Взгляд Смоллвуда выражал искреннее сожаление.

— Я никогда не встречал в нашем графстве никого похожего на нее. А мне-то уж все там известны…

— Вы сказали, что Хиллборн бывал в Лексингтоне. Может быть, там он и попался ей на глаза?

— Я проверил это. Он месяцами пропадал на тренировочных сборах. Все остальное время у него отнимали занятия и работа на ферме. В Лексингтоне он не был с самой Пасхи. И единственное место, которое Хиллборн посетил в этом городе, — универмаг «Сиэрс», где он приобрел кое-какие инструменты и там же, в отделе фирмы «Эйч-энд-Эй», заплатил причитающиеся с него налоги.

— Почему вы не сообщили мне об этом три недели назад?

— Я же объяснил вам — расследование прекращено, дело закрыто, и я больше им не занимаюсь. Но у меня остались копии рапортов, они лежат в багажнике моего автомобиля, и, если вы пожелаете, они станут вашими.

— Вообще-то сейчас я тоже не занимаюсь этим делом. Хотя почему бы и нет… Погодите-ка секунду. Вы сказали, что он был в Лексингтоне где-то в районе Пасхи?

— Угу.

— Чтобы заплатить налоги?

— Ну да, в отделе расчетов фирмы «Эйч-энд-Эй», в торговом центре, рядом с «Сиэрс».

— «Сиэрс»… Черт возьми, ведь этот универмаг находится рядом с отделением фирмы «Оллстейт». А в самом филиале работает Эшли Дэниелс. Налоги платят до пятнадцатого апреля. Выходит, что все интересующие нас события связаны вовсе не с Пасхой, а со сроком уплаты налогов. А это делают в отделении фирмы «Эйч-энд-Эй». — Сонора подперла кулаком подбородок. — Очень интересно было бы узнать, кто еще из жертв Сельмы платил там налоги.

— Не обращайте внимания на мое удивление, дорогая, но не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Вы мне и так уже здорово помогли, и огромное вам спасибо, помощник шерифа Смоллвуд. Давайте только договоримся — мы с вами не виделись и не разговаривали. Зато вы можете в любое удобное для вас время прибирать мою квартиру.

На прощание Смоллвуд тепло пожал ей руку:

— У вас очень удобное кресло-качалка, а от вашего пса я просто в восторге.

Родное полицейское управление показалось ей знакомым и чужим одновременно. На ее столе было аккуратно прибрано, а сигнал автоответчика непривычно молчал. До Соноры донесся знакомый запах кофе, и появилось ощущение, что она ушла отсюда лишь вчера — и в то же время как будто сто лет назад.

Пока никто не обнаружил ее присутствия, Сонора быстро проскользнула в кабинет сержанта Крика. Тот сидел за столом и, нахмурившись, читал какую-то компьютерную распечатку. Увидев Сонору, он широко улыбнулся.

— Возвращение с войны домой, — усмехнулся он и подвинул ей стул. — Как твои детишки?

— Так хорошо, что мне даже страшно, — отшутилась она.

— Дети у тебя молодцы. А как успехи в борьбе со стрессом?

Сонора рассмеялась, осознав, что уже достаточно давно его не испытывала.

— Все в порядке, сэр, спасибо.

— Вижу, на тебе чистые рубашка и галстук. Похоже, ты опять готова с головой окунуться в работу.

Сонора кивнула.

— Хорошо. Ты, конечно же, понимаешь, что в активных операциях по делу Дэниелса тебе не придется участвовать. Но мы можем привлечь тебя в качестве консультанта по этому делу. Однако, если предпочитаешь остаться в стороне, никто тебя не осудит.

— Вам решать. Как, пригодились отпечатки ее пальцев на фотографиях?

Крик покачал головой:

— Мы установили слежку за домом Сельмы, но там так никто и не появился. Сейчас пытаемся пробить разрешение на обыск, но пока судья против.

Как и прежде, лицо Крика сохраняло непроницаемость.

— А как дела с той знаменитой свидетельницей Моллитера?

— В морге обнаружили неопознанный труп. Похоже, что это именно она. Моллитера вызывали сегодня в суд, а завтра он должен будет явиться на опознание.

— Я тоже могла бы пойти туда. Ведь я присутствовала при их беседе и запомнила ее.

