Природа вокруг не давала той поддержки, которой я от неё ожидала. Кроны деревьев заслоняли тёмный звёздный небосвод, вокруг не было ни единого луча света, а до того момента как здесь появятся участники, ждать не меньше получаса. Единственная надежда и успокоение – это Заха́ри. Выпустим из ладони небольшой огонёк, я посмотрела на своего стража. В освещении огня, на его лицо падали нечёткие тени, придавая ему загадочности. Впрочем, загадок в нём было и без того немало. Разве может тот, кто ненавидит, полюбить? Стало быть, такое возможно. Но преодолел ли он себя? О Вече, почему я не могу читать его мысли?
Он хотел что-то сказать. Набрав воздуха в грудь, Заха́ри определённо хотел что-то сказать, но вдруг я услышала пронзающий душу крик. Где-то неподалёку рыдал ребёнок. Этот плач был настолько сильным, что я резко повернулась в ту сторону, откуда он доносился. Такому моему поведению страж был удивлён: это чувство смешивалось с горечью от того, что он не смог сказать. Но, всё же, я должна была отвлечься – вдруг это что-то, подстроенное Азратом? Тем более, Эдуард тоже не сводил глаз с источника шума.
– Ребёнок плачет. Где-то рядом, – тихо сказала я, после чего ринулась на путь, который указывали мне ощущения. Даже если это ловушка – я обязана проверить. Вдруг ведьмак захочет добраться до Его Величества, проделав дорогу через лес.
Мои ощущения привели нас к небольшому пригорку. Я разожгла ещё четыре огонька и разместила их по краям. Внутри – полое пространство. Это почувствовала я, а затем мои догадки подтвердил «повелитель времени». Нужно было проверить. Заха́ри возражать не стал.
Но нас опередил Эдуард. Он преградил мне путь и, выпустив ещё пару огней, стал осматриваться. Теперь нашему взору открылся небольшой ход в… пещеру? Всё это вызывало недоумение как у меня, так и у ведьмака. Заха́ри же просто смотрел на нас, не осознавая того, как сильно обострены наши чувства. Однако, я понимала: теперь он тоже слышит плач. Сейчас ребёнок уже успокаивался, видимо, поняв, что ему никто не поможет.
Эдуард шёл вперёд. Он наклонился, ведь иначе было не пройти. Сначала мне это показалось совсем мелочью, но, в скором времени, и мне пришлось наклониться. Пещера уменьшалась в размерах, ведьмак и бастард едва могли продвигаться вперёд, но, в конце концов, мы заметили яркий свет.
Свечи. Я чувствовала их запах. Скорее всего, их было не так много. Кроме того, здесь явно было двое. Кто-то решил оставить здесь нежеланного ребёнка, но не учёл случайных гостей?
Когда наш проводник распрямился, я наконец смогла рассмотреть помещение. Пещера, после небольшого прохода расширявшаяся в тупике. Это была настоящая пещера, в которой из удобств были только два одеяла, немного еды, свечи. В остальном это помещение казалось мистическим, словно кто-то, не имеющий дара, решился провести ритуал. Но нет. Вместо каких-нибудь девиц, решивших погадать на жениха или заинтересованных в вызовах духов детей, я заметила лишь одного. Мальчик лет восьми держал на руках закутанного в простынь ребёнка. Он вцепился в ткань руками так, что, казалось, мы пришли сюда с целью его забрать.
Юноша смотрел на нас.
Его зелёные глаза вновь заставили моё сердце биться быстрее. Такие же, как и у всех приспешников Азрата. Воспоминания вновь нахлынули на меня с чудовищной силой. Стало сложно дышать. Страх перед настоящим богом, каким бы сильным он ни был. И вот сейчас передо мной мальчишка, которому нет и десяти. Но над ним уже нависло голубоватое сияние, а, значит, поддержку Рата мог получить и он. Что, если это ловушка?
Заха́ри не стоило сюда заходить. Он не должен пострадать.
– Кто вы?! – мальчик тут же вскочил. Так резко, что ребёнок стал плакать вновь.
– Такие же ведьмаки, как и ты, – Эдуард решил начать разговор, за что я была ему благодарна. Мне невольно захотелось посмотреть на бастарда, но тот лишь молча глядел назад, будто жалея, что пошёл с нами. – Что ты тут делаешь? Да ещё и с ребёнком.
– Не отдам, – он ещё крепче сжал хрупкое тело младенца в руках. – Никогда. Не заставите. Хоть вы от Азрата, хоть от кого-то ещё. Плевать.
– Мы здесь не для этого, – продолжал Эдуард. – Мы просто шли с празднования и услышали плач. Ты уверен, что с ребёнком всё хорошо? Мы могли бы помочь.
– Не нужна мне помощь! Сам справлюсь, – едва справляясь со страхом, он переводил взгляд то на оппонента, то на Заха́ри. Стало быть, я для него угрозы не представляла. Впрочем, теперь я видела его воспоминания. Они проносились прямо перед глазами, будто настоящие, будто я и была этим мальчиком.
Азрат. Он видел «жреца» забытого бога.
Он боится его.
Он ненавидит его.
Он бежит от него.
Он спасает не себя. Он спасает ребёнка.
– Мы не причиним тебе вреда, – тихо начала я, как только его воспоминания померкли и можно было рассмотреть хоть что-то. – Почему… Почему ты так боишься Азрата? Почему ты бежишь от него? Почему прячешь эту девочку от него? Я же вижу: ты не хочешь быть с ним, стать его приспешником.
– Вы чего, мои мысли чтоль читаете? – он стал смотреть на меня так, словно я была его матерью и знала всё, чем он занимался вместо работы.
– Можно и так сказать. А ещё мы… Мы можем защитить тебя от жреца Рата, – я понятия не имела, как мы это сделаем, но, всё же, этот малец был связан с тем, кого опасаются все. А, значит, он владеет информацией. Я не могу дать гарантий, но, полагаю, если благодаря ему Гергана сможет уберечь непосвящённых, охрана в виде нескольких ведьмаков на некоторое время вполне удовлетворят жажду безопасности.
– С чего мне вам верить? – он задавал вполне правильные вопросы, на которые ответы давать мы не спешили.
– Ты – в тупике, – совсем неожиданно, из-за моей спины вышел Заха́ри. Такому ходу я и правда была удивлена. Раньше он не вмешивался в магию, но теперь… Неужели, он хочет нам помочь? – Сейчас рядом с тобой стоят два чародея, а у меня есть оружие, которое убивало врагов попадая точно в цель. Если бы мы хотели что-то с тобой сделать – то давно бы приступили к своему плану, а не говорили, или уж тем более предлагали защиту.
– Меня зовут Ян, – он немного расслабился, но, всё же, руки не отрывались от теперь совершенно спокойного ребёнка. – Я… Азратов сын.
По коже пробежал холод. Неужели? Сейчас в наших руках сын жреца. Но почему он бежит? Что заставило его бросить всё и спрятаться здесь? Я немедленно задала эти вопросы. Тон голоса, надеюсь, не был слишком слабым. Даже если мы не собираемся драться, ему не стоит знать о том, чего я боюсь, а что способно заставить мой голос дрожать.
– Это дочь его. Единственная. Искрой зовут. Я её спас.
– Совсем ничего не понимаю, – стало быть, в голове Эдуарда стали появляться разного рода мысли, но он не спешил их озвучивать.
– Чего уж тут непонятного? Все, кто с ним рядом – его сыновья. Но сейчас многие умирают. Азрат хочет править, так что шлёт братьев на любые дела. А, как только время приходит – у него рождается очередной сын.
– Но почему они все ему служат? Неужели никто кроме тебя не понимает, что это – плохо?
– Они клятвой связаны. А я что? Мне ещё год до этой клятвы дожить надо. Младшим – кому два, а кому и три. Да и к тому, куда им податься? Нас вон Азрат с детства учит. Я уже много чего умею.
– Но ты говоришь только о братьях, – вступился Заха́ри. – А на руках у тебя сестра.
– А так он всех своих дочерей убивает. Зачем ему нужны бабы? Он говорит, что они чувствами живут, а какой от того толк? Да и в драке не выживут. Но искру я спас. Вот теперь не знаю, куда податься.
Мне стало не по себе. Неужели, ради того, чтобы получить власть над миром магии, а затем – и над людьми (в чём сомневаться не приходилось), он готов убивать собственных детей? Сколько в этом ведьмаке должно быть жестокости, сколько ненависти, сколько тех звериных чувств, которые, казалось, никогда не проснутся во мне?
Или проснутся? В голове вновь вспыхнули воспоминания о чудовищном поединке с Его Величеством. Что, если внутри у меня живут точно такие же чувства? Может, во мне живёт точно такой же зверь, но Азрат даёт ему волю, а я – сдерживаю что есть сил? Может, однажды он явит свой оскал всему миру и… даже Заха́ри?
