— Черт попутал, мэм, — понимающе извинился Сэм.

У каждого из них имелись свои участки для осмотра — правило, которого они вот уже много лет придерживались во время подобных операций. Сонора просмотрела стопку компакт-дисков.

— Всякое дерьмо и «рэп» новой волны, — пробормотала она, вернув диски на их прежнее место в пыльном углу. Ящики письменного стола были забиты, что называется, «под завязку», и, чтобы их открыть, пришлось изрядно попотеть.

— Мне всегда казалось, что дневники ведут только редкие чудаки. Наподобие тех, о которых снимают телефильмы. После них всегда находят аккуратно подшитые счета и личный журнал с…

— Ты что, нашла дневник? — удивленно уставился на нее Сэм.

— Да нет, я лишь рассказываю тебе, как это бывает в кино.

— По крайней мере, — кашлянул Сэм, — они там, на телевидении, не забывают менять страницы в своих дневниках.

— Надеюсь, что меня не убьют никогда. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы с Грубером рылись в моем письменном столе.

— И все-таки приведи его в порядок, Сонора. Ты как раз относишься к тому типу женщин, которых запросто могут шлепнуть. Все это напомнило мне о том, что я услышал от Чеса вчера вечером.

— Чес звонил тебе?

Внимательно проверив содержимое среднего ящика, Сонора подумала, что царящий там беспорядок сильно напоминает беспорядок в столе ее собственного сына. В столе Марка хранилась коллекция бутылочных крышек — Сонора никогда не понимала, зачем мальчишки их собирают, — несколько разноцветных бейсбольных мячей, бейсбольные карточки и даже недоеденная шоколадка «Баттерфингер», которая от времени уже успела побелеть по краям.

— Сэм, этот шоколад меня доконает. Должно быть, я намного голоднее, чем думала.

— Я уже видел раз, как ты подбирала «Марс» прямо с пола.

Сонора приступила к осмотру следующего ящика, перебирая кучу каких-то крохотных отверток, гаечных ключей, всевозможных болтов и гаек.

— Что было нужно от тебя Чесу? Ага, вот и уведомление из банка. Выглядит так же безотрадно, как и мои уведомления.

— Что, денежки тю-тю?

— Да, он тратил их сразу же, как только получал.

— Да, шоколадки нынче недешевы.

— Не могу припомнить, когда же все-таки моя жизнь была веселее, чем теперь.

— Должно быть, еще до того, как ты появилась на свет, — улыбнулся Сэм, обернувшись.

Сонора внимательно посмотрела на него и, заметив глубокую тень на его лице, поняла, что Сэма все время гложет мысль о том, имеет ли его дочка шанс выкарабкаться или нет. «Пора кончать эти дурацкие шутки!» — решила она.

Закончив осмотр матраца и кровати, Сэм приступил к щепетильной проверке содержимого карманов одежды Дэниелса, разбросанной по всей комнате.

— Что-нибудь нашел? — поинтересовалась Сонора.

— Как я понял, его любимая марка презервативов — «Троянцы». По две штуки в каждом кармане.

— Мне больше нравится «Рамзес». Интересно, а Сандра принимает противозачаточные пилюли?

Сэм помотал головой:

— Ты считаешь, что таким образом можно узнать, был ли он предусмотрителен?

— Или если это действительно так, то как намерение…

— Т-с-с, а то еще Уинтроп услышит…

Подойдя к двери, Сэм плотно прикрыл ее, а затем поднял с пола рубашку.

— Собираешься проверить белье? — усмехнулась Сонора.

— Это не для меня, — скривил губы Сэм.

Сонора выдвинула следующий ящик:

— Боже мой, этот парень читал комиксы! Ну и ребенок…

— Я, между прочим, тоже иногда читаю комиксы. Например, «Люди-невидимки». Кстати, Чес интересовался, почему ты не отвечаешь на его звонки? Играешь в недоступность, крошка?

Сонора наткнулась на конверт с фотографиями. Негативы посыпались на пол, и она наклонилась затем, чтобы поднять их.

— Никогда не понимала, зачем люди хранят эти дурацкие пленки с негативами. Ведь на самом деле никто и никогда не использует их во второй раз. От них одни неприятности: они все время выпадают откуда-нибудь и выводят человека из себя.

— Мне они иногда бывают необходимы.

