— Есть новости.

   — Машину, что летела по небу, видел весь Каир, а также те, кто был в рощах, на реке и в пустыне, — сказал Куан калифу, — и все они видели Царя Времён, стоящего в её корзине и глядящего на них с высоты, подобно огненному ангелу.

   — Или джинну, — прервал его калиф с довольным видом. Белый верблюд стоял на коленях рядом с ним, словно даже животные понимали, что ему надлежит кланяться.

   — Слово распространится быстро, как плывут корабли и скачут кони — слово о том, что Кайит Бей, Правитель Миров, может летать как джинн, — продолжал Куан. — Уверен, что Мехмед и остальные турки очень скоро услышат об этом. — Он говорил неестественно, нараспев, будто читал эпическую поэму; но калиф был доволен и, казалось, откровенно счастлив видеть своего слугу и соратника.

   — Разве не услышали они уже — и не увидели — твоего оружия, что убивает во множестве.

На эти слова Кайит Бей, рассмеявшись, кивнул.

   — Что до этого — спасибо маэстро Леонардо. Будем надеяться, что труды его потрясут равно наших врагов и наших друзей.

Леонардо вопросительно взглянул на Куана, ожидая объяснений, но калиф сказал:

   — Не смотри так удивлённо, маэстро. Ведь не думал же ты, что мы никак не использовали твоих набросков? Скоро ты увидишь плод твоего творения. — Калиф отвернулся.

   — О чём он? — спросил Леонардо.

Сандро хотел было ответить, но вмешался Куан:

   — Будь терпелив и придержи вопросы.

Коренастый стражник, курд с широким веснушчатым лицом, заплетёнными в косички волосами и крашеными веками, подвёл Куану одного из белых беговых верблюдов, крупное животное с бурыми подпалинами — только у калифа верблюд был крупнее этого. Стражник улыбнулся Куану, тот лишь кивнул в ответ, но было видно, что он доволен и что это животное принадлежит ему. Леонардо подвёл верблюда сам калиф — дар, который Леонардо с благодарностью принял; но, когда он попытался потрепать молодую верблюдицу по морде, та пугливо отскочила.

   — Подружись с ней, — сказал калиф. — Она твоя.

Куан подал Леонардо лепёшку, и Леонардо протянул её верблюдице. Та мягко и аккуратно взяла угощение. В этом животном было что-то необычайно человеческое; Леонардо разглядел, что у неё ресницы на верхнем и нижнем веках. Волосы её были как лучшая шерсть.

   — Ты знаешь, каковы верблюды? — спросил калиф, явно поддразнивая Леонардо. — Они глупы, вероломны, уродливы, а ненавидеть умеют, как ни одно другое животное. Они платят тебе за доброту, плюя зелёной жвачкой в лицо, а весной бредут по многу миль, чтобы испустить дух в источнике и своими останками осквернить водоём. Они создания шайтана — все, кроме вот этих, что белы, как глаза Аллаха, и ласковы, как мать.

С этими словами он взобрался на своего верблюда, переговорил с Куаном и другими телохранителями, а потом махнул рукой, веля ехать. Стражи, кроме тех, кто остался свернуть ткань летающего шара, последовали за ним. Америго тоже поскакал за калифом, но обернулся и кивнул, давая понять Леонардо, что они ещё поговорят — попозже.

   — Едем, — сказал Сандро.

   — Я никогда прежде не ездил на таких зверях, — сказал Леонардо.

   — Ну так тебе следует научиться. Калиф ездит много, порой до двух сотен миль без остановки, словно не нуждается ни в еде, ни в воде, ни в отдыхе. Он сам такой, как его верблюды... Смотри, я покажу, что делать.

   — Пузырёк, — сказал Леонардо. — Как тебя занесло сюда?

   — Сперва позволь помочь тебе сесть на твоего скакуна.

   — Что у тебя за новости? Я должен знать и ждать не могу. Увидеть тебя здесь — это как... как чудо.

   — He такое уж и чудо, — хмыкнул Сандро. — Чудо произойдёт, если ты, не умея управлять своим скакуном, всё же соберёшься ехать за калифом. Будь внимательнее, и обещаю, я тебе всё расскажу. — Он оглянулся на стражников, которые разрезали оболочку шара и теперь грузили её на верблюдов. — Они сейчас отправятся, а мы не можем позволить себе потерять караван из виду — одним нам долго в этих местах не прожить.

   — Караван?

   — Сам увидишь. — И Сандро показал ему, как заставить верблюда опуститься на колени. Леонардо вскарабкался в седло — обыкновенную деревянную раму, накрытую ковриком — и по совету Сандро зацепился ногой за переднюю луку. К задней луке были привязаны мех с водой, одежда и меч в импровизированных ножнах из полотна — ещё один дар калифа? У Леонардо голова пошла кругом, когда его верблюдица поднялась во весь рост — сперва на передние, потом на задние ноги — едва не выбросив при этом Леонардо из седла. На шаре он чувствовал себя в большей безопасности — и куда менее странно.

Потом Сандро тоже взобрался на своего верблюда, который испустил душераздирающий, почти человеческий стон.

   — Ему не тяжело, — пояснил Сандро, подводя верблюда к Леонардо. — Он частенько вопит просто так, когда я спешиваюсь.

   — Что мне теперь делать? — спросил Леонардо; ему чудилось, что он оседлал скалу, которая дышит, колышется и пахнет кипящим молоком. Но тут же он заговорил о другом, потому что терпение его иссякло: — Расскажи же мне свои новости!

   — Никколо Макиавелли жив, — сказал Сандро. — Это облегчит твою ношу, милый друг.

   — Слава Богу! — воскликнул Леонардо. Радость и облегчение переполнили его — и сменились печалью; он расплакался, как ребёнок, не в силах сдержаться. И одновременно он ощутил страшную усталость, словно это известие истощило все его силы.

   — Леонардо, что с тобой?

Леонардо взял себя в руки.

   — Где... где ты его видел? И как? Расскажи мне всё, что знаешь!

Пока он говорил, отъехал последний из калифовых стражей; верблюды их были натужены большими тюками ткани.

   — Я видел его в Константинополе, — сказал Сандро.

   — С ним всё в порядке, он здоров?..

   — Он жив, Леонардо. — Сандро указал на отъезжавших стражей. — Нам пора ехать.

Он объяснил Леонардо, как хлопать верблюда по шее палочкой, чтобы указать ему направление, и как регулировать аллюр шенкелями. Верблюды двинулись, и Леонардо показалось, что он вернулся на палубу «Девоты» — ощущение было сродни морской качке.

Чувствовал он себя довольно неуютно, хотя и не видел необходимости цепляться для надёжности за луку седла.

   — Сандро...

   — Ты хорошо едешь, Леонардо. Калифа это позабавит.

   — Позабавит?

   — Да, Леонардо, он находит тебя весьма забавным. Вероятно, он прозрел сквозь твою поверхностную серьёзность и напыщенные манеры, — Сандро невиннейше улыбнулся. — Ты знаешь, Лоренцо...

   — Лоренцо меня не интересует! — оборвал его Леонардо. — Прекрати играть со мной и рассказывай всё, что знаешь. Ну?!

Сандро смотрел прямо перед собой, словно говорить ему было больно.

   — С родственницей калифа, твоей последней наложницей, Блистательная Порта обращается как с почётной гостьей. Она принимала меня точно турецкая королева. — Он помолчал и добавил: — А Никколо в тюрьме Порты, словно убийца или обычный вор. Айше никак не может помочь ему. — Сандро вздохнул, точно избавившись от бремени.

   — Хотел бы я знать, сильно ли она старалась.

   — Леонардо, она сделала всё, что смогла. А, ты думаешь, из-за того, что ты отверг её...