– Да отпусти ты меня! – он прошёл в глубь комнаты, и я заметила Лин. Принцессу Лин. Он держал её за руку также холодно, как и пару дней назад король. Неужели она тоже выведала какой-то важный секрет? Или же хватать девушек за руки и уводить в неизвестным им направлении для рода Владовых семейное.

– Что привело вас ко мне? – я попыталась успокоиться, выдохнув из лёгких весь воздух и вдохнув вновь. Их проблемы, к сожалению, были не кстати. Так как мои цвели и пахли.

– Яна, спаси меня! – принцесса выбивалась из его руки, но Николай держал мёртвой хваткой. Казалось, для того, чтобы корчить мне милое лицо, ему требовалось приложить слишком много усилий.

– Мне необходима помощь, – он был будто бы учтивым, но на самом деле внутри всё кипело не только от злобы, но и от обиды. Я чувствовала это. Не приложив руку к груди, не выпив зелья. Я просто почувствовала это, словно мои способности достигли зенита. Не зная откуда такой дорогой подарок судьбы, я всё же продолжала его слушать. – Нужно узнать, правду ли говорит моя невеста.

– Говорю же: я не ходила стрелять с луком! – она пыталась смотреть на него уверенно, но такие поверхностные чувства были для меня слишком очевидными. – Я просто гуляла по саду.

– Однако, почему-то, ни один слуга тебя не видел. И почему бы… – принц, судя по всему, забыл обо мне и повернулся к своей невесте. – Или, может, ты нашла себе любовника?

– Да как ты смеешь! Подобного в нашей семье нет и не будет! – она была обижена. Это ударило по её гордости и по гордости её рода.

– Значит, ходила тренироваться с луком! – Николай утратил всё своё мнимое очарование и теперь побаиваться его начинала даже я.

– Нет!

– Будь добра, проверь её, – парень был раздосадован, но всё ещё пытался быть тем, кем он мне показался при первой встрече. Многие во дворце считали его романтиком, которым он, безусловно, был. Но, когда дело касалось его любимой, он становился настоящим собственником. И уж за что его смогла полюбить принцесса, мне было невдомёк. Обе его стороны казались мне слишком противоречивыми.

– Ладно, хорошо, я была там! – с печалью для себя заключила Лин. На её глазах появлялись слёзы. – Что мне было делать? Ты же ничего мне не разрешаешь. Я терпела сколько могла, но теперь… уж нет! Что мне по-твоему только лишь вышиванием и заниматься?

– Чем тебе не мило дамское седло?! Что тебе не нравится в вышивании? Что мешает тебе найти другое увлечение, достойное принцессы?!

– Это занятие достойно принцессы! Дома меня обучали лучшие воины, а здесь почему-то это считается неправильным, а говорит мне об этом принц, который продержался уж не больше моего!

– И что же я такого делал? – он сузил глаза.

– Снова был со своими друзьями. И не смей говорить, что тебя привезли ко дворцу и ты добрался до покоев на своих ногах.

– И что с того? Вполне мужское занятие. Или ты имеешь что-то против?

– Мы уже об этом говорили. Дело не в том, чего я хочу, а в том, что это опасно! Так ты пропьёшь всё в этой жизни!

– Но это не отменяет того факта, что ты занимаешься неприличными для принцессы вещами, – он наконец отпустил её руку.

– Я сдерживалась ради тебя. И теперь, как оказалось, зря.

– Значит ты поедешь домой завтра же! – с этими словами он развернулся и, спустя несколько секунд захлопнул дверь.

Будто это стало для неё сигналом, Лин рухнула на мою кровать. Её самочувствие было неплохим, но я чувствовала пустоту внутри принцессы, будто она не испытывает никаких эмоций. Но ещё минута – и её глаза налились слезами. Она закрыла их руками и стала всхлипывать, будто принц – единственное, что было в её жизни.

– Он… Всё из-за помолвки… Он против маскарада и всего того, что я хочу, – её дыхание было прерывистым. – Я знаю, что сейчас случится. Он прикажет оседлать лошадь и направится к своим друзьям. А потом… Потом я снова буду сидеть у его кровати, как это было месяц назад. Разве это правильно?

– Ты… – девушка выглядела настолько печально, что даже моё ведьминское сердце не могло не смиловаться над ней. – Почему ты не сказала ему, что тебе нужно тренироваться хоть иногда? Если это – твоя страсть, то ты не проживёшь без этого слишком долго.

– Я знаю. Но он не разрешает и с каждым разом злится всё сильнее и сильнее. Я не знаю, как мне с ним быть, – она перевернулась на кровати и стала приближаться ко мне. – Знаешь, когда он сказал мне это впервые, я подумала, что хорошо бы быть простой девушкой. Как ты, например. А потом я поняла, что, если бы я была такой как ты, у меня не было бы ничего того, что было во дворце. И уж тем более лучших учителей по стрельбе из лука.

– О, нет, я не девушка. Я – ведьма, – я усмехнулась, принимая свои слова как должное. Они были истиной столько, сколько себя помню. У ведьм есть сила, но, в тоже время, на нас накладываются сотни запретов и ответственность. Поэтому я стараюсь не достигать пика своих сил. Я – не посвящённая, но, всё же, нужно держать себя в руках.

– Нет. Ты и ведьма, и девушка, – на лице принцессы стали проступать светлые чувства. Она даже слегка улыбнулась. – А хорошего мужа хотят все девушки. Моя няня говорила мне, что это происходит неосознанно. Поэтому говорить о том, что ты ведьма – и только глупо. Во всяком случае до того момента пока ты не встретишь того, кого полюбишь.

– Любовь приносит слишком много проблем, – я осеклась лишь когда закончила мысль. Казалось, ещё немного – и я расскажу обо всём. Принцесса, что называется, в беде, провоцировала меня на откровенность. Ей невозможно было не раскрыться. Но ведьменские силы подсказывали мне, что стоит молчать. Не стоит говорить о том, что произошло в моей семье. Даже, если мой слушатель – принцесса.

– Но ради того удовольствия, которое испытываешь в её сетях, стоит стерпеть даже самое худшее, – она рассуждала на редкость здраво, и, будь эти слова написаны на бумаге, я бы никогда не поверила в то, что эти мысли принадлежат ей. – Сразу видно, что ты никогда не любила.

– У меня был Слав, – вежливо напомнила ей я. С одной стороны, это вызвало бы обсуждение, а с другой… С другой она смогла отвлечься от проблем со своим женихом. Теперь она выглядела не такой печальной.

– Да, он был романтиком, – заключила она таким томным голосом, будто цветы дарили не мне, а ей. – Но романтики тем и хороши, что их слишком мало и в них нужно влюбляться. В их стихи, в их цветы, в их поступки. Но ты его не любила. Просто отсрочила свадьбу с нелюбимым человеком.

– Откуда такие выводы? – я недовольно покосилась на неё, понимая, что меня раскусили.

– Ты не смотришь на него так, как смотрит влюблённая девушка.

– И как же мне нужно было на него смотреть, чтобы я выглядела как влюблённая девушка? – я подняла голову, насмешливо изображая холодную надменную женщину, я покосилась на неё. Ей от этого стало легче, и она почти пришла в себя после ссоры.

– Как ты смотришь на Заха́ри, – когда от удивления я посмотрела на неё своими округлившимися глазами, она хихикнула как маленькая девочка. – Так, будто готова его убить, но, если нужно будет его защитить – ты сделаешь это без раздумий.

– По-твоему, любовь измеряется в том, как сильно я хочу убить мужчину, к которому испытываю тёплые чувства? – мне абсолютно не хотелось посвящать её в тайны наших с бастардом отношений: от моего чувства вины до его глупых поступков. То, что происходило между нами напоминало что угодно, только не любовь. Та ненависть, то остервенение, с которым мы спорили и доказывали друг другу кто прав не могло быть чем-то подобным. Нет. Отнюдь. Это не может быть так. Я всегда знала, что я – ведьма и любить мне не положено. Дана и её муж скорее скорее просто исключения из правил. Но, всё же, от любви я ожидала другого. Поддержка, готовность помочь, готовность защитить меня и стать моей опорой, которой я взамен смогу предложить то же самое.

И, что самое отвратительное, всё это подходило к Заха́ри как ни к кому. Он защищал меня. Он откликнулся, когда я попросила его помочь мне. И, пусть это была просьба в какой-то мере издеваться надо мной… Что же, в конце концов, он мог не согласиться даже на это. А то, что он переживал за меня заставляло испытывать ещё больше неловкости от ситуации. В мгновение захотелось прийти в покои к бастарду и высказать всё то плохое, что я о нём думаю.