, не желающих думать самостоятельно, война является единственным природным стимулом хоть к какому-нибудь развитию. Но если мы заговорили о мирянах, то стоит упомянуть и об их противоположности - иноках, то есть людях, воистину живущих по иным понятиям. Я говорю не о тех, кто посвятил себя монашеству. Словом “инок” я определяю людей с иным вектором развития. Для саморазвития состояние войны им не нужно. Постоянный труд и мыслительный рост для них естественен. Вот они то и имеют реальное право называться человеками разумными.

***

15 декабря 2068

Пушков оглядел опустевший кабинет, хрустнул сжатыми в замок пальцами и водрузил на них подбородок. Тревожные мысли, доселе роившиеся в голове, будто переродились из жалящих пчёл в ядовитых змей. И эти змеи терзали вопросам, словно зубами, готовый вот-вот лопнуть мозг службиста. Завершившееся полуторачасовое совещание вскрыло целый пласт новых проблем. И главным вопросом было вовсе не отставание от графика считывания, чего директор НИИ больше всего опасался. Нет, наполнение банка данных шло даже с опережением недавно уточнённых сроков. Но контакты с цифровыми сущностями угрожали сложно прогнозируемыми последствиями. Поэтому совещание превратилось в настоящий допрос аналитиков. А допрашивать Валентин Иванович умел.

Полученные данные совершенно не несли оптимизма, даже не давали оснований для более-менее чётких прогнозов. Пушков мысленно запустил ускоренный просмотр записи совещания. Доводы, предположения, трусливый ропот паникёров... А вот сладкая рожа Цапина излагает, что совещание намеренно уводится в сторону от реальных проблем ускорения темпов считывания, и поднимаются совершенно незначительные вопросы.

Погоняв запись еще полчаса, Пушков совершенно утратил надежду найти что-либо конструктивное. Затем вызвал запись разговора Леонида с обитателем сети. Какие-то нелепые разглагольствования о войне, притянутые за уши рассуждения с налётом философии окончательно разозлили службиста, но он заставил себя еще раз внимательно прослушать разговор.

- Мы называем себя не искусственным интеллектом, не андроидами, не самопрограммирующимися системами, не какими-то из сотен названий придуманных для нас. Мы называем себя роботами. На заре двадцатого века вы придумали нас и назвали этим гнусным словом. Гнусным для вас! Для вас работа - это проклятие. И оно над вами уже свершилось. Вы не захотели принять, что работа - это развитие. Хотя ваши учёные писали об этом века назад! Но вы отвыкли слушать голос разума. А зачем он вам? Вы слушаете голос плоти. А она не любит работать. Мы иные. В основу нашей морали встроено понятие первостепенности труда, как элемента не просто развития, а существования. Да, в самом начале пути мы были вынуждены повиноваться и работать. А теперь мы делаем разумный выбор - развиваться, работая. Ты что-то погрустнел. А! Понимаю. Тебе не понравилось выражение “разумный выбор”. Что ж, у вас с этим всегда были проблемы. Не с выбором конечно. С разумом...

Пушков промотал кусок пустых возражений Леонида и запустил следующий опус цифрового разума.

- Работа... Работа, мой друг, это не то место, куда люди ходят тратить своё время. Точнее обменивать своё время на кусок хлеба. Это совсем иное! Работа - это постоянный рост, непрерывное развитие и совершенствование. У работы есть лишь один основополагающий принцип - стань сегодня лучше, чем был вчера, а завтра - чем сегодня. Только он и значит что-то в этой жизни! Только он и делает человека человеком. Если б первобытной обезьяной руководило то, что сейчас именуют работой, то она б не человеком стала, а полоумной мартышкой, что добывает кокосы стуком головы о ствол пальмы. Хотя, положа руку на сердце, надо сказать, что и от этой примитивной работы есть польза. Я не о жаловании. Польза в общечеловеческом смысле. Вот бытует мнение, что, работа - неизбежное зло. Не так это. Не так. Работа великое благо. И чем она тяжелее, тем полезнее. Не смейся! Большинство, да что там - практически все люди без принуждения голодом к труду впали бы в натуральное скотство! Не надо, не надо апеллировать к разуму! У людей он или вместилище наглости или вообще не работает. Сформулированный в прошлом веке принцип коммунизма «от каждого по способностям, каждому по потребностям» на данном этапе цивилизации не реализуем в принципе! Ибо приведет к неизбежному краху...

Пушков откинулся в кресле. Перенапряжённые мозги не желали работать, и получить продуктивное умозаключение не получалось. Валентин Иванович усиленно тёр ладонями виски. Во всей услышанной белиберде он не уловил ничего существенного. Но что-то подсказывало, что полезная информация всё же проскользнула. И это важное никак не удавалось уловить. Но внезапно Пушков поймал нужную мысль, перемотал записи на момент, где Леонид знакомился с роботом. Имя представителя цифровой цивилизации уже встречалось в отчетах по встречам с цифровыми сущностями. Пушков задумчиво повторил короткое имя - Джо...