— Ну ты ведь у нас не такой, как все.

Сонора принялась перебирать фотографии. Те были напечатаны, как говорится, «две за ту же цену, что и одна», поэтому Соноре пришлось рассматривать каждый из фотоснимков дважды.

— Мне казалось, Чес тебе нравился, — заметил Сэм.

— По вечерам в пятницу он хорош. Однако он уже начал приставать ко мне с разговорами о женитьбе.

— Надеюсь, мне удастся поздравить вас первым, крошка?

Сонора откинулась на спинку стула.

— Женитьба, Сэм, — для мужиков и юных симпатичных фифочек. А меня все устраивает так, как есть.

— Но у тебя же язва!

— Помимо язвы, у меня есть и радости.

— Так живите с ним вместе.

— Моя стиральная машина не вынесет присутствия постороннего человека.

— По правде сказать, Сонора, твой покойный муж был порядочным сукиным сыном… — сказал Сэм, покосившись на нее через плечо.

— Знаю и без тебя. Но это не значит, что все остальные мужики сволочи. Я бы, например, вышла за тебя замуж, если бы ты почаще менял носки.

Бросив рубашку обратно на пол, Сэм присел на краешек кровати.

— Помнится, в прошлом году ты жаловалась на одиночество.

— Тогда я просто не понимала, что на самом деле у меня все в порядке.

— Нет, все-таки у тебя что-то произошло. Еще три месяца назад ты была без ума от этого парня.

— Да, наверное. Он прокручивает забавные махинации с машинами.

— Что еще за махинации?

— В общем… мне неприятно об этом говорить, понял?

— Нет, не понял. Не забывай, с кем имеешь дело. Ты заинтриговала меня, крошка. Итак, что за штуки он там вытворял?

— Это просто заставило меня понять одну вещь. Что если разобраться поглубже, то, в сущности, у меня такое чувство, будто я продолжаю жить и спать с моим прежним, неожиданно ожившим муженьком.

— Ладно, продолжай, крошка, — усмехнулся Сэм.

Сонора также усмехнулась в ответ:

— Продолжим, помолясь…

За стеной послышался звук спускаемой в туалете воды и стук коридорной двери. Сонора вскрыла новый конверт с фотографиями:

— Так. Это, как я понимаю, Сандра.

— Ты хочешь уйти от разговора.

— Слушай, Сэм, могу я хоть в чем-нибудь разобраться без тебя?

Сэм подошел к Соноре и посмотрел на снимки:

— Она не выглядит достаточно взрослой для того, чтобы заводить себе дружков.

— Дружок есть даже у моей шестилетней малышки.

Сандра и впрямь выглядела очень молоденькой и пухленькой. Ее коричневые волосы были туго закручены в пучок. Она стояла рядом с Марком, бросая на него полный обожания взгляд, свойственный лишь очень юным девушкам.

Сэм взял снимок и прищурился:

— Больше всего ей подходит роль подозреваемой. Ведь ты же сама говорила, что именно женщина приковала Марка наручниками к рулю автомобиля и подожгла.

— А возможно, и приклеила его к сиденью.

— Что?

— Да нет, ничего. Я просто сказала, что согласна с тобой.

Сэм повернул фотографию лицевой стороной к Соноре:

— Ты на Чеса тоже так смотришь?

— В этом нет ровным счетом никакой необходимости. Для подобных целей у него есть зеркало.

— Ты по-прежнему считаешь, что это дело полиции, Сонора? Я имею в виду эти операции с машинами. Что бы там ни было на самом деле, ты придаешь этому слишком большое значение. А может, Чес занимается этим под давлением обстоятельств или чего-нибудь в этом роде?

— Сэм, прошу тебя, пока ты окончательно не вывел меня из себя, заткнись!

И, повернувшись к нему спиной, Сонора принялась перебирать следующую стопку фотографий: лица друзей Марка, какие-то вечеринки… Некоторые были изображены лишь на одном снимке, некоторые встречались снова и снова. На одном из снимков — Уинтроп со штангой. Попадались фотографии, на которых были запечатлены все трое — Дэниелс, Сандра и Уинтроп. Уинтроп выглядел счастливым, Марк — сдержанным, а Сандра — недовольной. Если бы Уинтропа убили, Сандра могла бы смело возглавить список подозреваемых.