Сонора отложила два-три снимка в сторону и открыла старый школьный пенал, сделанный в форме коробки из-под сигар. На крышке его красовалась алая надпись «МАРК ДЭНИЕЛС», начертанная нетвердой детской рукой. Внутри оказались все те же колпачки от бутылок, вырезки из журналов и комиксов, карты для игральных автоматов, а также еще несколько фотографий.

Это были старые снимки неодинаковых размеров, сделанные, по всей видимости, разными фотографами — короче, немые свидетели прошлого. Сонора собрала их в стопку и пролистала.

Братья Дэниелс были очень похожи друг на друга — по крайней мере в более младшем возрасте. Марк часто корчил гримасы и ставил рожки над головой старшего брата. Ни на одном из снимков он не выглядел серьезным, но в то же время казался каким-то смущенным. Китон же, наоборот, выглядел уверенно и по-мужски солидно, особенно в сравнении с хлипкой мальчишеской фигуркой своего младшего брата.

На нескольких снимках он был изображен с удочкой и выглядел спокойным и счастливым. Марк стоял рядом — с какой-нибудь большой и еще мокрой рыбой, а Китон — с пустыми руками. Но можно было без труда догадаться, что всех этих рыб все-таки выловил Китон.

Китон Дэниелс чрезвычайно заинтересовал Сонору. Повсюду она ощущала его присутствие, что, впрочем, само по себе неудивительно: ведь он же был братом убитого. Ей вдруг стало интересно, вернется ли Китон к жене после всего, что случилось.

Размышляя об этом, она рассматривала снимок, на котором Китон дремал, сидя на земле и прислонившись спиной к дереву. Сделан снимок был недавно, и вероятнее всего Марком. Поначалу она отложила его в сторону, но затем, передумав, засунула в карман блейзера.

Сэм потер ладонью шею.

— Ну, что думаешь? — спросил он у Соноры.

— Мне кажется, это был обычный мальчик, — ответила та, — немного ребячливый для своих лет и, принимая во внимание то, что мне говорили о его предполагаемой помолвке, имевший планы жениться. Я даже не представляю, за что его могли убить и почему он стал жертвой этого тщательно спланированного преступления.

— Выходит, что какой-то случайный тип — один из проезжавших мимо — приковал его к рулю наручниками, облил бензином и поджег?

— Нет, Сэм, убийца сознательно выслеживала свою жертву. Просто она воспользовалась случайно подвернувшейся возможностью.

— Какой возможностью?

— В лице Марка, как младшего брата…

— Младшего брата? — удивленно перебил ее Сэм. — Ты имеешь в виду…

— Вот именно, — кивнула Сонора, — младшего брата намеченной ею жертвы — Китона Дэниелса.

Было уже поздно, когда Сонора и Сэм добрались до бара Лайнега в надежде выяснить там что-нибудь о Марке Дэниелсе и таинственной блондинке. В баре в этот вечер играла группа «Метрополитен Блюз Оллстарз», и воздух аж загустел от табачного дыма и паров пива. Музыка — томная, блюзовая — действовала на посетителей возбуждающе и не способствовала ведению спокойной беседы.

Сэм выбрал маленький столик на двоих в дальнем левом углу зала — единственное незанятое место: «Оллстарз» всегда собирали на свои выступления много народа, а в особенности по выходным.

Сонора присмотрелась к посетителям бара. «Разношерстная публика», — подумала она. В основном это были студенты и представители поколения «тех, кому за тридцать». За длинным столом в центре зала собралась большая компания мужчин и женщин, проявлявшая необычайную активность и создававшая дополнительный шум. Женщины с тоской смотрели на танцплощадку, но мужчины не обращали на них никакого внимания. Сонора прислушалась к их разговору.

— …нет, она сказала: «Одевайся и вали домой…»

— …сжег лодку, вместо того чтобы…

— …пудрить ему мозги, пока он платит…

— …ну нет, судья оказался полный осел…

«Адвокаты», — решила она.

— Сонора, тебе, как всегда, коку или что-то другое? — крикнул ей Сэм прямо в ухо.

Утвердительно мотнув головой, Сонора пригляделась к группе ребят, сидевших за столиками, стоявшими рядом, пытаясь угадать, кто из них мог быть знаком с Марком. Лицо одной из девушек показалось ей знакомым — у той были длинные каштановые волосы, спадавшие ниже пояса. Сонора достала снимки, обнаруженные в столе Марка Дэниелса. Да, эта девушка встречалась на некоторых фотографиях. Сонора стала внимательно наблюдать за ней, попутно разглядывая ребят, с которыми та болтала и, возможно, вместе снимала квартиру. Она толкнула Сэма локтем в бок, и тот поприветствовал ее, подняв над головой стакан с «Доктором Пеппером». Приняв из его руки бокал, Сонора сделала большой глоток и задумалась. Ее дети также предпочитали «Доктор Пеппер». Интересно, почему?

Сонора показала Сэму фотографию, а затем кивнула головой в сторону девушки на танцплощадке. Понимающе улыбнувшись, Сэм засунул за щеку порцию жевательного табака. И вдруг Сонора с ужасом вспомнила, что ей еще предстоит приготовить к завтрашнему утру тридцать пирожных, чтобы затем доставить их в класс дочери.

Она поманила Сэма пальчиком, тот наклонился поближе к ее губам. Указав на особу, за которой наблюдала, Сонора тихо прошептала:

— Мне надо позвонить подруге. Оставайся на месте и приглядывай за этой компанией, особенно за девушкой. Я скоро вернусь.

— Опять девушка? Это вон та, рыженькая?

— Размечтался! Вон та, с волосами до пят.

— Схвачено, — утвердительно кивнул Сэм.

Сонора зашла в женский туалет — полутемный, с тошнотворным запахом, с выщербленным линолеумом и обрывками бумажных полотенец на полу. На стене висел телефон-автомат. Набрав номер, Сонора для начала выяснила насчет детей — те находились в полной безопасности, у бабушки, — а затем проверила, что записал автоответчик, подключенный к ее рабочему телефону.

Было всего два сообщения — одно от Чеса, а другое не совсем обычное. Сонора нахмурилась, набрала еще раз свой рабочий номер и, быстренько проскочив через послание Чеса, вновь прослушала последнюю запись:

«Привет, крошка, узнаешь меня? Боюсь, что нет. Надеюсь, вы там все в порядке? А как ты сама? Не переживай, я еще позвоню».

Сонора задумчиво провела пальцем по корпусу телефона — «вы там»… Женщина, звонившая Китону, тоже говорила «вы там». Ее звонок не был похож на послание из прошлого или шутку старого студенческого приятеля. Он не был также ни угрозой, ни предупреждением, а всего-навсего дружеским звонком неизвестной женщины, пребывающей в приятном расположении духа.

Но это звонила убийца!

Сандра Корлис проживала вместе с родителями на Тревильян-стрит, в маленьком двухэтажном домике, построенном еще до появления на свет Марка Дэниелса. Вдоль улицы росли редкие неухоженные деревья, а сама улица производила впечатление заброшенной — видимо, ее обитатели переживали не самые лучшие времена. Основную массу припаркованных здесь автомобилей составляли мощные восьмицилиндровые колымаги с V-образным движком, которые, хотя и были уже знакомы с ремонтом и покраской, выглядели надежно, как танки. Удобный семейный экипаж. Подобный автомобильный парк был вполне типичен для Кентукки.

Сумеречный свет уличных фонарей высвечивал расположенный в глубине парка дом Корлисов, задний дворик которого плавно переходил в широкий открытый луг. В конце подъездной дорожки возвышался остов большого надземного бассейна. Над крыльцом горел фонарь.

Припарковав свой «таурус» неподалеку от дома, Сонора заперла машину на ключ и направилась по асфальтированной дорожке к крыльцу. Она решила немного срезать путь и свернула на лужайку, где наткнулась на керамическую скульптуру «дворового мальчика». Краска на правом глазу статуи облупилась, что придавало «мальчику» гротескный вид.

Сонора подошла к парадной двери и дважды нажала на кнопку звонка. Звук включенного телевизора резко затих, и чья-то рука отдернула тяжелые синие шторы, занавешивающие окно, выходящее на улицу. Затем послышались шаги, и дверь со скрипом отворилась.