— Да, ты можешь оказаться полезной.

Они переглянулись.

— Как думаешь, Сонора, чашка кофе не слишком подстегнет твои нервы?

— Сэр?

— Ладно, давай-ка выкладывай, что у тебя на уме.

Склонив голову набок, Сонора набрала в легкие побольше воздуха и спросила:

— Вы помните ту нашу беседу в ванной у Китона Дэниелса?

У сержанта слегка дрогнули веки. В остальном же он продолжал сохранять стопроцентное спокойствие.

Сонора передвинулась на край стула и уперлась взглядом в пол.

— Так вот, я спала с Китоном Дэниелсом и пользовалась его душем. Вещественные доказательства, которые вы обнаружили в ванной, могли принадлежать как ей, так и мне.

— Понятно.

— Когда я была у него в доме, Сельма следила за нами. Она знала, что я провела с ним ночь. Потом она позвонила ему и предупредила, что отомстит нам обоим.

Крик метнул в ее сторону быстрый взгляд.

— Поэтому она и появилась в моем доме, — окончила Сонора. — И в его тоже.

Крик медленно сжал пальцы в кулак и произнес:

— Неудивительно, что ты так встревожилась.

— Тревога не оставляет меня и по сей день.

— Сонора, это просто чудо, что она не прихватила вместе с братом твоих детей.

Сонора скрипнула зубами.

— Об этом я даже боюсь и думать. Может быть, у нее все-таки есть совесть?

Крик поднял указательный палец:

— Поверь мне, у них никогда, повторяю — никогда не бывает совести. Она не убила твоих детей только потому, что это не соответствовало ее сценарию, противоречило ее больной фантазии. А ведь ты не станешь отрицать, что все убийства были порождены этой фантазией. И для того чтобы осуществить свои планы, она не остановится ни перед чем. Так что не заблуждайся — если бы у нее возникло хоть малейшее желание погубить их, она бы сделала это, не задумываясь.

Сонора кивнула.

— Но это еще не все, — сказала она, откинувшись на спинку стула.

— Только не надо подробностей, Сонора.

— У меня был гость — помощник шерифа из удаленного района Кентукки, который поведал мне одну историю.

— Что, он тоже спал с Китоном?

— У них в округе объявлялась Сельма. Двое братьев погибли в пламени пожаров, причем один из них — в собственном автомобиле. А за несколько месяцев до этого один из братьев оплачивал налоги в отделении «Эйч-энд-Эй».

— Ну и что?

— А то, что это отделение находится в торговом центре универмага «Сиэрс», и обычно его представительства располагаются рядом с отделениями фирмы «Оллстейт». Улавливаете связь?

Крик нахмурился:

— Пока что не очень.

— Жена Дэниелса, Эшли, работает в компании «Оллстейт», а их контора находится как раз по соседству с этим самым «Эйч-энд-Эй». Я это уже проверила. Все убийства были совершены осенью, но перед этим, на протяжении нескольких месяцев, им предшествовали телефонные звонки и тщательное выслеживание будущих жертв. Китон рассказывал, что первый раз ему позвонили в апреле. И Селби — тот малый из Джорджии — также назвал апрель. Думаю, что это связано с пятнадцатым апреля — сроком уплаты налогов. Теперь понимаете?

— Ты хочешь сказать, что она занимается оформлением налогов? И ее нанимает Департамент государственных сборов?

— Для обслуживания клиентов в отделе расчетов. Туда совсем нетрудно устроиться, ведь уплата налогов — сезонная процедура, и они специально готовят людей для этого. Такая работа удобна и чисто психологически — ритмичная, без лишних вопросов. А по окончании сезона у нее в руках оказывается длинный список потенциальных жертв — имена, адреса, уровень доходов. Выводы делайте сами.

— М-да… — Крик потер кулаком подбородок. — А что ты думаешь о тех странных рассуждениях Вспышки по поводу цифр? Что означают все эти тройки и девятки?

— Тройки у нее означают злых людей, а единицы — запуганных.

— Надеюсь, по ее оценке, у тебя другие цифры.

Сонора взглянула на Крика:

— Крик, ударьте меня, что ли, накричите, пожалуйста, но только давайте покончим с этим раз и навсегда.

Крик выпрямил спину и грустно улыбнулся: